На зависть королеве.
Глава 9. Новогодняя вечеринка.
Тридцать первого днем я отпросилась ненадолго к Маринке.
– Заодно и в магазин зайду, – сказала маме.
Мне выдали список, деньги и велели не задерживаться.
Я влетела к Маринке, как ошпаренная.
– Бегом! У меня времени совсем мало!
Маринка в халате и с полотенцем на голове торопиться не собиралась.
– К Игорю еще рано идти, – сказала она.
– Почему рано? Я бы сейчас помогла приготовить, у меня потом не будет возможности!
– Как у тебя все сложно! – Маринка закатила глаза. – Вот у меня – никаких проблем!
– Марина, я же не виновата!
– Твои родители – странные люди! Сами собираются развлекаться, а на тебя вешают брата! Вот, мои тоже идут в гости, но я при этом, совершенно свободна!
– Да, если учесть, что твоему брату восемь лет, а моему только три! – напомнила я.
– Ну и что?
– А то. Твой вполне может самостоятельно лечь спать, да и дома его можно одного оставить. И проверить его ты сможешь в любой момент.
Маринка фыркнула презрительно, но через секунду резко изменилась, подобрела и даже сказала: «Мне просто повезло, что Игорь живет со мной в одном доме».
После этого она безропотно переоделась, и мы пошли к Игорю.
Игорь встретил нас с распростертыми объятиями.
– Девчонки! Здорово! Молодцы, что пришли пораньше, а то я с ног сбился! Давайте, вы будете мной руководить, а я – выполнять, потому что ничего не смыслю в приготовлении вечеринок.
Оказалось, родители его уехали еще рано утром. Единственное, что сделал Игорь – произвел кое-какую уборку, и теперь страдал от отсутствия помощников.
Мы посмеялись, отправили незадачливого хозяина в магазин, а сами занялись готовкой.
Периодически звонила мама и спрашивала, где я есть и почему не иду домой.
– Я же сказала, что мне надо к Маринке, я сейчас у нее, – оправдывалась я, но решила держаться стойко, ведь в гости родители раньше десяти не пойдут, значит, обойдутся пару часов без меня.
– Чтоб в три была дома! – заявила мама.
– В три буду. – Меня это вполне устраивало, около двух должны были прийти одноклассницы Игоря, так что нас сменят.
Девчонки пришли в начале третьего, мы им передали вахту. И я, захватив от Маринки сумки с продуктами, понеслась домой.
Дома я с мучительной тревогой считала часы, изо всех сил старалась казаться спокойной. А на самом деле вся бурлила и клокотала, как скороварка.
Когда же они уйдут? Когда!
Только пять! Успею ли я собраться? Юбку и блузку я приготовила заранее. То есть мне надо было лишь накраситься и сделать прическу. Но ведь на это тоже надо время!
В шесть я ушла в ванную и сидела там больше часа. Пыталась расслабиться. Извела на себя море пены, скраба, шампуня и кондиционера.
В восемь позвонила Илона и спросила, как у меня дела.
– Жду! – коротко ответила я.
Потом звонки следовали один за другим, это всегда так в праздники. Все звонят друг другу, хотя звонки отрывают от дел, сборов и приготовлений, хотя каждый раз хватаясь за трубку, мама или папа тихонько ругались, но тут же сами начинали звонить ещё кому-то, чтоб там так же ругались и звонили… Сумасшествие какое-то!
Да еще брат под ногами все время путался. Он же чувствовал, что вокруг него что-то происходит, взрослые на ушах стоят, мама носится по квартире и кричит:
– Дина, займись братом!
В девять мы попытались уложить его. Куда там! Он орал, вырывался и так всех нас вывел из себя, что мы просто перессорились. Даже папа не выдержал и заявил, что если мы не успокоимся, он уйдет из дома один.
Я кое-как уговорила брата, пообещала почитать сказку и увела к себе в комнату.
– Собирайся скорее! – посоветовала маме.
В десять брат наконец уснул на моем диване. Пришла Илона, а в начале одиннадцатого родители, поздравив нас с наступающим Новым годом, отправились в гости.
– Я позвоню сразу после двенадцати, – пообещала мама.
Едва за ними закрылась дверь, я прошла в комнату, без сил упала в кресло и разревелась:
– Все, никуда я не пойду!
Илона спокойно уселась напротив и спросила:
– Что случилось?
– Ой, прости меня, пожалуйста! Я всех взбаламутила, а теперь выходит, что мои старания не имели смысла.
– Почему? – безмятежно спросила Илона.
– Да потому что мама позвонит сразу после двенадцати, а я в это время буду у Игоря, и…
– Не паникуй, – отмахнулась Илона, – я скажу, что ты в туалете.
– Нет, номер не пройдет, – я покачала головой. – Мне все равно надо будет перезвонить, а то она будет проверять бесконечно, начнет трезвонить на мобильник и так далее и тому подобное.
Илона промолчала.
– Что ж, побудем с тобой вдвоем, ты уж извини меня, что так вышло.
Илона посмотрела на часы:
– Уже половина одиннадцатого, – заметила она. – Тебе надо поторопиться.
Снова зазвонил телефон. На этот раз это был Игорь.
– Ты когда придешь? – спросил он.
– Ты знаешь, у меня тут проблемы… – начала я.
– Ну, надумаешь, приходи, – перебил меня он. – С наступающим!
– И тебя так же…
Я бросила трубку и метнулась в свою комнату. Оделась впопыхах, пока красила ресницы, Илона привела в порядок мои волосы.
– За тобой кто-нибудь зайдет? – спросила она.
– Нет…
– Как же ты одна, ночью?
– Добегу как-нибудь.
Легко сказать. Я выскочила на совершенно пустую улицу. Двенадцатый час, до Маринкиного дома быстрым шагом минут двадцать, не меньше. Я помчалась, не обращая внимания на редких прохожих, несколько раз меня пытались остановить подвыпившие компании. Но я их благополучно миновала.
Влетела в подъезд, изнемогая от быстрого бега и сладостно замирающего сердца. Вот, прямо сейчас, я увижу Тиму!
Входная дверь оказалась открытой. Я остановилась, чтоб отдышаться, откинула капюшон, встряхнула волосами. Вдохнула, выдохнула и вошла.
В пустой прихожей сняла шубку, переобулась в босоножки на высокой шпильке. Робко заглянула в комнату.
На меня почти никто не обратил внимания.
Народу было много, в основном «11А». Кого-то я знала хорошо, кого-то не знала вовсе. Ко мне повернулись несколько голов, равнодушные взгляды скользнули и сразу же переключились на что-то более для них интересное. Я потопталась на пороге, все еще надеясь, что меня пригласят войти. Наконец, откуда-то выскочил Игорь, он радостно схватил меня за руку, подтащил к дивану, наскоро представил тем, кто там уже сидел и снова убежал. Я стояла, не зная, что делать. Вдруг я заметила Маринку, она сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и потягивала из бокала.
– Ты чуть не опоздала, – она начала меня отчитывать.
Но кто-то крикнул:
– Сейчас пробьют куранты!
Народ кинулся к столу, все зашумели, появились бутылки с шампанским.
– Скорее! Скорее!
– Ой, только не стреляйте!
– Нет, надо выстрелить!
Звук телевизора сделали на полную громкость, вот уже и президент заканчивал свою речь, на экране появились куранты.
– Раз! – закричали хором.
– Два!
– Три!
Полилось шампанское, белое от пены. Кто-то сунул мне в руки бокал.
В толпе я совершенно не видела Тиму. Даже испугалась, здесь ли он.
– Двенадцать!
– Ур-ра!!! – заорали разом.
– С Новым годом!
Девчонки завизжали. Все потянулись друг к другу, стали чокаться, я тоже чокалась со всеми, улыбалась натянуто, вежливо отвечала на поздравления. А сама в то же время искала глазами Тиму.
Он нашелся. Стоял почти напротив и чуть насмешливо, как мне показалось, рассматривал меня из-за своего бокала с шампанским.
Я залилась краской, опустила голову и отступила в самый темный угол. Там меня ждала Маринка.
– Ну, что же ты, – покровительственно произнесла она, сидя в кресле, – все в твоих руках, давай! – и, приподняв руку, взмахнула кистью: иди, мол.
Я же мучилась. Мне казалось, что Тима откуда-то знает о том, что я здесь ради него. И теперь он ждет, что же я буду делать. Может быть, если бы он не так сильно мне нравился, я бы переборола себя, подошла, нашла бы предлог, заговорила… Но он мне слишком нравился, а его выжидающий взгляд меня просто парализовал. Да еще эти Маринкины штучки!
– Надо позвонить, – бросила я, и быстро смылась в коридор. Мне пришла в голову мысль, если я успею поздравить родителей первая, то они не станут больше звонить домой, и у меня окажется в запасе несколько часов свободы.
Сначала я поговорила с Илоной. Поздравила ее наскоро, выяснила, что родители еще не звонили, после этого набрала мамин номер.
Долго ждала, пока она ответит. Наконец, услышала ее голос:
– С Новым годом! – жизнерадостно крикнула в трубку.
– Да, да, с Новым годом! – отозвалась мама. – Как вы там?
– У нас все нормально. Вовка спит, мы смотрим телевизор…
– А, ну ладно. Мы часиков в шесть придем, наверное, – не очень уверенно пообещала мама.
– Развлекайтесь! – великодушно разрешила я. Вовремя нажала отбой, потому что в коридор повалила толпа.
– Идем на площадку!
– Салют, салют!
Я поняла: все собрались запускать фейерверки. Пропустила тех, кто наиболее рьяно рвался на улицу. Поискала глазами Тиму. Он стоял в дверном проеме и тоже ждал, когда станет свободнее. Я скользнула у него под рукой.
– Ой, извини, – он чуть посторонился.
Я кинулась на поиски Маринки, распугала несколько парочек, целующихся по углам. Столкнулась с Игорем:
– Как ты? – спросил он.
– Нормально…
– Скучаешь?
Я пожала плечами.
– Ты не стесняйся, здесь все свои. Вот, Наташа с тобой хотела поближе познакомиться.
Он крикнул:
– Наташа!
К нам подбежала улыбающаяся девчонка из «11А», небольшого роста, светленькая, с короткой стрижкой, миленькая. Я вспомнила, ведь она – девушка Игоря.
– Привет! – она чмокнула меня в щеку, – как тебе с нами? Никто не обижает?
Я немного растерялась, но девчонка так хорошо, по-доброму улыбалась, что мне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ.
– Спасибо, все очень здорово…
– Правда?! – обрадовалась она. – Но ты поздно пришла. Я так и не поговорила с тобой. Ничего, сейчас пойдем на улицу, я тебя всем нашим девчонкам представлю.
Сзади подошла Маринка и небрежно приобняла меня за плечи. Моя голова оказалась у нее подмышкой. Я постаралась выскользнуть, но Маринка прижала меня, так что пришлось замереть.
– Ты ее задушишь! – засмеялась Наташа, освобождая меня из Маринкиного захвата.
– Ничего, она привыкла, – ответила Маринка, но все же выпустила меня.
Я поспешно поправила волосы и взглядом поблагодарила Наташу.
– Как жаль, что ты поздно пришла! – повторила Наташа.
– У Динки дома проблемы, – сообщила Маринка.
– Что такое, родители строгие? – спросила Наташа.
– Да не важно, – отмахнулась я.
– Девчонки, не отставайте! – позвали из коридора.
Тима уже вышел. Игорь помог нам одеться. И мы пошли смотреть фейерверк.
На улице творилось светопреставление! Над нашими головами выло, взрывалось, визжало и хлопало. Я даже подумала, во время войны снаряды рвутся еще громче, или нет? Наверное, ночью при налетах вражеской авиации, небо так же светится огнями. Я как-то видела по телевизору: огни падают сверху, трассирующие пули оставляют светящиеся следы, лучи прожекторов шарят по небу в поисках самолетов… Если не задумываться о количестве жертв, об ужасе, который охватывает обычных людей, если просто смотреть на экран и не слушать слов диктора, то можно подумать, что показывают новогодний фейерверк.
Маринка подтолкнула меня в спину. Наташа подхватила под руку. Я тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, и пошла вместе со всеми на площадку. Площадка – это пустырь возле школы. Летом – огромная поляна, а зимой – снежное поле, как будто специально оставленное для запуска потешных огней.
Пока ребята закапывали в снег боеприпасы, устанавливали ракеты и еще какие-то мудреные штуки, я все время наблюдала за Тимой. Он не обращал на меня внимания, теперь-то я это поняла. И, несмотря на поддержку Наташи и Игоря, чувствовала себя совершенно чужой среди этих давно сдружившихся парней и девчонок.
Маринка тоже мало с кем общалась, перебрасывалась изредка словами, переходила от одних к другим, меня она как будто перестала замечать. Вокруг грохотала канонада, слышались восторженные крики, небо вспыхивало цветными огнями.
Кто-то из ребят принес из дома ракетницу и все по очереди стреляли в ночное яркое небо. Потом взлетели и взорвались большие ракеты, а за ними стали вспыхивать огненными фонтанами салюты и фейерверки всех мастей. Ребята подготовились не на шутку. На некоторое время наша артиллерия заглушила всё остальное. Но и наши запасы истощились.
– Все, мужики, патронов больше нет, – пошутил кто-то из ребят.
Загалдели, одни предлагали гулять, другие – вернуться. Лично я уже просто хотела очутиться дома, там меня ждала Илона, с которой можно было чудесно поболтать, вместо того, чтоб всю ночь страдать о Тиме. Хотя, я бы все равно страдала, вне зависимости от того, пошла бы я или не пошла на вечеринку.
Наташа и Игорь взялись меня опекать. Теперь я уже не чувствовала себя одинокой и в другое время, возможно, мне было бы приятно с ними пообщаться, но сейчас я была не в том настроении, отвечала невпопад, глупо хихикала, и вообще вряд ли производила впечатление нормальной девчонки. Но они почему-то терпели.
Мы подошли к дому. Я наконец решилась:
– Ребята, пожалуй, мне пора, пойду…
Они переглянулись понимающе.
– Марина говорила, у тебя проблемы с родителями? – спросила Наташа.
– Нет у меня проблем! – я разозлилась, хотя ребята не были виноваты. То есть они-то совершенно были ни при чем, даже хотели мне помочь. Я с трудом взяла себя в руки и объяснила: – Родители ушли в гости, а я должна присматривать за братом. Вместо этого, я здесь.
Игорь кашлянул и опустил голову. Наташка вздохнула. Она взяла меня за руку и мягко сказала:
– Бедненькая…
– Вы чего, ребята? – я растерялась. – Все нормально…
Народ тем временем заходил в подъезд. Вот и Тима подошел, он чуть задержался, посмотрел на нас и скрылся за дверью.
– Игорь, может, позовешь его? – неожиданно спросила Наташа.
– Кого? – испугалась я.
– Тиму, кого же еще, – Наташа уставилась на меня удивленно. – Ты же из-за него здесь, насколько мне известно?
– Я?!
– Наташ, ну зачем ты… – Игорь беспомощно развел руками.
– Погодите, я что-то не понимаю, – я быстро перевела взгляд с Наташи на Игоря.
Наташа тоже растерянно смотрела на него.
– Я просто хотела сказать… не важно! Игорь, позови Тиму!
И тогда до меня дошло!
– Стой, Игорь, не надо! – крикнула я ему в спину.
Он остановился.
– Спасибо, все было очень здорово! И… с Новым годом!
Я резко развернулась и побежала прочь от этого дома, от милой Наташи с ее сочувствием, от Игорька, такого доброго и внимательного, от всех от них, тактичных и воспитанных парней и девчонок из «11А». Я бежала от Тимы, от его чуть насмешливого интереса и ожидания: «Что же она будет делать?» Я бежала от Маринки. От моей подруги Маринки! Потому что это – она! Она! Больше-то некому! Разболтала всем о моем чувстве к Тиме!
Что это? Опять проверка нашей дружбы на прочность? Испытание чувств? Или очередная Маринкина месть? И что она теперь будет говорить? Да и хочу ли я ее слушать?
Как же я себя ненавидела! Вот, дура! Попалась на удочку! Слезы, конечно, залили глаза, тушь потекла, я размазала ее перчаткой по щекам, но мне больше не для кого быть красивой!
Игорь и Наташка едва догнали меня. Оба тяжело дышали.
– Ну, ты рванула! – отдувался Игорь, – на мировой рекорд пошла?
А Наташка молча достала платочек и аккуратно вытерла мои щеки.
– Что ты со мной, как с маленькой, – всхлипнула я.
– Ой, я просто так привыкла, – объяснила Наташа, – у меня две младших сестры.
– Вот-вот, – усмехнулся Игорь, – мы ее знаешь, как прозвали? Мамочка!
Я улыбнулась сквозь слезы.
– Возвращайтесь, ребята, мне тут совсем недалеко…
– Нет уж, – отрезала Наташа, – мы тебя проводим, нельзя одной в такую ночь.
– Вас там ждут.
– Подождут.
Вот так. Они проводили меня до дома. Потом я уговорила их подняться и выпить чая, потому что мы уже изрядно промерзли.
Илона не спала, смотрела фильм. Она радушно улыбнулась гостям, и мы замечательно посидели вчетвером на кухне. Я успокоилась. К тому же, я была дома, время – только четыре утра, родители не придут раньше шести. Я все успела.
У Игоря то и дело звонил телефон, он отвечал коротко: «Гуляем…», или: «Квартиру не громите…», или совсем просто: «Скоро…».
О Тиме мы не говорили. Мне все и так было понятно, а они, видимо, предпочитали меня не расстраивать.
Посмеивались над Илоной, спрашивали: как Новый год? Она невозмутимо отвечала: «Никогда ничего подобного у меня не было». Вот бы мне научиться такому бесстрастию!
Наташа предлагала пойти на каток, как только рассветет, но тут мы с Илоной, не сговариваясь, ответили «нет». Ребята переглянулись и не стали настаивать.
Потом Игорь, смеясь, сказал, что все-таки он должен вернуться в свою квартиру, иначе он рискует остаться без крыши над головой.
Мы очень тепло попрощались, и они ушли.
– Хорошие люди, – сказала Илона, пока мы мыли посуду.
– Да…
Когда со стола было убрано, Илона предложила:
– Если ты хочешь остаться одна, то я могу уйти домой.
– Еще ночь, – я взглянула в морозное темное окно.
Внутри меня было так же темно и холодно.
– Ты как будто изменилась, и всего за одну ночь, – заметила Илона.
– Не пойму, что со мной, – призналась я. – Ничего внутри – пусто. Знаешь, Маринка продала меня с потрохами. Весь «11А» с интересом наблюдал за девочкой, влюбившейся в их одноклассника. И эта девочка – я.
Илона сочувственно вздохнула, но промолчала.
– Послушай, ты ведь знала, да?
– Ничего я не знала, – отозвалась она, – предполагала – да, но не знала.
– Что предполагала?
– Ну, в отличие от тебя, я Маринкой не очарована. Поэтому, я ждала от нее чего-то подобного. К тому же, она уже один раз пыталась выставить тебя дурочкой перед всем классом. Но просчиталась. Теперь отыгралась таким способом.
– На мне? Но зачем? Ведь мы же подруги!
Илона покачала головой:
– У Маринки не может быть подруг, ей нужны вассалы.
Я вспомнила, как Маринка мечтала об Анне Австрийской. Усмехнулась:
– Королева, как же… Но даже королям нужны друзья.
– Наверно, – согласилась Илона. – Только, если королева начинает завидовать другу или подруге, она просто приказывает отрубить ему голову.
Опять это слово: завидует. Выходит, всеми и всегда движет зависть? Я не выдержала и возмутилась:
– Что?! Гордячка Маринка? Завидует? Кому – мне?
– Ты что, такая наивная или притворяешься? – ответила Илона. – Конечно, завидует. У нее лицо делается совсем белым, когда тебе покупают новую тряпку. На день рождения к Антону она не пошла, помнишь? Ей просто нечего было надеть, а у Антона родители люди не бедные, квартира, сама знаешь, какая!
Я открыла рот, слушая Илону. Все это казалось настолько невероятным, что просто не укладывалось в голове.
– Маринка из кожи вон лезет, чтоб доказать всем собственную исключительность, но ее съедает зависть, понимаешь? Зависть к вещам, к чужим деньгам, к модным тряпкам, машинам и прочей дребедени.
– Но она же сама всегда говорила, что это все – мещанство! Что ее мама шьет лучше, чем все кутюрье в мире, вместе взятые! Автомобили загрязняют воздух, компьютер – современный наркотик…
Илона кивала в такт моим словам:
– Да-да, так и есть, когда все эти вещи принадлежат не ей. Когда ее отец купил музыкальный центр, ты вспомни, как она похвалялась!
– Он у них стоит в большой комнате на самом видном месте, – растерянно сообщила я.
– Кто втихомолку копит на автомобиль, ругая на чем свет стоит тех, у кого машины есть?
– Но при чем здесь родители? – поморщилась я.
– Ой, Диана, какой ты еще ребенок! – вздохнула Илона.
– Ну, знаешь! – я вспыхнула. – По твоим словам выходит, что Маринка мстит мне за то, что мой отец много зарабатывает.
Но Илона ничуть не растерялась:
– И за это тоже. Но главным образом за то, что ты лучше нее. Во всем. Она зубрит целыми днями, и получает четверки, а ты вообще ничего не делаешь, по ее словам, но у тебя всегда все на отлично. Она ходит на те же факультативы, посещает дополнительные занятия, рвется на части. Но на олимпиады посылают тебя. Заметь, ее мать работает в школе, и даже это не помогает ей быть первой. А эта недавняя история с Тохой? Она тебя тоже ничему не научила?
Я сникла. Тоху Маринка подставила капитально. И он попался, попался, несмотря на то, что уже знал о том, какая она. Просто потому, что был влюблен.
Я вспомнила нашу встречу у кабинета директора, рассказала о ней Илоне.
– Ну, что ж, – прокомментировала Илона, – мысленно жму Тохе руку. Лучше поздно, чем никогда.
– Но ведь это чудовищно! Если все, что ты говоришь – правда, я просто не знаю, как она вообще живет!
– Выживает, – поправила Илона, – ей некомфортно жить в предлагаемых обстоятельствах, она пытается их изменить.
– И ты говоришь об этом так равнодушно? Ты что, ее оправдываешь? – растерянно спросила я.
– Я никого не оправдываю и никого не осуждаю. Я пытаюсь тебе объяснить поведение Маринки, вот и все, – Илона, кажется, сердилась.
– Ты ведь все это испытала на себе, так? – устало спросила я.
– Да, только мне тогда лет было меньше, и рядом не было никого, кто смог бы помочь, – призналась Илона. – Так что, пришлось до всего доходить самой.
– И ты… – я запнулась, но все-таки продолжила, – стала такой?
– Какой?
– Равнодушной, спокойной, умной.
– Ты хочешь сказать: погруженной в себя, испуганной, циничной? – Усмехнулась Илона.
– Да нет же! Нет!
– Не важно, – отмахнулась она, – мне так легче и этим все сказано.
– Значит, Маринке тоже легче так, – задумчиво произнесла я.
Мое негодование внезапно сменилось жалостью:
– Бедная Маринка, – сказала я.
– Я знала, что ты именно так и скажешь, – Илона согласно кивнула. – Я поэтому и пришла к тебе, поэтому и настаивала на том, чтоб ты попала на вечеринку. Если бы я все рассказала тебе заранее, ты, пожалуй, разозлилась бы! Благородное негодование и все такое…
Она невесело улыбнулась.
– Но откуда тебе все это известно? – чуть слышно прошептала я.
– Мне? Почему только мне? Это известно всем, кроме тебя, конечно.
Я растерянно замолчала.
Скоро рассветет. Придут родители, уйдет Илона…
Впереди зимние каникулы, у меня будет время подумать.