Резкость и нерезкость.
Заклятый друг.
С первых дней существования фотографии резкость стала важнейшим инструментом в техническом арсенале фотографа. Она – заклятый друг, двуликий Янус, добро и зло, она, как угорь, выскальзывает из рук, как туман, растворяется в воздухе и в переотражениях стеклянных стен современных зданий.
Резкость зависит:
– От качества оптического стекла,
– От свойств объективов,
– От угла падения света на матрицу камеры,
– От того, под каким углом свет пронизывает поверхность линзы объектива.
Фото 1 построено на нарочитом подчеркивании фактур кожи героев. Снимая, я уже знал, что именно хочу получить. Поэтому не только зажал диафрагму для получения максимально возможной резкости, но еще и подчеркнул резкость средствами фотошопа. В результате нежнейшая кожа ребенка контрастирует с кожей волосатого папы.

Фото 1. «Поздний плод» из серии «Плоды любви».
Камера Fujifilm FinePix S2Pro.
Зум AF Nikkor 80—200/2,8 D ED.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/60 сек.
Диафрагма 9,5.
Экспокоррекция – 0,5 EV.
Фокусное расстояние 105 мм пленочного стандарта.
На резкой фотографии можно без напряжения разглядеть все важные для сюжета снимка детали. Иногда приходится бороться за максимальную резкость не только в процессе съемки, но и подчеркивать ее средствами фотошопа. Причем в некоторых случаях тщательная детализация может работать на раскрытие идеи снимка, когда, по меткому выражению американского специалиста по цветокоррекции Дэна Маргулиса, «резкости много не бывает».
Но представьте портрет женщины бальзаковского возраста, снятый с использованием всех достижений современной техники так, что каждую поринку, каждую морщинку, каждый прыщик можно рассмотреть, или портрет руководителя политической партии на предвыборном плакате, столь же качественно проработанный: идеально резкие желтоватые белки глазных яблок с красными прожилками кровеносных сосудов и с сетью горизонтальных и вертикальных морщин вокруг. Понятно, что такую резкость лучше ограничить. Сравните фото 2а и 2б.

Фото 2а. Фрагмент женского портрета до ретуши.
Камера Nikon D3s.
Объектив AF Nikkor 85/1,4 D.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/200 сек.
Диафрагма 3,2.
Экспокоррекция – 0,67 EV.

Фото 2б. Фрагмент женского портрета после ретуши.
Камера Nikon D3s.
Объектив AF Nikkor 85/1,4 D.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/200 сек.
Диафрагма 3,2.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фото 2а – типичный пример того, когда слишком хорошо – плохо! Для съемки поясного портрета был использован породистый портретный объектив. При полностью открытой диафрагме он дает очень мягкий рисунок при настолько небольшой глубине резкости, что, если навести фокус на ресницы, кончик носа поплывет, поры кожи на нем читаться не будут. В данном случае губы резкие, а линия подбородка уже размыта. Наводка резкости вручную при открытой диафрагме без автофокуса становится рискованной – легко получить нерезкую картинку. Автофокусу тоже едва-едва хватает контрастности, чтобы уверенно работать. Опасность получить брак становится очевидной, при заказной съемке это непростительный грех. Поэтому приходится слегка зажимать диафрагму и увеличивать глубину резкости. И тут деликатный портретник неожиданно обнаруживает способность снимать с бескомпромиссной резкостью, тщательно прорисовывая все подробности: мельчайшие вертикальные морщинки, красноватые пятнышки, мелкие волосики. Словом, все то, чего мы обычно не замечаем, когда имеем дело с хорошо знакомыми людьми.
Художники часто рисуют обобщенный образ клиента. Льстивое умолчание – норма. Достаточно не заметить мелкие вертикальные морщинки, и человек молодеет лет на десять. Фотографам в процессе ретуширования портрета приходится делать то, что можно было бы назвать «деликатной борьбой с излишней детализацией и резкостью». Надо сказать, что меня еще никто ни разу не попросил вернуть назад утраченные морщинки, прыщики и прочие натуралистические подробности. На фото 2б сознательно спрятаны дефекты кожи, которые ничего не добавляли к образу человека, но могли отвлечь внимание от главных черт лица. Портретисты обычно тщательно прорисовывают глаза, брови, рот, нос, волосы, контуры лица.
По картинам художников можно изучать все многообразие цветов, которыми пользуется природа для раскрашивания лиц. В жизни мы воспринимаем это как данность, но профессиональный фотограф-портретист не рискнет предложить клиенту технически точное изображение. Скорее всего, он постарается сузить рамки разброса цветовых контрастов. Пожилой мужчина обычно не самый простой объект для фотографирования. Кожа лица может иметь множество весьма ярких и разнообразных оттенков (см. фото 3а). Фото 3б – пример борьбы с резкостью и цветовым хаосом.

Фото 3а. Фрагмент мужского портрета до ретуши.
Камера Nikon D3s.
Объектив AF Nikkor 85/1,4 D.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/200 сек.
Диафрагма 3,2.
Экспокоррекция – 0,67 EV.

Фото 3б. Фрагмент мужского портрета после ретуши.
Камера Nikon D3s.
Объектив AF Nikkor 85/1,4 D.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/200 сек.
Диафрагма 3,2.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
В портрете многое может быть нерезким или не очень резким, но только не глаза – зеркало души человека. Вот почему использование хороших портретных объективов с заведомо маленькой глубиной резкости при открытой диафрагме заметно облегчает ретушь фотографии после съемки (см. фото 4а).

Фото 4а. Фрагмент портрета до ретуши.
Камера Nikon D3s.
Объектив AF Nikkor 85/1,4 D.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/200 сек.
Диафрагма 3,2.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фокусное расстояние 85 мм.
При желании я мог бы разгладить морщины до полного исчезновения, и мешки под глазами убрать несложно, но после столь кардинального улучшения заказчик может себя не узнать. Приходится соблюдать меру. После ретуши морщинки и сосуды на глазном яблоке остаются на месте, но становятся менее заметными. Работа эта довольно кропотливая, использованием одного волшебного фильтра не ограничивается (см. фото 4б).

Фото 4б. Фрагмент портрета после ретуши.
Камера Nikon D3s.
Объектив AF Nikkor 85/1,4 D.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/200 сек.
Диафрагма 3,2.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фокусное расстояние 85 мм.
Оптическая и фотографическая резкость.
До появления цифры специалисты различали резкость оптическую и резкость фотографическую. Оптическая резкость, или резкость оптического изображения, – это степень различимости точек и контуров. Зависит от четырех составляющих:
– От сфокусированности конкретной оптической системы,
– От аберраций,
– От рассеяния света внутри объектива,
– От глубины резкости объектива.
Если идеальная оптическая система сфокусирована точно, на матрице будет нарисовано то, что видел зрачок объектива: точка будет похожа на точку, элипс – на элипс, квадрат – на квадрат.
Аберрации – это искажения формы идеальной точки, которые неизбежно возникают в любых объективах. Некоторые дорогие объективы способны нарисовать почти идеально круглую точку, те, что подешевле, вместо точки изображают огурец, как, например, на фото 5а, снятое на закате.

Фото 5а. «Приморский пейзаж».
Камера Canon PowerShot G11.
Зум встроенный.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/80 сек.
Диафрагма 4.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фокусное расстояние 20 мм пленочного стандарта.
Частенько, удовлетворенный съемкой, я уходил с пляжа, напевая любимую с детства песенку про «берег турецкий». Право же, мне нравится этот берег. Всего 200 метров от отеля и ты – в стране гранд-каньонов, безмятежных озер и оранжевых скал. Американские заповедники отдыхают. Трудно поверить, что эти горы возвышаются над окрестностями всего на пятьдесят сантиметров. Берег Эгейского моря буквально изъеден прибоем. Если снимать его цифрокомпактом с широкоугольником c очень низкой точки, можно легко получить такой пейзаж.
Цифрокомпакты обладают очень большой глубиной резкости. Чем меньше матрица аппарата, тем больше глубина резкости любого объектива, для нее сконструированного. А если на него надеть еще и широкоугольную насадку, то иногда можно получить резкость почти от самого стекла объектива до бесконечности. Но следует помнить, что при этом ухудшаются общие резкостные показатели. В данном случае широкоугольная насадка бессовестно моет края снимка. Точка тут из круга превращается в овал с цветными ореолами вокруг. Фотографы называют это явление хроматическими аберрациями, то есть цветными искажениями, возникающими от того, что оптические стекла по-разному отклоняют свет в разных точках сферической линзы. В центре сферы все цветные лучи пронизывают, никуда не отклоняясь, а потому на матрице точка выглядит круглой. А вот на краю сферы белый свет солнца, состоящий из всех цветов радуги, падает на стекло под углом. Лучи при этом, и теплые и холодные, отклоняются в разные стороны на каждой границе стекло-воздух и потому на матрицу падают уже не в одной точке, а в разных. Сильнее всего отклоняются линзами синие и красные лучи, на фотографии цветные искажения превращаются в синюю или красную кайму вдоль контура предмета на границе темных и светлых объектов. Они хорошо видны на светлом фоне неба фото 5б: с левой стороны вертикалей – синеватая кайма, а с правой – красная. Понятно, что резкости снимку эти явления не добавляют. Бороться с аберрациями можно только одним способом – приобретением дорогих объективов.

Фото 5б. Выкадровка из левого верхнего угла фото 5а.
Камера Canon PowerShot G11.
Зум встроенный.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/80 сек.
Диафрагма 4.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фокусное расстояние 20 мм пленочного стандарта.
От рассеяния света внутри объектива на снимке образуются паразитные засветки в виде светлых пятен различной формы, так называемые «зайцы». Возникают они при съемке против света или при попадании боковых лучей на линзы объектива. Фото 6а—6б испорчено зайцами.

Фото 6а.
Камера Canon PowerShot G11.
Зум встроенный.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/60 сек.
Диафрагма 5.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фокусное расстояние 20 мм пленочного стандарта.

Фото 6б. Фрагмент фото 6а.
Камера Canon PowerShot G11.
Зум встроенный.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/60 сек.
Диафрагма 5.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фокусное расстояние 20 мм пленочного стандарта.
Здесь их целый выводок, поскольку солнце светило спереди и сбоку, еще чуть-чуть, и оно попало бы в поле видения объектива. Я не заметил момента, когда коварный лучик ухитрился лизнуть поверхность передней линзы. Напрямую он на матрицу никак не мог упасть, но после нескольких переотражений от внутренних стенок объективного цилиндра и от торцевых поверхностей линз на матрицу попало несколько изображений диафрагмы разного цвета – это результат скитаний паразитного луча по утробе объектива. Мое отношение к этой диафрагменной дорожке понятно – ничего хорошего «паразитным» не назовут.
Качественные дорогие объективы тоже могут ловить зайцев, но значительно реже, чем дешевые. Зайцы плохого объектива менее живописны – их практически нельзя использовать в качестве изобразительного приема, а вот с зайцами породистых объективов это иногда случается (см. фото 12). Однако при этом ухудшается цветопередача и снижается контрастность.
Глубина резкости, присущая разным объективам, также влияет на оптическую резкость. Например, объектив Fisheye Nikkor 16/2,8 смотрит на мир широко – обзор по диагонали кадра 180 градусов. Так видят мир некоторые рыбы. Для них это жизненно важно: проморгал акулу – стал завтраком. Для фотографа рыбий глаз – один из инструментов, помогающих сделать броскую, непривычную картинку. Все широкоугольники обладают большой глубиной резкости, а этот вообще рисует резко от метра до бесконечности при открытой диафрагме. Мальчик стоял всего в полутора метрах от меня, а доски настила оказались резкими (см. фото 7).

Фото 7. «Повелитель карусели».
Камера Nikon D3s.
Объектив Fisheye Nikkor 16/2,8.
Чувствительность 800 ISO.
Выдержка 1/1000 сек.
Диафрагма 4.
Экспокоррекция +0,33 EV.
Диафрагма, правда, была закрыта на одно деление. Свойственные такой оптике аберрации производителю удалось каким-то волшебным способом побороть ровно настолько, насколько это полезно для выразительности картинки. Изогнутые вертикали по краям кадра – влияние дисторсии, в фотографическом обиходе, бочки. Дисторсия делает изображение квадрата похожим на подушку или бочку. Фотографы уже давно научились превращать этот недостаток в художественный прием.
Фото 8 сделано светосильным широкоугольным объективом, но с углом зрения примерно шестьдесят градусов – близким к привычному для глаз человека.

Фото 8. «Отражения».
Камера Nikon D3s.
Объектив AF-S Nikkor 35/1,4 D G N.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/250 сек.
Диафрагма 1,6.
Экспокоррекция —1,00 EV.
Диафрагма почти полностью открыта, и потому глубина резкости минимизирована. Легко убедиться, что она сильно отличается от ГРИПа сверхширокоугольного рыбьего глаза. Фон за спиной девушки основательно размыт – что сразу выделяет главное в кадре. Обратите внимание на зону нерезкости – она в данном случае очень красива. Дешевые несветосильные объективы не могут размыть фон так нежно. В подобной ситуации они нарисовали бы фон довольно резко, он наползал бы на передний план, сливался бы с ним, глубина пространства в кадре исчезла бы, а композиция превратилась бы в мешанину равноважных, спорящих за внимание зрителя объектов.
Угол зрения зума AF-S Nikkor 70—200/2,8 D G ED IF VR примерно 25 градусов – такие объективы принято называть «телеобъективами» (см. фото 9). Глубина резкости у этих линз всегда намного меньше, чем у нормальных. При наводке резкости на относительно близкие объекты и открытой диафрагме задний план основательно размывается, а заодно словно бы приближается к переднему. Пространство сжимается.

Фото 9. «Капканчик» из серии «Сто картинок про любовь».
Камера Nikon D3s.
Зум AF-S Nikkor 70—200/2,8 D G ED IF VR.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/1250 сек.
Диафрагма 2,8.
Экспокоррекция – 0,33 EV.
Фокусное расстояние 200 мм.
Фотографическая резкость – это степень размытости границ между ярко освещенными и более темными зонами фотографического изображения.
В эпоху пленочной фотографии фотографическая резкость зависела:
– От свойств пленки,
– От правильности экспонирования,
– От химической обработки при проявлении.
Даже самые лучшие пленки последних лет дают легкое размытие на границах между предметами. Фотографическая резкость постепенно продолжает вымирать вместе с серебряной фотографией.
С появлением цифры в привычных представлениях о резком и нерезком произошли почти революционные перемены. Вместо фотографической резкости мы получили цифровую со свойственными ей контрастными, неразмытыми контурами. Внутри матрицы нет светорассеяния, а значит нет и пограничной нерезкости. Зато есть математическая прошивка, способная заметно влиять на резкость изображения. Производители фотоаппаратуры используют математические методы повышения резкости уже внутри камеры в процессе обработки данных, полученных с матрицы. В результате даже дешевые, заведомо не слишком породистые объективы выдают фотографии, по резкости ничем не уступающие дорогим.
Как-то раз собрались мы с внуком поохотиться. Гуляли недалеко от Белорусского вокзала. Пожалев мальчика, я не стал нагружать его хорошей, но тяжелой оптикой. Дешевенький китовый объектив нарисовал нормальную резкую картинку (см. фото 10). На шкуре хряка при увеличении можно рассмотреть узоры кожного покрова. Не могу сказать, каким способом фирма Nikon добивается такой резкости, но тот же объектив ни за какие коврижки не может оторвать почти резкий фон от идеально резкого переднего плана. В результате плохо размытый фон убивает фотографию.

Фото 10. «По улицам хряка водили…». Фото Андрея Асса.
Камера Nikon D300.
Зум DX AF-S 18—105/3,5—5,6 D G ED IF.
Чувствительность 500 ISO.
Выдержка 1/500 сек.
Диафрагма 5.
Экспокоррекция – 1,00 EV.
Фокусное расстояние 90 мм пленочного стандарта.
Глубина резкости.
Глубина резкости, или глубина резко изображаемого пространства (ГРИП), – это расстояние, в пределах которого изображение получается резким (см. рис. 1).

Рис 1. Глубина резко изображаемого пространства (ГРИП).
Все объективы обладают этой важной характеристикой, ни один не может одинаково резко нарисовать все детали и на переднем плане, и на заднем. Если навести резкость на передний план (например, травинки вблизи объектива), то поплывут границы предметов в глубине композиции. Если попытаться получить резкость в середине композиции, то нерезкими в той или иной степени окажутся и передний, и задний планы. Попытка навести резкость на бесконечность приведет к потере резкости переднего плана. Есть прямая зависимость глубины резкости от угла зрения объектива и величины отверстия внутри объектива, то есть диафрагмы.
Чем меньше фокусное расстояние объектива и шире угол его обзора, тем больше у него глубина резкости (ГРИП), и наоборот, чем больше фокусное расстояние объектива и уже угол его обзора, тем меньше у него глубина резкости (см. рис. 1—2).

Рис 2. Фокусное расстояние и нодальная точка.
Фокусное расстояние – это расстояние от нодальной точки до точки фокуса или, иначе говоря, фокальной плоскости оптической системы (см. рис. 2).
Нодальная точка – точка внутри объектива, в которой пересекаются все лучи света (см. рис. 2).
Фокальная плоскость – это место, где образуется изображение и куда наводится резкость. Матрица всегда расположена в фокальной плоскости (см. рис. 2).
Главное свойство нодальной точки состоит в том, что свет приходит в эту точку под тем же углом, под каким из нее и выходит. Вот почему именно вокруг нодальной точки нужно вращать камеру, когда хочешь получить идеальные заготовки для сборки панорамы. Позволяет легко собрать панораму без видимых нестыковок объектов на границах соседних кадров. Особенно важно использовать этот прием для съемки панорам с выраженным передним планом.
Однажды в разгар лета случайно набрел на стоянку зимней снегоуборочной техники. Выкрашенные в яркие цвета, согласно правилам техники безопасности, машины даже летом радовали глаз. Мне захотелось сделать этот кадр особенно тщательно проработанным, и я снял его как панораму (см. фото 11). То есть сделал несколько кадров слева направо, затем свел все заготовки в один файл. Такие картинки всегда содержат раза в два больше деталей, чем одинокий файл. С точки зрения любителей резких фотографий, панорамный снимок заведомо лучше снимка, полученного из одного файла.

Фото 11. «В ожидании снега».
Камера Nikon D2х.
Зум DX AF-S Nikkor 17—55/2,8 D G ED IF.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/250 сек.
Диафрагма 8.
Фокусное расстояние 24 мм пленочного стандарта.
Практические выводы:
– Фокусное расстояние объективов компактных камер всегда меньше, чем у объективов полноформатных зеркальных аппаратов, и потому глубина резко изображаемого пространства (ГРИП) у них заметно больше;
– Чем больше открыта диафрагма объектива, тем меньше глубина резкости, и наоборот, чем меньше отверстие диафрагмы объектива, тем больше глубина резкости.
Чтобы получить максимальную глубину резкости, нужно максимально закрыть зрачок диафрагмы. При съемке фото 12 был использован хороший широкоугольный объектив, специально разработанный для кропнутых камер, у которых матрицы примерно наполовину меньше пленочного формата. Он имеет большую глубину резкости, но только при основательно зажатой диафрагме способен резко рисовать все, что попадает в рамку кадра. В данном случае резко нарисован портрет велосипедиста, травинки на лугу и даже лес на горизонте. Обратите внимание на лучащееся солнце. Оно оказалось на границе кадрового окна, наплодило кучу зайцев, которые не только не испортили картинку, но даже украсили ее.

Фото 12. «Лето».
Камера Nikon D200.
Зум DX AF-S Nikkor 12—24/4 D G ED IF.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/500 сек.
Диафрагма 11.
Экспокоррекция – 0,33 EV.
Фокусное расстояние 18 мм пленочного стандарта.
Любопытно сравнить фото 9 и 13. И тот и другой кадр сделаны одним и тем же объективом, но на фото 9 фон заметно размыт, а на фото 13 передний план с флагом и дома в глубине кадра почти одинаково резкие. На девятом снимке диафрагма полностью открыта – глубина резкости минимизирована, на тринадцатом – диафрагма закрыта до 8, этого оказалось достаточно, чтобы сделать картинку иконографически плоской.

Фото 13. «Флаг над городом».
Камера Nikon D3.
Зум AF-S Nikkor 70—200/2,8 D G ED IF VR.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/400 сек.
Диафрагма 8.
Экспокоррекция – 0,33 EV.
Фокусное расстояние 280 мм.
Если глубину резкости нужно минимизировать, диафрагму открывают, как при съемке фото 14. Открытая диафрагма в данном случае успешно разделила передний план и фон на резкую и нерезкую зоны изображения. Это еще один пример съемки телеобъективом.

Фото 14. «Пиано» из серии «Хор МИФИ».
Камера Nikon D3.
Зум AF-S Nikkor 70—200/2,8 D G ED IF VR.
Чувствительность 1000 ISO.
Выдержка 1/125 сек.
Диафрагма 2,8.
Экспокоррекция – 1,00 EV.
Фокусное расстояние 200 мм.
Много лет назад я впервые попытался перенести свой восторг от вида ухоженного пшеничного поля со зреющими на солнце колосьями на плоскость фотобумаги. Результат удивил и огорчил. То, что глазами воспринималось как нечто восхитительное, на картинке превращалось в беспорядочное нагромождение однотипных объектов. До меня не сразу дошло, что в отличие от глаз человека, которые постоянно перефокусируются на конкретную точку, объектив фотоаппарата готов видеть резко только то, что попадает в пределы глубины резкости. Вот почему на картинках мы видим мир частично нерезким и не можем разглядеть, как в действительности выглядят объекты заднего плана. На фотографиях они остаются навсегда размытыми. Но в том случае, когда резкое и нерезкое разделено продуманно, это становится фотографическим приемом, потому что позволяет выделить из массы одинаковых колосьев резкие и любоваться их красотой. При этом фотография воспринимается как совершенно резкая. Фантазия лучше любой оптики позволяет домысливать подробности того, что на самой фотографии отображается светлыми и темными пятнами с размытыми очертаниями (см. фото 15).

Фото 15. «Колосья».
Камера Nikon D3s.
Объектив AF-S Nikkor 35/1,4 D G N.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/8000 сек.
Диафрагма 2.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Мониторы большинства современных цифровых камер малы и не дают качественной картинки. Наводить по ним резкость очень трудно, тем более пытаться определить, где именно проходит граница резкого и нерезкого в кадре. Владельцев такой аппаратуры может выручить формула, по которой принято рассчитывать гиперфокальное расстояние.
Гиперфокальное расстояние – это расстояние от камеры до гиперфокальной точки (см. рис. 1).
Гиперфокальная точка – точка в пространстве, фокусирование объектива на которую обеспечивает максимальную глубину резкости в кадре (см. рис. 1).
Если навести резкость на гиперфокальную точку, в зоне удовлетворительной резкости окажется все пространство от нее до бесконечности, плюс половина расстояния от камеры до гиперфокальной точки.
Вычислить зону глубины резко изображаемого пространства (ГРИП) очень просто: фокусное расстояние объектива надо разделить на значение диафрагмы. Например: вы снимаете объективом с фокусным расстоянием 100 мм – эта цифра всегда стоит первой в маркировке объектива. Теперь надо посмотреть на дисплей камеры. Предположим, что он показывает диафрагму 8. Фокусное расстояние 100 делим на 8, в результате получаем 12,5 м – это и есть гиперфокальное расстояние. Если навести резкость на какой-либо предмет, находящийся на этом расстоянии от вас, вполне резкими на фотографии будут выглядеть все предметы от 6,25 м до бесконечности.
Если полностью открыть диафрагму объектива, гиперфокальное расстояние будет 35,7 м (100 делим на 2,8). При этом гиперфокальная точка отодвинется от камеры на 23 м по сравнению с предыдущим примером, а глубина резко изображаемого пространства (ГРИП) при открытой диафрагме будет простираться от 18 м до горизонта.
К сожалению, эта формула работает только в сочетании с фиксами – объективами с фиксированным фокусным расстоянием. К современным зумам – объективам с изменяющимся углом зрения, следовательно с переменным фокусным расстоянием, – она не применима. Сложные системы внутренней наводки на резкость не позволяют так просто посчитать расстояние до гиперфокальной точки. Во время съемки зумами фотографу приходится ориентироваться по пробным снимкам или пользоваться репетиром диафрагмы. Нажал репетир, посмотрел, что резко, а что нерезко, и изменил диафрагму в соответствии со своим замыслом.
Кнопка репетира диафрагмы.
Репетир диафрагмы – кнопка на корпусе фотоаппарата, с помощью которой можно временно закрыть отверстие диафрагмы объектива до выбранного значения, чтобы определить глубину резкости (ГРИП).
Основное, наиболее привлекательное свойство зеркальных камер – возможность смотреть на снимаемый объект через объектив и видеть ежесекундно то, что будет зафиксировано камерой. Причем видеть не только границы кадра, это могут обеспечить, так или иначе, даже простейшие рамочные видоискатели, но и перспективные искажения, свойственные различным объективам, а также степень резкости разных объектов в кадре.
Кнопка репетира диафрагмы впервые появилась на зеркалках вместе с изобретением автоматической прыгающей диафрагмы. Она располагается обычно справа, иногда слева от объектива зеркальных камер, так, чтобы ее легко можно было нажать одним из пальцев. На корпусе фотоаппарата не так много столь эргономично удобных мест для кнопочек, абы что здесь размещать не станут. Такая демонстративная уважуха неспроста.
Всего сорок лет назад автоматической прыгающей диафрагмы не было. Японцы выпускали объективы со специальным кольцом для быстрого ручного открытия и закрытия диафрагмы. У меня был такой портретник, он очень помогал справиться с проблемой слепого видоискателя зеркалки. Если зажать диафрагму объектива хотя бы наполовину, картинка станет темной, навести на резкость вручную будет сложно. Вот почему фотографы вынуждены были сначала открывать диафрагму и наводить резкость при максимально светлой картинке, а после этого быстро, не отрывая глаза от видоискателя, закрывать диафрагму до необходимого значения специальным колечком.
Прыгалки – автоматические диафрагмы – революционно избавили фоторепортеров от лишних забот и ускорили время на подготовку к съемке. Диафрагма теперь всегда открыта. Многие владельцы фотоаппаратов даже не знают о ее существовании, потому что она незаметно для фотографа закрывается перед тем, как открываются шторки затвора, а потом также незаметно и быстро открывается, чтобы можно было, не напрягая зрения, строить кадр и наводить резкость. Скорость съемки и точность наводки на резкость обеспечены.
Но, получив возможность снимать быстро, мы могли незаметно потерять основное преимущество зеркалок перед другими фотоаппаратами. Диафрагма – это не только изменяющееся отверстие для регулирования светового потока, оно еще и глубиной резкости управляет. Вспомните: маленькое отверстие – большая глубина резкости, и наоборот, большое отверстие – маленькая глубина резкости. А если фотограф все время видит в видоискателе картинку при полностью открытой диафрагме, он лишен возможности понять, что в кадре на самом деле резко, а что размыто, и в какой именно степени.
Победа над слепотой видоискателя далась слишком дорого, и конструкторам фотоаппаратов пришлось тут же придумывать способ вернуть фотографу утраченные преимущества. Так появился репетир диафрагмы – маленькая кнопочка возле объектива. Стоит только нажать на нее, диафрагма захлопнется, в видоискателе станет темнее пропорционально выбранному значению относительного отверстия, и фотограф сможет оценить, что и в какой степени резко в снимаемой картинке.
Это очень важная функция, например, при съемке портрета светосильными объективами с мягким фокусом, когда изображение словно дышит. Резкое и нерезкое находится настолько близко, степень размытости нерезкого меняется так глубоко, что изменение значения диафрагмы всего на одно деление может решительно повлиять на графическую структуру изображения, да и на тональную тоже.
Некоторые законы я нарушил, снимая портрет Пьеро. Его суровая внешность скрывала под собой бездну добродушия и гостеприимства. Пьеро пел нам партизанскую «Белла чао» и «Очи черные», угощал кофе и нахваливал русскую литературу, конкретно Булгакова, которого, впрочем, знал по только что просмотренному нашему сериалу «Мастер и Маргарита». Я послал ему по электронной почте несколько снимков и получил вежливое приглашение посетить Сицилию еще раз (см. фото 16).

Фото 16. «Пьеро, хозяин пляжа».
Камера Nikon D3s.
Объектив Nikkor 35/1,4.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/6400 сек.
Диафрагма 2.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Учебники не рекомендуют снимать портреты широкоугольниками, но я это делаю часто, в данном случае не совсем обычным объективом. Он рисует чрезвычайно красиво. Обратите внимание на зоны максимальной резкости, там звенит каждая волосинка гламурной щетины Пьеро. А кончик носа, который всего на три сантиметра ближе к камере, заметно поплыл. Пляжный зонтик за его головой размыт настолько, что почти потерял овеществленность и совершенно не отвлекает внимания от брутального певца. Я мог бы получить еще меньшую глубину резкости, если бы открыл диафрагму до конца, сохранив при этом идеальную резкость резких деталей. А мог бы, наоборот, зажать диафрагму до 8 и получить почти резкое изображение зонтика.
Анализируя собственные взаимоотношения с репетиром диафрагмы, я пришел к выводу, что довольно часто пользовался им в начале профессиональной карьеры, но постепенно, набираясь опыта, обращался к нему все реже и реже. И не потому, что отпала нужда в предварительной оценке ГРИПа, просто я уже хорошо знаю свойства своих объективов и без визуальной оценки могу предсказать, что именно будет резким и в какой степени. Однако в данном случае репетир диафрагмы очень пригодился (см. фото 17).

Фото 17. «Жара».
Камера Nikon D200.
Зум AF-S Nikkor 70—200/2,8 D G ED IF VR.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/500 сек.
Диафрагма 3,5.
Фокусное расстояние 200 мм пленочного стандарта.
Я сначала навел резкость на струю фонтана и оценил глубину резкости. При открытой дырке камера размазывала лица детей, стоящих сразу за струей. Пришлось зажать ее до средних значений. Я мог бы зажать диафрагму еще больше, но в этом случае фигурки детей в глубине кадра были бы нарисованы слишком четко, и картинка потеряла бы пространственную глубину.
Объективы и резкость.
Поначалу глаз, привыкший к пленочным картинкам, воспринимал цифровые враждебно. Сейчас некоторые фотографы и специалисты по предпечатной подготовке в журналах, кто интуитивно, а кто и осознанно, стремятся модифицировать цифровые картинки, вернуть их в лоно привычной пленочной эстетики средствами фотошопа. Другие приняли новую резкость на ура и пользуются цифровыми технологиями, наслаждаясь практически безграничной властью над изображением. Их жизнь превратилась в увлекательную борьбу то за резкость, то за нерезкость. Однако прежде чем бороться с резкостью, логично было бы научиться получать ее при желании гарантированно.
Как ни банальна эта мысль, борьба за резкость начинается с выбора аппаратуры. Прежде чем купить объектив или камеру со встроенной оптикой, необходимо, не вдаваясь в подробности, усвоить некоторые закономерности:
– Светосильные объективы со светосилой от 1,4 до 2,8 и фиксированным фокусным расстоянием (фиксы) рисуют лучше, чем не светосильные;
– Объективы с переменным фокусным расстоянием (зумы) – менее резкие, чем светосильные фиксы. Они к тому же часто размывают изображение по краям кадра, по-разному работают на концах линейки фокусных расстояний. К примеру, зум DX AF-S Nikkor 17—55/2,8 G ED IF грешит нестабильностью рисунка от экземпляра к экземпляру. Он может плохо рисовать мелкие детали при открытой диафрагме на широком конце 17 мм и в то же время демонстрировать отличную резкость на фокусе 50 мм. Другой экземпляр этого же объектива может прилично работать на всех отрезках фокусных расстояний (см. фото 12). Не думайте, что это относится только к объективам названной фирмы. К сожалению, этим грешат сегодня практически все производители.
Универсальных объективов не бывает. Все они обладают набором свойств, присущих именно своему классу:
Нормальные – объективы с углом зрения от 60 до 40 градусов;
Широкоугольники – объективы с углом зрения от 180 до 60 градусов, имеют большую глубину резкости, чем нормальные;
Портретники и телевики – объективы с углом зрения от 80 и до 1 градуса, всегда имеют меньшую глубину резкости, чем нормальные и широкоугольные;
Мягкорисующие – объективы, с помощью которых можно получить изображение с пониженным контрастом и резкостью. Делается это с помощью увеличения сферической аберрации (погрешности оптической системы), при которой вокруг любой точки изображения возникает ореол, из-за которого снижается резкость изображения и микроконтрастность. Таковы дорогие портретные объективы с индексом soft и со светосилой от 1,4 до 2,8;
Макрообъективы – специально сделаны для съемки маленьких предметов с большим увеличением, поскольку оправы обычных объективов не позволяют наводить резкость на объекты, расположенные совсем близко к камере. Снабжаются значком macro. Благодаря такому макрообъективу можно рассмотреть, например, мельчайшие детали оригинальных украшений, сделанных вручную Мириам Хаскел, которая не повторяет образцы старых мастеров (см. фото 18).

Фото 18. «Брошь работы Мириам Хаскел».
Камера Nikon D3.
Объектив AF-S Micro-Nikkor 105/2,8 G ED IF VR.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/10 сек.
Диафрагма 14.
Экспокоррекция – 1,00 EV.
Боке.
Боке – размытие изображения в зоне нерезкости, расфокусированность частей картинки (см. фото 8, 15, 19).
Все объективы и при закрытой диафрагме снимают достаточно резко. Отличить резкость дорогого объектива от дешевого можно только по этому специфическому размытию. Различают боке на переднем и заднем планах. Я очень долго старался не использовать переднего боке исключительно из «личной неприязни» к этому приему. Мне казалось, что нерезкость на переднем плане не улучшает снимка. И если уж вводил в кадр ярко выраженный передний план, то располагал там непременно что-то очень важное и всегда резкое. Между тем хорошо помню времена, когда было модно использовать прием нерезкого виньетирования. Передний план ради создания глубины пространства в кадре нагружали нерезкими веточками деревьев, створками окна, дверным проемом и т. п. Прием работал, но очень скоро приелся, стал штампом и был основательно забыт.
Прошло лет двадцать, и хорошо забытое старое снова стало использоваться молодыми фотографами. И я незаметно для себя стал обнаруживать на переднем плане своих снимков нерезкие объекты. Теперь мне этот прием даже нравится, смотрится свежо и броско. На переднем плане фото 19 нога нерезкая ровно настолько, чтобы восприниматься органично, словно резкая. А идеальная резкость привлекает внимание зрителя к главному объекту в кадре – танцующей девочке.

Фото 19. «Юность».
Камера Olympus O-MD EM-1.
Объектив Зум AF-S Zuiko 12—40/2,8 PRO.
Чувствительность ISO 125.
Выдержка 1/500 сек.
Диафрагма 9.
Фокусное расстояние 20 мм пленочного стандарта.
Глаз человека, по сути, представляет собой однолинзовый объектив, при этом весьма несовершенный. Мы постоянно фокусируем его на чем-то вполне определенном, а мозг игнорирует зоны нерезкости.
Объективы же абсолютно объективны – они честно моют все, что не наведено на резкость, однако делают это по-разному: одни красиво, другие не очень. Объективы многих цифрокомпактов вообще лишены способности размыть что-либо настолько, чтобы сделать фон нейтральным. В глубине кадра всегда можно разглядеть столбы, деревья или провода, от которых хотелось бы избавиться. В этом случае, как и в большинстве других, можно положиться на общую закономерность и покупать дорогие объективы, которые имеют красивое размытие. Добавлю еще, что оптика среднеформатных камер имеет меньшую глубину резкости и как следствие более породистое боке, чем оптика камер с матрицами узкопленочного стандарта размером 24хЗ6 мм.
Объяснить же разницу между боке хорошего объектива и плохого можно, пожалуй, так:
– Хороший объектив моет фон основательно, в дым, при этом сохраняет звенящую резкость и контрастность даже при съемке против света;
– Плохой объектив не терпит контрового света, направленного в сторону объектива, плодит зайцев, двоит детали в зоне боке и, самое неприятное, не может размыть фон, оторвать его от резких объектов переднего плана.
Совершенно особенное размытие переднего и заднего боке присуще зеркально-линзовым объективам, которые были придуманы в советские годы Д. Д. Максутовым. В силу особенностей конструкции все зеркальные телеобъективы отличаются малым весом и размерами. Изображение в них образуется именно зеркалами, а линзы использованы для уменьшения хроматических аберраций. Однако рисуют они вместо точек колечки, что уменьшает их резкостные характеристики, но зато они обладают необычным боке. Многие фотографы используют эти объективы для получения характерных беленьких колечек на заднем боке и эффектных перьев – на переднем. На фото 20 можно увидеть боке зеркально-линзового объектива. Нерезкие перья слева от рыбака – это размытые блики на ветках переднего плана. Маленькие колечки справа от рыбака – размытые блики на воде.

Фото 20. «Рыбак».
Камера Зенит-Е.
Объектив МТО-500.
Пленка А-2.
Чувствительность 400 АСА.
Выдержка 1/500 сек.
Диафрагма фиксированная 8.
Фотогурманы любят рассуждать о преимуществах боке объективов одного из признанных в мире брендов в отличие от другого. Я, честно говоря, не берусь словами выразить то, чем они так восхищаются в немецкой оптике. Эта материя подобна восприятию музыки: есть мурашка – есть восторг, нет мурашки – нет восторга. Один человек платит за удовольствие снимать неавтофокусными фиксами, другой, скромно помалкивая и ничего не опровергая, снимает автофокусными японскими стеклами – и правильно делает. На мой взгляд, не стоит фетишизировать боке. Нерезкость – всего лишь свойство изображения, превращенное в выразительное средство искусства фотографии.
Тестирование объективов.
Выбрав объектив заранее, можно отправляться в магазин, но перед покупкой необходимо сделать пробную съемку. Если продавец противится этой процедуре, лучше поискать другой магазин или провести тестирование дома, воспользовавшись правом, позволяющим вернуть товар в течение двух недель.
Сделать нужно два теста. Для этого потребуется газета с большим количеством текста по всему полю страницы, в середине которой фломастером следует нарисовать крест.
Первый тест: газету положите на пол, камеру поставьте на надежный штатив и нацельте ее на газету под углом в сорок пять градусов. Резкость наведите на крест, диафрагму полностью откройте и нажмите на спуск.
На снимке при увеличении видно, где именно аппарат нарисовал самые резкие буквы. Если наилучшая резкость оказалась точно на кресте, система камера-объектив работает исправно. Если резкость окажется ближе или дальше от креста, вашу систему придется нести в мастерскую для юстировки, то есть настройки резкости.
Затем следует увеличить изображение до двухсот процентов и внимательно его рассмотреть. У хорошего объектива края букв получаются контрастными, не плывут, вокруг букв не появляются синие и красные ореолы – хроматические аберрации. Предположим, что вас вполне удовлетворил этот тест.
Второй тест: ту же газету с нарисованным крестом фотографируете строго перпендикулярно сначала с открытой диафрагмой, а затем с диафрагмой 8, после чего сравниваете полученные снимки.
Дело в том, что при диафрагме 8 любая оптика рисует только своей центральной частью, где условия для правильного преломления лучей всегда лучше, чем по краям сферических поверхностей оптических элементов объектива. Следовательно при наполовину закрытой диафрагме любой объектив способен продемонстрировать свои лучшие качества, а при открытой дырке можно рассмотреть его слабости.
Съемка в лоб позволяет оценить не только способность оптики рисовать мелкие объекты в центре кадра, где обычно любой объектив ведет себя удовлетворительно, но и по краям – мылит оптика именно по краям кадра. Вот почему нужно внимательно рассмотреть буквы на периферии изображения и сравнить их с буквами в центре фотографий, сделанных при разных диафрагмах. После этого можно принимать решение о покупке.
Устройство зеркальных камер, или Смертельный удар по шевеленке.
Наибольшей популярностью у фотолюбителей и профессионалов пользуются зеркальные камеры, которые позволяют непосредственно через объектив контролировать будущую картинку (см. рис. 3).

Рис 3. Схема работы зеркальной камеры.
Свет, отраженный от объекта съемки, попадает сначала на зеркало, которое под углом сорок пять градусов стоит на пути света к матрице. Изображение, нарисованное объективом, отражается на матовый экран, затем переотражается зеркальными гранями специальной пятигранной призмы в окуляр видоискателя. Именно тут его видит фотограф. В момент съемки зеркало быстро поднимается, срабатывает затвор, картинка снимается, а зеркало столь же стремительно опускается. Отличный механизм!
Но у него есть одно неприятное свойство. Зеркало, резко поднимаясь и опускаясь, встряхивает камеру. Возникают вибрации, которые снижают резкость изображения. Производители профессиональных репортерских камер специально увеличивают вес аппаратов, дабы уменьшить влияние ударов зеркала. У профессиональных, полупрофессиональных и некоторых любительских зеркальных камер есть специальный режим предварительного поднятия зеркала, предназначенный для съемки со штатива с длинными выдержками.
Камера ставится на штатив, к ней подключается радиопусковое устройство или спусковой тросик, что позволяет управлять фотоаппаратом дистанционно, не прикасаясь к нему. После нажатия на спусковую кнопку тросика камера послушно поднимает зеркало и замирает в ожидании. Через несколько секунд, когда угаснут колебания штатива, вызванные ударом зеркала, нужно нажать на спуск еще раз. Срабатывает затвор, происходит съемка, и только после этого зеркало возвращается на свое место.
Я включаю функцию предварительного подъема зеркала в следующих случаях:
– Если не уверен в стопроцентной устойчивости крепления камеры;
– Если снимаю очень длиннофокусным объективом;
– Если нужно получить идеальную резкость, а другие способы этого не гарантируют.
Специалисты по съемке макросюжетов с большими увеличениями используют этот режим постоянно, потому что угловая скорость перемещения объекта съемки в кадровом окне в данном случае еще больше, чем при съемке телевиками.
Функцией предварительного подъема зеркала наделяются только зеркальные камеры. Незеркальные, понятное дело, из списка выпадают, потому что у них поднимать нечего – зеркала нет. А некоторые любительские зеркалки этой функцией не осчастливлены из экономии, производителю важно сделать такие модели максимально легкими, маленькими и дешевыми. Предварительный подъем зеркала бывает нужен в основном фотографическим гурманам, да и то не часто.
Однажды я снимал монорельсовую дорогу. Дело шло к закату. Становилось уже совсем темно для съемки среднеформатной зеркалкой с рук. Должен заметить, что удар зеркала у мамии основательный. Вероятность получить нерезкую картинку очень велика. Камера стояла на легком штативе, не приспособленном для тяжелых камер. Гарантировать получение резкой фотографии можно было только с помощью функции поднятия зеркала. Как видите, удалось (см. фото 21).

Фото 21. «Движение на разных высотах. Московская монорельсовая дорога».
Камера Mamiya 645 AFD III.
Матрица Leaf Aptus-II 6.
Объектив Mamiya Sekor 35/3,5.
Чувствительность 50 ISO.
Выдержка 1/60 сек.
Диафрагма 4.
Впрочем, если у вашей камеры нет механизма предварительного поднятия зеркала – не огорчайтесь, купите основательный штатив, а перед ответственной съемкой, когда нужно добиться максимальной резкости, повесьте на него что-нибудь тяжелое, например, кофр со сменными объективами или полиэтиленовый пакет с придорожными камнями. Этот нехитрый прием напрягает ножки штатива и минимизирует вибрации.
Разъем дистанционного управления, спусковой тросик, радиопуск и задержка спуска.
У современных цифровых фотоаппаратов нет больше механических спусковых тросиков. На смену механике пришли электричество и радио. На корпусе любого профессионального или полупрофессионального аппарата смонтировано многоконтактное гнездо дистанционного управления. Необходимость в нем появляется всякий раз, когда камера ставится на штатив, причем не имеет значения на какой. Абсолютной устойчивости ни один штатив не гарантирует, за исключением студийного. Руками нажимать на кнопку спуска, по меньшей мере, нерасчетливо, а в некоторых случаях просто глупо – смазка гарантирована. Именно так обстоит дело при работе с телевиками.
Как-то зимой мне захотелось подчеркнуть снежную дымку. Снег шел мелкий, но при выдержке больше половины секунды и он должен был превратиться в нерезкие полосы. Диафрагму пришлось основательно зажать, чтобы сохранить резкими и копыта, и фонарь, и фактуру снега на переднем плане – резкие объекты должны были контрастировать с размазанной снежной пеленой позади памятника Жукову. Штатив поднят на максимальную высоту, дабы уровень фонаря опустился в кадре до уровня копыт, однако длинные ножки увеличивали риск вибрации и смазки. В этом случае без тросика никак не обойтись. Кстати, когда камера ставится на штатив, нельзя забывать отключать механизм виброкомпенсации на объективе. Если забыть, все на снимке будет нерезким. В данном случае я не забыл (см. фото 22).

Фото 22. «Ночь» из серии «Наблюдизмы».
Камера Nikon D3s.
Зум AF-S Nikkor 70—200/2,8 D G ED IF VR.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/3 сек.
Диафрагма 11.
Экспокоррекция – 1,00 EV.
Фокусное расстояние 200 мм.
Сегодня на прилавках фотомагазинов довольно много самых разных приспособлений для дистанционного управления фотоаппаратами:
– Инфракрасные пускатели для студий;
– Радиопуск для съемки в самых разных условиях;
– GPS-приспособления, которые не только затвор запускают, но еще и фиксируют географическое положение снимающего, записывая координаты в особый файл;
– Спусковые таймеры, которые запускают камеру в строго заданное время.
Все это может здорово облегчить работу, но я чаще использую радиопуск, особенно в тех случаях, когда присутствие возле камеры нежелательно.
Шевеленка.
Шевеленка, или смазка, – общая нерезкость фотографического изображения, возникающая при движении камеры в момент, когда открыта шторка затвора и идет процесс засветки матрицы. Появляется обычно во время экспонирования, если фотограф неправильно держит камеру или не поставил ее на штатив, при этом точка, изображаемая объективом, успевает прогуляться по матрице и превратиться на картинке в линию. Нерезкий, шевеленый снимок обычно воспринимается как брак.
Но и в этом правиле есть исключения. Некоторые женские портреты мажут. Я не сразу понял, почему они многим даже нравятся. Секрет, видимо, кроется в привычном для людей способе мысленно дорисовывать то, чего не мог увидеть глаз. Совсем другое дело, когда шевеленка обнаруживается в прикладной, репортажной или архитектурной съемке – это точно брак. И все же есть весьма интересные случаи шевеленки, используемые как художественный прием. Запланированная смазка – один из них.
Пояс Богородицы привезли из Афона и выставили для поклонения в Храме Христа Спасителя, куда в холодные дни поздней осени люди стояли в очереди буквально сутками. Для того чтобы сократить время ожидания, организаторам пришлось укоротить время общения со святыней до одной секунды. Люди успевали только глянуть на ковчег с поясом и коснуться его рукой, детям позволяли его целовать. Снимать было трудно: мешали спины, света было недостаточно, с высоты человеческого роста ничего не видно, подойти ближе не было возможности. Приходилось, подняв камеру над головой одной рукой, снимать вслепую на предельно допустимых значениях выдержек. Люди постоянно двигались, замирая лишь на доли секунды. Не полагаясь на твердость руки, снимал с проводкой. Удачный снимок нельзя было спланировать, он мог только случиться. И потому я сделал много попыток, дабы повысить вероятность удачи. И только в одном этом файле (см. фото 23) скорость движения малыша в руках отца совпала со скоростью перемещения аппарата и удачным выражением лиц героев. Мальчик получился резким, а все вокруг размазалось.

Фото 23. Из серии «Пояс Пресвятой Богородицы».
Камера Nikon D3.
Зум AF-S Nikkor 14—24/2,8 D G ED IF N.
Чувствительность 8000 ISO.
Выдержка 1/13 сек.
Диафрагма 5,6.
Фокусное расстояние 24 мм.
Бывает и случайная, не запланированная смазка. В данном случае просто с погодой не повезло – дождь шел каждый день нашего пребывания в Париже. Но в тот день он был особенно сильным, аппаратуру пришлось прятать под накидкой из непромокаемой ткани. Любая попытка вытащить камеру из укрытия тут же оборачивалась необходимостью вытирать оптику – дождевые капли нещадно портят изображение.
Проходя вдоль стены храма Нотр-Дам де Пари, поднял голову и увидел горгулью, изрыгающую струю дождевой воды. Горгулья – обычное для готических храмов украшение водостоков. Согласно легенде, эта ужасная змея обитала в Сене и изрыгала потоки воды такой силы, что переворачивались лодки и рушились дома на берегу. Я много раз видел их на фотографиях, но всегда при ярком солнечном освещении и никогда при исполнении прямых обязанностей. Не снять ее было нельзя, но и снять непросто. Несколько раз пришлось помучиться, вытирая воду с защитного фильтра, прежде чем удалось получить кадр с резким водостоком и нерезкой водой, размазанной длинной выдержкой. Однако здесь опубликован другой кадр, в котором водосток с горгульей абсолютно нерезкие, а вода резкая (см. фото 24).

Фото 24. «Парижский ливень».
Камера Sony DSC F828.
Зум встроенный.
Чувствительность 64 ISO.
Выдержка 1/30 сек.
Диафрагма 2,8.
Экспокоррекция – 0,7 EV.
Фокусное расстояние 200 мм пленочного стандарта.
Я чуть было не удалил его при первичном анализе съемки, не сразу осознав, что капли воды на размазанном фоне оказались довольно резкими в связи с совпадением направления их полета с направлением движения камеры в момент съемки. Это и спасло снимок. Мало того, сейчас мне кажется, что этот вариант даже выразительнее задуманного изначально и более традиционного.
Как держать камеру, чтобы избежать шевеленки.
О том, как держать камеру, не задумывается большинство начинающих фотолюбителей. Берут аппарат в руки произвольно, в полном соответствии с характером и привычками. Девушка на фото 25 попала в мою фототеку именно потому, что во время съемки держалась не как фотограф, а как стеснительный человек, который не успел освоиться в новой ипостаси: камеру держит неправильно, сидит неустойчиво, словом, делает все, чтобы получить почти гарантированную смазку.

Фото 25. «Деликатная».
Камера Nikon D3.
Зум AF-S Nikkor 24—70/2,8 D G ED IF.
Чувствительность 640 ISO.
Выдержка 1/320 сек.
Диафрагма 2,8.
Экспокоррекция – 0,33 EV.
Фокусное расстояние 70 мм.
В молодости, снимая других, я научился переступать через такую неловкость, так как для меня не было ничего интереснее, чем окружающие люди, но до сих пор внутренне поеживаюсь, когда снимают меня. Так во мне и живут в непрестанном противоборстве два субъекта. Тот, который снимает сам, – симпатичнее, с ним я смирился. Не случись этого, я не стал бы фотографом. Во время съемки мне не нужно скукоживаться. Я чувствую уверенность в том, что занимаюсь полезным делом. Это обычный стиль поведения для профессионала. А между тем, от того, как фотограф привык держать камеру, зависит резкость картинки. Охота за кадром сродни охоте за дичью. Тут тоже нужен зоркий глаз и твердая рука. Фотограф вынужден снимать из любых положений: стоя, лежа, сидя, с колена, согнувшись, прогнувшись, изогнувшись – и все ради того, чтобы в нужный момент камера заняла в пространстве единственно правильное для нее положение, обеспечивающее воплощение таинственного замысла хозяина. В пылу охотничьего азарта движениями фотографа руководит не рассудок, а рефлексы, отработанные до автоматизма реакции мышц. Зато потом, сидя перед монитором, можно поумствовать, рассуждая о замысле и способах решения композиционных задач.
Чтобы добиться резкой картинки при съемке стоя, начинающий фотограф может использовать опыт стрелка: полусогнутые ноги на ширине плеч, одна нога впереди, другая – по диагонали относительно объекта съемки, левое предплечье прижато к туловищу. Тело камеры лежит на ладони, пальцы охватывают кольцо фокусных расстояний зума. Видоискатель аппарата прижат к надбровной дуге. Рука вместе с головой образует треугольник – неизменяемую, а потому жесткую геометрическую фигуру. Если на миг затаить дыхание и зафиксировать мышцы ног, тело фотографа превратится в подобие штатива. На фото 26 – мой одиннадцатилетний внук на джазовом фестивале в саду Эрмитаж, но он уже держит камеру так, словно с ней в руках и родился.

Фото 26. «Охотник».
Камера Nikon D3.
Объектив AF Nikkor 85/1,8 D.
Чувствительность 500 ISO.
Выдержка 1/400 сек.
Диафрагма 2,5.
Экспокоррекция – 0,33 EV.
Конечно, я показывал ему, как правильно держать аппарат, и объяснял почему. Мальчик органичен в роли фотографа, не привлекает внимания даже ярко-красной курточкой. Маленьким он любил сидеть на спинке моего кресла, свесив ножки мне на плечи. Я обрабатывал картинки, а он, молча, смотрел. Хватало его примерно на час, после чего малыш просил дать ему порисовать. Через некоторое время я с удивлением обнаружил, что ребенок умеет включать компьютер, открывать фотошоп, находить нужные картинки и издеваться над ними, пользуясь всей мощью современных технологий.
Чтобы получить резкую картинку, надо не только научиться правильно держать камеру и принимать наиболее устойчивое положение во время съемки, но и нажимать на спусковую кнопку так, чтобы не дернуть камеру. Избежать этого можно, если погасить движение указательного пальца, нажимающего на спуск, основанием большого пальца той же правой руки. Поначалу непросто. Придется специально потренироваться, чтобы довести все действия до автоматизма.
К примеру, снимая портрет в полный рост, фотограф ищет точку съемки где-то на уровне живота. Вызвано это тем, что нормальные и широкоугольные объективы при съемке с комфортной высоты собственной головы окажутся ближе к голове объекта съемки, чем к ногам. Законы перспективы неумолимы: все, что расположено ближе к фотографу, будет выглядеть большим, а то, что далеко, – маленьким. В результате на свадебном портрете жених с невестой будут смахивать на головастиков. Но стоит только фотографу опуститься на колено, как камера окажется на одинаковом расстоянии и от головы, и от ног портретируемых, а пропорции фигур на снимке станут привычными. Случается, что нужно опустить камеру еще ниже. Тогда можно сесть на свою собственную пятку, а локтем опереться на колено. Лежа снимать еще проще: два локтя, голова с камерой и туловище становятся подобием классического штатива. Для стороннего наблюдателя поведение фотографа во время съемки – забавная пантомима: приседания, наклоны, нелепые падения навзничь.
Парень на фото 27 гармоничен в роли фотографа. Природа щедро одарила его пластичностью и основным инстинктом фотографа. Ради того, чтобы оказаться в нужный момент в нужном месте, он готов совершать немыслимые телодвижения.

Фото 27. «В нужный момент в нужном месте».
Камера Nikon D3.
Зум AF-S Nikkor 70—200/2,8 D G ED IF VR с телеконвертером 1,4х.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/2000 сек.
Диафрагма 4.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фокусное расстояние 280 мм.
Снимать таких ребят – особое удовольствие. Сам такой. Мой герой не побоялся испачкать брюки, плюхнувшись коленом на брусчатку и сев ягодицей на пятку. Выброшенная в сторону левая нога послужила ему третьей опорой (ногой штатива). Он зафиксировал локоть правой руки, а пальцами левой постарался нейтрализовать усилие нажатия на спуск. Думаю, охота этого парня была удачной.
Мне доводилось встречать профессиональных фоторепортеров, которым удается управлять камерой с ловкостью жонглера, не глядя в видоискатель. Для них камера – продолжение руки. С неба такие навыки не падают. Они достигаются путем осмысленной тренировки, обусловленной азартным поиском лучшего места для камеры в пространстве и времени. Однако если в нужный момент в нужной точке вовремя нажмешь на спуск, но в момент срабатывания затвора не позаботишься о неподвижности камеры – все усилия будут напрасны, снимок получится нерезким, смазанным. Этот мастер репортажа познакомился с девушкой за три минуты до того, как я его снял (см. фото 28).

Фото 28. «Виртуоз».
Камера Nikon D2x.
Зум DX AF-S Nikkor 17—55/2,8 D G ED IF.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/250 сек.
Диафрагма 5,6.
Экспокоррекция – 2 EV.
Фокусное расстояние 52 мм пленочного стандарта.
Фотограф был так галантен и ласков, так восхищался ею, что героиня растаяла, как воск. Я с упоением снимал сей быстротечный эпизод, внутренне улыбаясь, потому что парящий в воздухе фотоаппарат напомнил мне кадры из мультика «Ну, погоди». Волк вырвал камеру из рук какого-то зверя и принялся снимать себя любимого сверху, снизу, справа, слева, горделиво выпятив чемпионскую грудь. Для такого фотографа нет технических проблем, он всегда и всюду успевает вовремя.
Говорят, что сахар-рафинад вреден для здоровья, потому что слишком чист. Мои советы подобны рафинированному сахару – слишком правильны, чтобы ими пользоваться в повседневной практической работе. Фотографу приходится постоянно приспосабливаться к обстановке. На свадьбе, в городской толчее, в музее, на стадионе не всегда можно принять классические стрелковые позы – мешают окружающие или нельзя привлекать к себе внимание. В театре особенно сложно работать, там нельзя шуметь, включать вспышку, передвигаться по залу.
С годами накапливается опыт, вырабатываются индивидуальные приемы работы с камерой. Не случайно многие фотографы не прищуривают левый глаз, когда смотрят в глазок видоискателя правым. Они делают это осознанно. Большинство репортеров и серьезных фотолюбителей снимают зеркальными камерами. В момент съемки зеркало резко поднимается, пропуская свет к матрице аппарата. На это время глазок окуляра слепнет. Фотограф на доли секунды теряет объект из виду, а человек, которого он снимает, в этот миг может моргнуть. Если второй глаз прищурен, моргунчика можно не заметить, а если смотреть в оба глаза, есть вероятность вовремя подстраховаться.
Умение не щурить левый глаз, когда правый смотрит в видоискатель, даже после осознания полезности такого навыка не появляется само по себе. Поначалу внимание раздваивается. У меня даже голова болела от напряжения, но постепенно привык, сейчас не представляю, как обходился без этого прежде. В процессе репортажной или жанровой съемки важно следить за всем, что происходит вокруг. Если рядом случается что-то интересное, вторым, незанятым съемкой оком, я это вижу и успеваю отреагировать. Уже по одному только открытому второму глазу снимающего фотографа можно легко отличить умелого репортера от новичка (см. фото 29).

Фото 29. «Смотреть в оба».
Камера Nikon D3.
Зум AF-S Nikkor 17—35/2,8 D ED IF.
Чувствительность 2000 ISO.
Выдержка 1/25 сек.
Диафрагма 3,2.
Экспокоррекция – 1,00 EV.
Фокусное расстояние 24 мм.
Впрочем, большинству фотолюбителей щуриться во время съемки ни к чему. Они снимают не зеркальными камерами, а цифрокомпактами, основное достоинство которых – малый вес и габариты. Меня огорчает и удивляет странное отношение конструкторов к внешнему оформлению подобных камер – их невозможно уверенно держать в руках и одновременно снимать. Такие камеры обычно держат двумя пальчиками вытянутых вперед рук, чтобы не закрыть ненароком дырочку объектива или монитор, нерезкий кадр при этом почти гарантирован. Опытные владельцы цифрокомпактов, когда нужно снимать с длинными выдержками, прислоняют камеру к чему-то основательному, например, к стене или колонне, ставят ее на штатив, включают автоспуск, чтобы не шевельнуть при нажатии на спусковую кнопку. Многие современные беззеркалки имеют очень хорошие стабилизирующие механизмы. Иногда там стабилизированы сами матрицы, как у любимых мною олимпусов, а иногда стабилизатор встроен в объектив. Эти устройства сильно облегчили получение резких картинок при съемке с вытянутых перед собой рук, но все же до конца проблемы шевеленки не решили. Вот почему все приведенные мною выше способы борьбы за резкость никогда не потеряют актуальность.
Шевеленка и выдержка.
Между длиной выдержкой и шевеленкой при съемке с рук существует такая же прямая зависимость, как между диафрагмой и глубиной резкости. Чем длиннее выдержка, тем выше вероятность получения шевеленки.
Для нормального объектива, то есть полтинника, критическим порогом являются выдержки 1/30 и 1/60 секунды. Большинство фотографов легко осваивают навыки, позволяющие снимать с рук без штатива с такими выдержками и короче.
С широкоугольниками многим удается стабильно резко снимать с выдержками 1/8 и 1/15 секунды.
С телеобъективами ладить труднее. Увеличение фокусного расстояния уменьшает угол обзора, и как следствие увеличивается угловая скорость движения объектов в поле кадрового окна при дрожании камеры в руках фотографа. Иначе говоря, чем мощнее телевик, тем короче выдержки, гарантирующие получение резкого изображения. Для резкой съемки телевиками с рук нужно использовать выдержки, численно равные или даже короче фокусного расстояния конкретного объектива. То есть для объектива 200 мм пороговая выдержка равна 1/200 секунды. Для фокуса 400 мм я бы использовал 1/1000 секунды. А для объектива 600 мм даже 1/2000 секунды не всегда достаточно коротка. Штатив все-таки надежнее.
Несколько лет назад ранним утром в Назарете я снимал перелетных птиц. Они летели над древними горами и долиной, где когда-то сражались Давид и Голиаф. И солнце всходило так же, как тысячи лет подряд, восхищая новых и новых свидетелей, которым совсем нет дела до того, что ничто не ново под этим солнцем. Вот для меня же ново! И я не мог не снять этого прекрасного рассвета. Я сделал все для того, чтобы случайно не дрогнула рука. Для получения резкой фотографии выдержка была почти в два раза короче минимально необходимой, но шевеленки нет, потому что я положил камеру на ограждение балкона, прижал ее рукой, затаил дыхание и медленно нажал на спуск (см. фото 30).

Фото 30. «Утро в Назарете» из серии «Птицы в большом городе».
Камера Nikon D2х.
Зум AF Nikkor 80—200/2,8 D ED с экстендером 1,4х.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/250 сек.
Диафрагма 11.
Фокусное расстояние 400 мм пленочного стандарта.
Необходимость снимать сюжеты со строго определенной выдержкой в практике профессионального фотографа возникает в тех случаях, когда нужно не просто избежать шевеленки, но еще и жестко контролировать степень замороженности движущихся объектов. В таких случаях можно включить автоматический режим приоритета выдержки. При этом фотограф выбирает выдержку для затвора камеры, а процессор подбирает единственно правильную диафрагму, учитывая заранее установленную вами чувствительность.
Очень часто приоритет выдержки используется для съемки текущей воды. Струйка воды состоит из множества отдельных шариков-капель. На снимках они выглядят как льдинки. В этом легко убедиться, если снять струи фонтанов с очень короткими выдержками. На фото 31 при съемке издалека телеобъективом несколько рядов струй накладываются одна на другую, при этом перспективные различия в величине первого ряда и последующих выравниваются.

Фото 31. Из серии «Жара на площади Европы».
Камера Nikon D3s.
Зум AF Nikkor 80—400/4,5—5,6 D ED IF VR.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/3200 сек.
Диафрагма 5,3.
Экспокоррекция – 0,33 EV.
Фокусное расстояние 230 мм.
Приоритет выдержки.
Если бы я снимал фонтан с длинными выдержками, обеспечивающими легкую размазанность отдельных струй, все они слились бы в сплошную светящуюся массу. А при короткой выдержке удалось добиться сохранения графичности рисунка в лучах заходящего открытого солнца.
Совсем иначе выглядит фонтан при съемке на длинных выдержках. В этом случае струи гарантированно размазываются. При таком же контровом освещении, как и на предыдущем снимке, и даже при съемке того же фонтана, но с длинной выдержкой, я получил совершенно другой сюжет. Особая динамичность и живописность фото 32, на мой взгляд, обусловлена не только смазкой струй воды, но и легкой смазкой некоторых силуэтов фигурок резвящихся юношей и девушек.

Фото 32. Из серии «Жара на площади Европы».
Камера Sony DSC F828.
Зум встроенный.
Чувствительность 64 ISO.
Выдержка 1/30 сек.
Диафрагма 2,2.
Фокусное расстояние 28 мм пленочного стандарта.
Приоритет выдержки.
Результат съемки воды, красота ее воспроизведения на фотографии зависит от трех факторов:
– Скорости движения воды,
– Скорости срабатывания затвора камеры,
– Направления света.
Вариантов сочетания этих трех составляющих так много, что я даже не буду пытаться их описывать. Научиться уверенно снимать воду можно только опытным путем, а сложность процесса обучения состоит в том, что, в конечном итоге, целью съемки обычно бывает не вода, а то, что происходит на ее фоне или рядом с ней. В данном случае снимал я, конечно, не водяную завесу над искусственным гротом, а любовные игры московских туристов в египетском отеле Шератон (см. фото 33).

Фото 33. «Страсть» из серии «Сто картинок про любовь».
Камера Sony DSC F828.
Зум встроенный.
Чувствительность 64 ISO.
Выдержка 1/40 сек.
Диафрагма 8.
Экспокоррекция – 1,30 EV.
Фокусное расстояние 100 мм пленочного стандарта.
Приоритет выдержки.
За прозрачной стеной искусственного водопада на ярком солнышке в кадр попадали еще и другие люди. Важно было, используя смазку воды, добиться ее непрозрачности, дабы отгородить небожителей от земного неромантичного мира. Опасность потерять детали в светах, на сей раз, меня не испугала. В бликах все равно деталей не будет, на то они и блики. Но минусовую коррекцию пришлось ввести. Резкость в этом снимке зональна. Иначе говоря, не все объекты, включенные в кадр, нарисованы резко. Особенно важно то, что именно герои снимка кажутся нерезкими, а все остальное выглядит резким. Хотя, с технической точки зрения, размазаны струйки водяной завесы, отраженные телами влюбленных, и капли воды, но следы на матрице оставили только ярко освещенные блики, и следы эти кажутся словно процарапанными острой иглой по негативу пленки. Они воспринимаются как вполне резкие.
Еще один типичный случай применения режима приоритета выдержки – это съемка движущихся огней, искр, пламени и т. п. Например, на предприятии «Вторчермет» режут старые вагоны, чтобы использовать их для переплавки и получения новой стали. Выглядит этот процесс эффектно. Сказочное жар-птицыно перо вряд ли смогло бы соперничать сиянием с потоком искр от кислородной горелки. Скорость разлета искр настолько велика, что даже за одну сотую секунды искры успевали пролететь около десяти сантиметров и оставить на снимке светящийся след. Обычно такие сюжеты снимаются со штатива ночью или в помещении. Но в данном случае я снимал с рук, воспользовавшись режимом виброкомпенсации (см. фото 34).

Фото 34. «Вторчермет».
Камера Nikon D3s.
Зум AF-S Nikkor 70—200/2,8 D G ED IF VR.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/100 сек.
Диафрагма 6,3.
Экспокоррекция – 0,33 EV.
Фокусное расстояние 160 мм.
Приоритет выдержки.
Благодаря применению режима приоритета выдержки габаритные огни движущихся автомобилей оставили эффектно размазанные следы, а фары стоящего автомобиля – резкие. Вечерний пейзаж без этих огоньков был бы менее выразительным (см. фото 35).

Фото 35. «Сельская дорога».
Камера Nikon D3s.
Зум DX AF-S Nikkor 17—55/2,8 D G ED IF.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1,6 сек.
Диафрагма 16.
Экспокоррекция – 1,00 EV.
Фокусное расстояние 52 мм.
Приоритет выдержки.
На длинных выдержках светящиеся предметы оставляют длинные, замысловатые следы, но при съемке этого аттракциона пришлось пойти на хитрость и снимать в два приема (см. фото 36). Сначала я снял качели за опорами, а потом, зажав диафрагму и тем самым увеличив выдержку, снял движение качелей перед опорами ближе к аппарату. Съемку пришлось повторить несколько раз, чтобы затем отобрать удачные дубли и воспользоваться слоями фотошопа для соединения их в один файл.

Фото 36. «Карусель в парке Шурале. Казань».
Камера Nikon D2x.
Зум DX AF-S Nikkor 17—55/2,8 D G ED IF.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 2,2 сек.
Диафрагма 14.
Экспокоррекция – 2,00 EV.
Фокусное расстояние 26 мм.
Приоритет выдержки.
Следующий сюжет снимался поздним вечером, через полчаса после захода солнца за линию горизонта, но оно все еще подсвечивало небо закатным заревом (см. фото 37).

Фото 37. «Норвежский закат».
Камера Nikon D3s.
Зум AF-S Nikkor 24—70/2,8 D G ED IF.
Чувствительность 250 ISO.
Выдержка 1/8 сек.
Диафрагма 4,5.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фокусное расстояние 38 мм.
Приоритет выдержки.
На севере осенью режимное время тянется долго. Главным героем снимка в данном случае был не закат, а китайский джип Hover (заказная съемка для календаря). Мне хотелось соединить в одном кадре и красоту фона, и красоту машины, и красоту движения. Для этого использовал старый как мир прием: в момент съемки джип пролетал мимо меня, а я следил за ним в глазок видоискателя, стараясь держать его строго в одной и той же точке кадра. При этом джип должен оставаться относительно резким, а фон размазаться, но мне этой смазки показалось мало. К ней я добавил еще один тип – центробежную смазку. Для этого в момент нажатия на спуск нужно было резко повернуть кольцо фокусных расстояний объектива, уменьшая фокусное расстояние. При этом угол обзора камеры увеличивался, а светлые и темные пятна расползались, оставляя длинные, разлетающиеся по диагоналям от центра кадра к углам полосы. Понятно, что добиться такого эффекта можно было только при достаточно длинной выдержке, в данном случае 1/8 секунды – экстремально длинная для съемки с рук. И риск оправдался.
Свадебные фотографы и репортеры включают приоритет выдержки для съемки быстродвижущихся объектов, к примеру, голубей, которых выпускают в небо молодожены. В этом случае я каждый раз напрягаюсь: как построить кадр, если я не знаю, с какой силой и в каком направлении подкинут птиц молодые. Если они это сделают несинхронно, одна из птиц улетит из кадра, а другая вообще может не взлететь. Я также не знаю, куда и с какой скоростью вздумают лететь пернатые, но точно знаю, что птицы в кадре должны быть максимально резкими. Опытным путем установил, что голуби машут крыльями очень часто. Заморозить их в полете можно только при выдержках 1/1000 секунды или еще короче – чем короче, тем надежнее. Учитывая все это, я стараюсь строить кадр с запасом, не так плотно, как обычно. В данном случае лучше потерять часть площади файла при кадрировании, чем не иметь его совсем. Снимаю не только с приоритетом максимально возможной выдержки, но и с максимальной для моего аппарата скоростью серийной съемки, в данном случае я успел сделать восемь кадров подряд. Нерезкость фона – результат компьютерной обработки. Резкий, графически агрессивный фон отвлекал внимание от голубей (см. фото 38).

Фото 38. «Голуби» из серии «Свадьба – это маленькая жизнь».
Камера Nikon D3.
Зум AF-S Nikkor 24—70/2,8 D G ED IF.
Чувствительность 1000 ISO.
Выдержка 1/1000 сек.
Диафрагма 4.
Фокусное расстояние 24 мм.
Приоритет выдержки.
Съемка сериями.
Автоспуск против шевеленки.
Все знают, как пользоваться автоспуском для того, чтобы снять самого себя с друзьями. Камеру надо поставить на штатив, построить друзей заборчиком, выстроить кадр и, включив автоспуск и нажав на кнопку, бежать к зарезервированному для себя месту. Через запланированные вами секунды вылетит птичка. Съемку следует повторить не менее двух раз на случай, если в первый раз кто-то моргнет, отвернется или покажет рожки. Чаще всего именно так автоспуск и используют.
Хотя любая инструкция к фотоаппарату, от дешевого цифрокомпакта до профессиональной зеркалки, предлагает использовать автоспуск и против шевеленки. На практике нужда в таком странном, на первый взгляд, способе борьбы за резкость возникает, если нужно снимать с длинной выдержкой, а спускового тросика с собой нет. А если и штатива нет, то придется искать еще и устойчивую опору для аппарата, например, парапет набережной, на парапет под камеру хорошо было бы подложить наполненный песком полиэтиленовый пакет. Только после этого, скомпоновав кадр, можно сделать пробный снимок, оценить гистограмму, внести экспозиционную поправку, включить автоспуск и нежно, чтобы ничего не сдвинуть, нажать на кнопку спуска. Через установленное вами время, затвор камеры сработает. Вместо штатива и тросика при съемке фото 39 использованы спинка лавочки и автоспуск.

Фото 39. «Вечер в Анталии».
Камера Nikon D3.
Зум AF-S Nikkor 24—70/2,8 D G ED IF.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/15 сек.
Диафрагма 8.
Экспокоррекция – 1,33 EV.
Фокусное расстояние 35.
Всем хорош автоспуск или, как принято теперь его называть, «задержка спуска». Жаль только срабатывает он по часам, а не тогда, когда нужно фотографу, и потому снимать движущиеся объекты с ним очень трудно.
Если вы снимаете камерой с центральным затвором или беззеркалкой, скорее всего, камера не шелохнется. Если у вас зеркалка – есть вероятность возникновения легкой смазки. Удар зеркала при подъеме вверх у некоторых фотоаппаратов настолько силен, что возникающие вибрации ощущаются руками во время съемки, а смазки на выдержках, близких к 1/30 секунды, совсем не редкость.
Непрерывный режим съемки, или Стрельба очередями и резкость.
Моторы появились в механизме фотоаппаратов еще в пленочные времена. Ими пользовались в основном спортивные фоторепортеры и паркетчики, то есть фотографы, допущенные до съемки высокопоставленных политических деятелей. И в том, и в другом случае важно было максимально надежно зафиксировать решающий момент почесывания кончика президентского носа или победную слезу новоявленного чемпиона. На Западе пленочные моторы включали фешн-фотографы, папарацци и репортеры, снимавшие артистическую тусовку.
Фотолюбителями эта функция не использовалась, в основном, из экономии. В пленке было всего 36 кадров. Мотор профессиональной камеры мог прокрутить их за 8 секунд, потом надо было перемотать пленку назад в кассету и заменить отснятую новой. Эта операция съедала минимум полминуты времени и несколько сюжетов, которые не были сняты. К тому же пленка стоила дорого. Если фотограф работал на новостное агентство или богатый журнал, для него цена пленки значения не имела, а любитель вынужден был укладываться в прокрустово ложе семейного бюджета.
С появлением современных цифровых репортерских камер значение и сферы применения мотора, который теперь стал называться «непрерывным режимом съемки», изменились. Старые сферы применения никуда не делись, но к ним прибавились новые. Теперь нет финансовых тормозов, способных сдерживать распространение этой функции. Амортизацию не стоит брать в расчет – камера морально устаревает задолго до износа механизма затвора. К тому же скорость съемки полноразмерными профессиональными зеркалками увеличилась до восьми кадров в секунду, а при использовании кропнутого формата кадра даже до девяти кадров. Беззеркалки могут снимать уже больше десяти кадров в секунду. Вероятность поймать нужную фазу быстро протекающих процессов выросла в четыре раза в сравнении с моторами пленочных времен. Летающая невеста, например, снималась для слайд-фильма, который показывается гостям в день свадьбы (см. фото 40).

Фото 40. «Седьмое небо».
Камера Nikon D3s.
Зум AF Nikkor 80—400/4,5—5,6 D ED IF VR.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/320 сек.
Диафрагма 4,5.
Экспокоррекция +0,33 EV.
Фокусное расстояние 75 мм.
Этот жанр досвадебной съемки торжественно называется на американский манер «лав стори». Я люблю вставлять в ткань такого фильма что-то вроде микромультяшек с ускоренно мелькающими кадрами красивого или эмоционального момента. В данном случае на экране последовательно показывались кадры, снятые со скоростью восемь кадров в секунду. Получилось что-то вроде фрагмента старинного кино эпохи великого немого. Серийная съемка гарантирует получение хотя бы одного снимка с удачной фазой движения. Не будь у меня возможности использовать эту функцию камеры, жениху пришлось бы довольно долго упражняться в подбрасывании невесты.
Емкость одной флешки нынче соизмерима с количеством кадров примерно сорока пленок. Расход кадров больше не влияет напрямую на себестоимость файла-кадра. Вот почему изменилось отношение фотографов к применению непрерывного режима съемки.
Если прежде мотором пользовались только для охоты за решающим моментом, то теперь серийная съемка стала еще и способом борьбы с шевеленкой. Съемка длиннофокусными объективами даже при хорошем освещении – довольно трудное дело. Большая угловая скорость перемещения объектов в кадровом окне при дрожании рук, например, приводит к получению бракованных нерезких файлов. Чаще всего камера дергается из-за резкого движения указательного пальца, нажимающего на спусковую кнопку. Можно, конечно, затаив дыхание, придержать корпус камеры основанием большого пальца, но применение скоростной непрерывной съемки, как ни крути, более надежный способ получения резких картинок.
Снимать нужно сериями по два кадра. Первый кадр обычно бывает смазанным именно из-за нажатия на спусковую кнопку, а вот второй и третий будут резкими потому, что спусковая кнопка полностью нажата, а камера неподвижна. Движение пальца вверх по окончании съемки никакого вреда отснятым файлам не принесет.
Византийская мозаика, выполненная греческими мастерами в Палатинской капелле Палермо, сохранилась так, словно вчера была закончена. Прекрасные фотографии в итальянских путеводителях меня не удовлетворили, так как полиграфический растр и небольшие размеры не позволяют рассмотреть детали. Мозаики расположены высоко, освещение скудное, чтобы позолота капеллы, отражая теплый свет ламп накаливания, сияла ярче. Снимать пришлось мощным телеобъективом с весьма скромной светосилой. Выдержка 1/40 секунды на четыре ступени длиннее, чем минимально необходимая 1/250 секунды. Я получил бы совершенно размазанную картинку, если бы не воспользовался мотором и функцией подавление вибраций (VR). Первый файл серии был образцовым браком из-за шевеленки, зато второй – абсолютно резким (см. фото 41).

Фото 41. «Мозаика XII века. Палатинская капелла в Палермо».
Камера Nikon D3s.
Зум AF Nikkor 80—400/4,5—5,6 D ED IF VR.
Чувствительность 5000 ISO.
Выдержка 1/40 сек.
Диафрагма 5,3.
Фокусное расстояние 195 мм.
Еще один пример использования мощного телевика и серийной съемки (см. фото 42).

Фото 42. «Бельэтаж в Палермо».
Камера Nikon D3s.
Зум AF Nikkor 80—400/4,5—5,6 D ED IF VR.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/160 сек.
Диафрагма 6,3.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фокусное расстояние 210 мм.
В данном случае объект довольно шустро двигался. Серийная съемка позволила выбрать из нескольких неудачных кадров именно этот. На других пожилая сеньора некрасиво открывала рот, и это напрочь убивало кадр. Спокойствие на лице старушки, на мой взгляд, органично сочетается с живописной дряхлостью самого здания и столь же удачно конфликтует с молодой зеленью цветов в горшках. Забавно, что плоское, лишенное линейной перспективы изображение, свойственное телеобъективам, в данном случае выделяет главное в кадре. Должен добавить, что снять этот сюжет объективом с другим фокусным расстоянием я не мог. Между мной и объектом были двадцать метров широкой улицы, запруженной автомобилями, подойти ближе нельзя. Но если бы даже появилась такая возможность, снимать пришлось бы под острым углом снизу. Это был бы совсем другой кадр – ракурсный.
Шарпинг.
В арсенале современного фотографа есть еще одно оружие в борьбе с нерезкостью – шарп (от англ. sharp – название семейства фильтров фотошопа). Он появился вместе с фотошопом и радикально повысил контурную резкость оцифрованных картинок. В пленочные докомпьютерные времена даже легкая нерезкость негатива означала неисправимый брак. Появление фоторедакторов дает возможность реанимировать мытые картинки, даже снятые много лет назад.
Не буду подробно описывать все способы повышения резкости – их много (это тема для книг, посвященных фотошопу). Важно знать принципы борьбы за цифровую резкость с помощью фильтров семейства sharp:
– Тотальное повышение резкости по всему полю кадра, при этом воздействию фильтров unsharp mask или sharpen подвергается весь снимок – это грубый метод. Его неумелое применение может привести к появлению весьма характерного некрасивого регулярного зерна, а также белых и черных контуров на границах предметов;
– Интеллектуальный шарпинг, характерный для некоторых специальных плагинов и фильтра smart sharpen фотошопа, аккуратно поднимает резкость в тех местах, где есть контрастные детали, и оставляет без внимания ровные, зернистые, однотонные зоны снимка (стены, небо, асфальт и т. п.). Грамотное применение этого инструмента дает замечательные результаты;
– Местное дозированное применение кисточки фотошопа sharpen tool позволяет воздействовать только на те участки изображения, которые фотографу кажутся сюжетно важными.
Использование любого из этих инструментов фотошопа в дублирующем коррекционном слое и последующее стирание верхнего слоя по маске позволяет добиваться именно такого повышения резкости, которое возможно или желательно.
После использования фильтров семейства sharp структура изображения становится неоднородной. Неподготовленный зритель может и не заметить этого, но глаз специалиста или тренированного фотолюбителя непременно зацепится и за светлый контур, и за отсутствие или наличие неприсущего снимку зерна, которое где-то есть, а где-то отсутствует, а потом снова возникает, но другого размера. Можно ли обмануть требовательного зрителя? Можно ли скрыть работу над ошибками?
Оказывается можно. Самый простой способ – с помощью фотошопа выдать цифровую картинку за пленочную. Для этого предназначен, например, встраиваемый в фотошоп плагин Grain Surgery 2. Эта замечательная программа может слегка размыть структуру старого зерна и поверх нарисовать новое. Программа позволяет выбрать для имитации тип пленки, размер зерна, степень воздействия фильтра в светлых, средних и темных зонах изображения. Нарисованное таким способом зерно выглядит убедительнее настоящего пленочного. Круг замкнулся. Привычки – кандалы свободы. Борьба за резкость с помощью цифры легко приводит к имитации традиционной фотографической резкости.
В те годы, когда снимался этот кадр (см. фото 43), фотоаппараты имели невысокую чувствительность и высокий уровень шумов в тенях при любой недодержке, а поскольку пекарь работал в темной каморке, этот файл был слегка недодержан. Если бы у меня был дубль удачнее, я бы выбросил этот в корзину. Но мне понравился именно этот кадр. Вот почему пришлось имитировать пленочное зерно, чтобы скрыть недочеты съемки.

Фото 43. «Хлебопек в Тбилиси».
Камера Sony DSC F828.
Зум встроенный.
Чувствительность 64 ISO.
Выдержка 1/30 сек.
Диафрагма 2.
Фокусное расстояние 28 мм пленочного стандарта.
Наводка на резкость.
У современных профессиональных зеркалок наводка на резкость автоматизирована очень хорошо. По пальцам можно посчитать ситуации, при которых приходится отключать автоматику и переходить на ручное управление.
Камеры попроще и подешевле не умеют справляться с фокусировкой с такой же скоростью и надежностью, как топовые модели. Их главный недостаток – задумчивость. Пока сообразят, куда надо навестись, и, подергав туда-сюда линзы объектива, наконец, подадут сигнал готовности к съемке, подвижный объект, вроде кошки или ребенка, из кадра удалится. Внешнее сходство в описании свойств хорошей зеркалки и любительского варианта того же бренда обманчиво. Свойства есть, но есть неудобно – цифрокомпакты вообще не приспособлены для съемки подвижного объекта. Они созданы для съемки на фоне (я тут был) или самого фона (я это видел).
Тем не менее, автофокусировка любой современной камеры удобнее и проворнее ручной наводки на резкость. Производители фототехники предлагают большой выбор своих фирменных путей к резкости, но методы съемки с автофокусом, несмотря на различия названий, одни и те же.
Режимы наводки на резкость.
Признаюсь, на практике я освоил автофокусные режимы фирмы Nikon, Sony и Olympus. Не потому, что они лучше систем автофокуса других фирм, просто у меня нет опыта длительной работы с профессиональной аппаратурой других фирм. И тем не менее могу утверждать, принципиальных отличий в аппаратуре других производителей нет. У всех есть три базовых режима наводки на резкость: покадровая, непрерывная следящая автофокусировка и мануальная, то есть ручная.
Покадровая фокусировка – производится после полунажатия спусковой кнопки, при появлении в поле видоискателя или на экранчике дисплея сигнала о готовности к съемке и звукового подтверждения автофокус блокируется. Камера ждет полного нажатия спусковой кнопки или отмены действия. Обычно используется при съемке неподвижных или малоподвижных объектов (пейзажа, портрета, натюрморта).
Непрерывная следящая автофокусировка – после полунажатия спусковой кнопки камера непрерывно фокусируется, отслеживая перемещение выбранного объекта в пространстве. Если этот объект начинает приближаться к камере или удаляться от нее, автоматически включается прогнозирующая фокусировка, позволяющая получить резкую картинку в момент спуска затвора. При включении непрерывной следящей автофокусировки затвор срабатывает независимо от того, действительно ли наведена резкость или нет, то есть по умолчанию настроен приоритет затвора, а не фокуса. Используется для съемки непредсказуемо движущихся объектов.
Мануальная, или ручная фокусировка, – автофокус отключается, и наводка на резкость осуществляется вручную с помощью специального кольца на объективе. Многие камеры позволяют контролировать правильность наводки на резкость с помощью индикатора автофокуса в поле видоискателя. Используется ручная фокусировка в тех случаях, когда камера не может автоматически навестись на резкость или когда нужно зафиксировать наводку на резкость на определенном расстоянии на длительное время (при съемке репродукций, монет и т. п.). При съемке портретов очень важно не промазать мимо глаз, а предательский автофокус норовит среагировать то на кончик носа, то на брови. Совсем недавно единственным надежным способом акцентировать внимание зрителя именно на глазах портретируемого была наводка резкости вручную. Однако с появлением нового поколения беззеркалок, производители фотоаппаратов добавили в меню новую функцию, наводку по лицам или по глазам. Камера сама находит глаза человека и наводит их на резкость. Мало того, ей можно заказать наводку на резкость конкретно правого или левого глаза.
Режимы выбора зоны фокусировки.
Современные фотоаппараты снабжаются большим количеством датчиков расстояния, разбросанных по полю кадрового окна. У никона таких датчиков 51 штука. К сожалению, они сгруппированы довольно кучно в середине кадра, следовательно объекты в углах кадрового окна, где датчиков нет вообще, доступны только для ручной фокусировки. Для того чтобы камера наводила резкость именно в той зоне кадрового окна, где это нужно фотографу, предусматриваются различные способы выбора зоны фокусировки – обычно их три: наводка по одной точке, автофокусировка с динамическим выбором зоны, автоматический выбор зоны фокусировки.
Наводка по одной точке – камера фокусируется только в одной, выбранной фотографом точке. Удобно, если снимается неподвижный объект. При ручной наводке на резкость этот режим выбирается автоматически. Другие становятся недоступными.
Автофокусировка с динамическим выбором зоны – срабатывает при включении непрерывной следящей фокусировки, когда фотограф сам указывает камере точку фокусировки и выбирает количество датчиков вокруг этой точки. Датчики будут участвовать в отлавливании движущегося объекта и следить за его перемещением все время, пока полунажата кнопка спуска и камера еще не смогла поймать фокус. В меню есть возможность выбора зоны слежения: 9 датчиков, 21 или 51. Каждый фотограф сам выбирает один из этих режимов. Я выбрал 21 точку. На мой взгляд, этого вполне достаточно, чтобы снимать, к примеру, футбол, танцы, свадебную толчею в ЗАГСе и т. п. Включение всех датчиков мне лично не понравилось – камера становится медлительной, не успевает следить за перемещением объекта. Девять датчиков мало – объект быстро выскакивает из зоны наблюдения автоматики.
Вдоль кромки моря бежала собака. Молодая и любопытная. Я не успел поднести камеру к глазам, просто опустил ее на уровень собачьей морды и свистнул. Пся решила на всякий случай понюхать, а вдруг съестное, и, резко сменив курс, оказалась прямо передо мной. Перенастраивать камеру было некогда, и я нажал на спуск. Пес, сообразив, что ничего съестного не светит, побежал дальше, а мне в награду остался его портрет и повод порассуждать об упущенных возможностях или непредвиденной удаче (см. фото 44).

Фото 44. «Пес, бегущий вдоль прибоя».
Камера Nikon D200.
Зум DX AF-S Nikkor 12—24/4 D G ED IF.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/800 сек.
Диафрагма 5.
Фокусное расстояние 30 мм пленочного стандарта.
Автофокус по центральной зоне.
Приоритет диафрагмы.
И в самом деле, сначала я слегка огорчился – морда собаки оказалась в зоне нерезкости. Кадр возник неожиданно, а автофокус в этот момент был настроен на разовую автофокусировку по центральной зоне кадра. Я не забыл об этом и пытался при съемке навести резкость по центру, а потом перекомпоновать картинку. Но снимал-то я вслепую, а пес бежал. Словом, я промазал!
Резкой оказалась линия прибоя, но снимок от этого вовсе не пропал. От неудачи меня спасли свойства объектива. Он, как и все широкоугольники, имеет большую глубину резкости. Шерсть на шее псины совершенно резкая, а нерезкость морды – терпимая нерезкость. Она не мешает восприятию образа. Многим зрителям, видевшим этот снимок, легкая размытость морды кажется очень милой. Они полагают, что, будь она идеально резкой, прелесть спонтанности и подсмотренности могла бы пропасть.
Я тоже не уверен, что резкая морда в данном случае улучшила бы кадр, но по другой причине. Дело в том, что, по идее, я должен был переключить автофокус в режим следящего покадрового с приоритетом переднего плана. У этой модели никона есть такой режим, кроме того, есть и зоны наводки на резкость двух типов:
обычная – маленький прямоугольник с соотношением сторон 3×4,
расширенная – датчик похож на длинный прямоугольник с соотношением сторон 1×2.
В данной ситуации мне бы надо было использовать расширенную зону и заранее настроить камеру именно так. Возможно, я бы получил гарантированную резкость на носу, но при этом ГРИП сместился бы ближе к камере и морской прибой попал бы в зону боке. Не могу сказать, что это было бы здорово в данном случае. Словом, все, что ни делается, происходит неспроста. Божественная рука случая на сей раз была на моей стороне.
На том же берегу Средиземного моря, где гулял нерезкий пес, я увидел девочку. Она, как и многие дети на пляже, сосредоточенно строила замок из песка. Благодаря нижнему ракурсу возник эффект монументальности и гармонии ребенка с природой (см. фото 45).

Фото 45. «Гармония».
Камера Nikon D200.
Зум DX AF-S Nikkor 12—24/4 D G ED IF.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/800 сек.
Диафрагма 5.
Фокусное расстояние 28 мм пленочного стандарта.
Автофокус по центральной зоне.
Приоритет диафрагмы.
По идее, мне следовало бы лечь на песок, чтобы выстроить кадр и нажать на спуск. Но если бы я попытался проделать это под носом у ребенка, я бы точно привлек к себе внимание. Естественность поведения и решающий момент были бы упущены. Вот почему опять снимал вслепую: не торопясь подошел и медленно присел на корточки, потом опустил камеру пониже, почти до уровня земли, и сделал несколько кадров. Девочка даже не заметила моих манипуляций, шум прибоя и ветер заглушали щелчки затвора. Резкость наведена именно туда, куда и нужно было ее навести. Я успел щелкнуть рычажком на задней стенке камеры и перенастроить автофокус на автоматический выбор объекта с приоритетом переднего плана. Наилучшая резкость на руках девочки, расстояние до рук было чуть меньше метра. Автофокус камеры не мог промазать, а глубина резкости широкоугольника гарантировала резкость главного объекта съемки.
Обратите внимание, море и облака оказались в зоне нерезкости. У современных широкоугольных зумов какие-то особые взаимоотношения с ГРИПом. Привычным математическим формулам расчета ГРИПа, применяемым вполне успешно к фиксам, эти сложные оптические системы не подчиняются. ГРИП даже одного и того же конкретного зума может меняться при изменении фокусного расстояния, причем всегда только в сторону уменьшения диапазона резкой зоны. Вот почему я, снимая широкоугольными зумами, стараюсь наводить резкость точно на то место в кадре, которое считаю главным.
Автоматический выбор зоны фокусировки – камера сама выбирает объект и зону фокусировки. Каким алгоритмом она при этом руководствуется, можно только догадываться. Производители нас в эту тайну не посвятили. Камера может ориентироваться, например, на распознавание человеческих фигур, глаз и отдавать им полное предпочтение. Если в кадре нет людей, предпочитать предметы переднего плана. Может промахиваться мимо объектов передка, если они не контрастны. Словом, не взыщите, пианист играет, как умеет. Эта функция доступна только при использовании современных автофокусных объективов со встроенными компьютерными чипами. По моим наблюдениям, режим удобно использовать для съемки вслепую в тех случаях, когда приходится снимать камерой, высоко поднятой над головой. Так можно преодолеть частокол голов на переднем плане при съемке в толпе на митингах, концертах, свадьбах. Полагаясь на автоматический выбор камеры, я получаю хоть какой-то качественный кадр. В случае выбора любого другого режима остается полагаться на авось. Процент хороших кадров на выходе больше при съемке с применением автоматики.
В данном случае предстояла ракурсная съемка – сверху или снизу с близкого расстояния (см. фото 46). Воспользоваться видоискателем не получалось, снимал вслепую. Включил автоматическую наводку на резкость по переднему плану, вытянул руки над головой артиста и несколько раз нажал на спуск. Современные репортерские и любительские зеркалки легко справляются с такими задачами.

Фото 46. «Гримерка. Мюзикл „Cats“».
Камера Nikon D70.
Зум DX AF-S Nikkor 12—24/4 D G ED IF.
Чувствительность 400 ISO.
Выдержка 1/30 сек.
Диафрагма 4.
Экспокоррекция +0,33 EV.
Фокусное расстояние 24 мм пленочного стандарта.
Приоритет диафрагмы.
Совсем не так устроена система выбора точки автофокусировки у новейших беззеркалок. У олимпусов, например, 81 зона фокусировки. Датчики покрывают всю поверхность матрицы. Мало того, сенсорный монитор позволяет фотографу выбирать точку наводки на резкость и спускать затвор мгновенно прикосновением к нему в нужном месте будущего кадра. Приятная опция, позволяющая снимать с живота, не привлекая к себе внимания окружающих.
Полунажатие спусковой кнопки и блокировка автофокуса.
Полунажатие спусковой кнопки и блокировка автофокуса неотделима от процесса фокусирования и работает только при включении режима покадровой фокусировки. Включение следящего автофокуса отключает функцию полунажатия.
Работает это так:
– Я слегка нажимаю на кнопку спуска ровно настолько, сколько нужно для включения механизма наводки на резкость;
– Камера мгновенно реагирует легким, едва слышным жужжанием движка в корпусе объектива, и раздается сигнал готовности к съемке;
– Камера замирает в ожидании моего решения;
– Если я нажимаю на спуск чуть сильнее, срабатывает затвор;
– Но можно и повременить, дожидаясь решающего мгновения;
– Все время, пока я держу спусковую кнопку в полунажатом состоянии, камера спит, функции, связанные с настройкой экспозиции, автофокусировка блокирует.
Сделано это для того, чтобы облегчить окончательную компоновку кадра. Вот, к примеру, я навел резкость по ближнему ко мне глазу портретируемого, но сам этот глаз, по моему разумению, находится совсем не в той части кадра, где ему надлежит быть. Полунажатием спуска я блокирую автофокус, смещаю героя в кадровом окне в соответствии с моим представлением о гармоничной композиции и только теперь спускаю затвор. Обратите внимание на звенящую резкость в нижней части кадра на переднем плане фото 47.

Фото 47. «Пиво».
Камера Nikon D7000.
Объектив Fisheye Nikkor 16/2,8.
Чувствительность 800 ISO.
Выдержка 1/10 сек.
Диафрагма 11.
Именно на пузырьки пены наводилась резкость, а уже потом строилась композиция кадра. В данном случае я не совсем обычно использовал рыбий глаз. Этот объектив рассчитан на съемку полного кадра. В этом случае он охватывает 180 градусов по диагонали кадра. Но я надел его на аппарат с кропнутой матрицей и использовал только центральную часть создаваемого оптикой изображения. Перспективные искажения в центре кадра у любого объектива меньше, чем по краям, но все же заметны. Вот почему последствия дисторсии (бочки) не режут глаз. Обычно портреты, снятые рыбьим глазом, воспринимаются как гротескные, но в данном случае он выглядит просто забавным.
Полунажатие спусковой кнопки и. влияние формы датчиков на результат фокусировки.
Автофокус работает надежно, если правильно выбрана мишень для датчика камеры. Дело в том, что не все датчики расстояния одинаковы. У зеркалок центральный датчик и некоторые другие крестообразны. Часть датчиков – горизонтально ориентирована, то есть чувствительна только тонкая горизонтальная полоска вроде дефиса. Для уверенной работы датчик должен зацепиться за какую-то контрастную деталь. Предположим, на фоне неба висит провод, и я пытаюсь навести резкость по нему одним из горизонтальных периферийных датчиков. Камера только случайно может нащупать столь неудобную мишень, но та же задача будет мгновенно решена с помощью крестообразного центрального сенсора.
Современные фотоаппараты предлагают для ускорения процесса наводки на резкость пользоваться датчиками на периферии. У никона, к примеру, по кадру разбросан 51 датчик. Попытайся я использовать это богатство в режиме покадровой съемки, я был бы вынужден много раз нажать на джойстик, чтобы задействовать именно тот из полусотни, который мне нужен. На это ушла бы уйма времени. А мне хотелось, чтобы на фото 48 в зоне резкости оказались именно велосипедисты и дерево. Обязательно и то и другое, в противном случае велика была вероятность получить невнятную картинку, на которой резкой оказалась бы слишком маленькая часть кадра. Я успел навести резкость центральным крестообразным датчиком, полунажал спусковую кнопку и несколько секунд ждал, пока мальчики на велосипедах не доедут до нужного места, таким образом я гарантировал себя от возможной ошибки автофокуса камеры. Случись опоздать или снять картинку на мгновение раньше или позже, сюжет был бы упущен.

Фото 48. «Жаркий день в Соликамске».
Камера Nikon D3s.
Зум AF Nikkor 80—400/4,5—5,6 D ED IF VR.
Чувствительность 500 ISO.
Выдержка 1/1250 сек.
Диафрагма 5,6.
Фокусное расстояние 185 мм.
Практический вывод.
При съемке неспешного репортажа я предпочитаю блокировать выбор точки фокусирования в центре кадра на крестообразном датчике, который никогда не промахивается и мгновенно наводит резкость на любой контрастный объект, независимо от того, горизонтальный он или вертикальный. Таким нехитрым способом удается выигрывать драгоценные мгновения, дабы не упустить решающий момент.
Как бороться с автофокусом медлительных зеркалок и цифрокомпактов.
Недорогие зеркалки и цифрокомпакты очень неторопливы. Я сталкивался с этим несколько раз в своей профессиональной работе. Был у меня полугодовой опыт съемки любительской моделью Nikon D 70. Всем был хорош этот аппарат в тот момент, когда его выкинули на рынок, одного я не мог ему простить – оскорбительной для репортера неторопливости: включение примерно секунда, а то и две, задержка срабатывания затвора после спуска примерно полсекунды. По меркам обычной жизни, полсекунды – это только полсекунды. Но представьте, что вы снимаете ребенка, который катится по горке на санках прямо на вас. За полсекунды санки проедут метра полтора-два. Понятно, что обладая камерой, которая сработает только тогда, когда объект покинет зону фокуса, я вынужден был придумывать способы съемки подобных динамичных сюжетов или пользоваться давно уже наработанным опытом старших товарищей.
В те времена не было автофокуса, и даже экспонометров в камерах не было, но фотографы уже были, и в таких ситуациях поступали следующим образом: настраивали камеру, то есть замеряли свет подручными средствами, рассчитывали экспозицию, наводили на резкость то место, где ожидалось появление объекта съемки, зажимали диафрагму и замирали в полной готовности нажать на спуск. Должен заметить, что этот способ давал неплохие результаты, даже при съемке с проводкой. Особенно хорош этот прием в тех случаях, когда действие повторяется несколько раз подряд. Циклично повторяющихся явлений вокруг много: соревнования гимнастов, прыжки с трамплина, мотогонки, батут, мотокросс. Повсюду можно обнаружить массу сюжетов, которые легко снимаются таким методом.
Иногда полезно быть дилетантом. Любому фотографу-специалисту по съемке конных видов спорта идея снять лошадь, прыгающую через барьер прямо из-под копыт, показалась бы ересью: лошади пугливы и могут не пойти на препятствие, если возле него есть что-то непривычное. Но я на конкуре был впервые, и мне очень хотелось снять соревнования именно с низкой точки. Это дает возможность подчеркнуть высоту прыжка, спроецировав лошадь на нейтрально ровный фон неба. Снимать с уровня человеческого роста или с трибун очень трудно – фон становится чрезмерно активным. Чтобы оторвать спортсменов от пестрящих ярких кресел, нужно было бы использовать сверхсветосильные телеобъективы, но у меня таких нет. Часть барьеров находилась всего в метре от ограждения, за которым могли стоять зрители. Я лег на живот, протиснулся под заборчик и приготовился снимать, но бдительный охранник пресек вопиющее нарушение порядка. Это был вежливый человек, он объяснил мне, почему нельзя лежать под забором.
Но я все равно не мог отказаться от своей затеи, иного способа решить фотографическую задачу у меня не было. Зато у меня был длинный шестиметровый спусковой тросик и крошечный штатив Беседина – шаровая головка на трех коротеньких ножках. Во время перерыва я пристроил закрепленную на этом штативе камеру в полуметре от забора, выстроил кадр, навел резкость и выключил всю автоматику. Теперь любая лошадь, прыгающая через барьер, неизбежно попадала в зону ГРИПа. Мне нужно было только вовремя нажимать на спусковую кнопку удлинительного тросика. Использовать автоматическую наводку на резкость я не мог. Камера не знала, что именно является главным в кадре, да и скорость работы автофокуса не гарантировала получения резких кадров. После перерыва я стоял возле заборчика с невинным выражением на лице. Ни охранник, ни лошади, ни всадники ничего не заметили. А я за каких-нибудь полчаса получил несколько хороших дублей, которые можно было, не стыдясь, показать заказчику (см. фото 49).

Фото 49. «Конкур».
Камера Fujifilm FinePix S2 Pro.
Зум DX AF-S Nikkor 17—55/2,8 D G ED IF.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/2000 сек.
Диафрагма 4,8.
Фокусное расстояние 55 мм пленочного стандарта.
Должен признаться, что, открыв впервые кадры этой съемки на экране компьютера, я сделал для себя шокирующее открытие (см. фото 50). Голуби, оказывается, действительно произошли от динозавров! Их хищные физиономии не сулят ничего хорошего.

Фото 50. «Птероголуби» из серии «Птицы в большом городе».
Камера Sony DSC F828.
Зум встроенный.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/200 сек.
Диафрагма 4,5.
Экспокоррекция +0,7 EV.
Фокусное расстояние 28 мм пленочного стандарта.
И примерным поведением, с точки зрения фотографа, они тоже не отличаются. Я к ним – всей душой. На парапете видовой площадки Трокадеро с видом на Эйфелеву башню накрыл роскошную полянку, не пожалел печенья, выключил автофокус, зажал диафрагму (открытая дырка у объектива была 2), отошел на приличное расстояние. Однако пугливые модели после третьего срабатывания затвора струсили и больше к моему печенью слетаться не захотели. Впрочем, тех кадров, что удалось снять благодаря отключению несовершенного автофокуса, оказалось вполне достаточно. Просьюмерки с маленькой матрицей обладают большой глубиной резкости. В данном случае я использовал это для того, чтобы все голуби в кадре и фон были максимально резкими.
Практический вывод.
Если ваша камера тормозит или откровенно глючит, отключите автоматику и переходите в мануальный режим.
Когда без хорошего автофокуса не жизнь, а мука.
В инструкции к фотоаппарату это называется «хаотично движущимися объектами», а в жизни – съемка футбола, например. Не знаю, как справлялись с этим видом работы старшие товарищи, но сейчас без хорошей профессиональной камеры и мощного светосильного автофокусного телевика профессионалу не выжить. Скорость работы автоматического следящего автофокуса лучших профессиональных камер поражает. Процент автофокусного брака очень мал.
Еще совсем недавно чрезвычайно сложной задачей для любого, даже самого навороченного, фотоаппарата была автофокусная наводка на резкость движущего на камеру предмета, например, автомобиля, всадника, бегуна, собаки, кошки. Сейчас профессиональные модели справляются с этим довольно уверенно. Любительские, увы, не успевают за событиями.
Куда наводить?
Когда понятно, как получить резкую картинку, неплохо подумать и о том, что именно должно быть резким в кадре. Иначе говоря, куда наводить крестообразный датчик автофокуса, если он есть, или на что наводить резкость руками, если автофокуса нет или он отказывается работать.
Недавно я столкнулся с такой проблемой во время съемки аттракциона в детском парке. В пластиковый пузырь запускают человека и предлагают ему прогуляться по воде. Во время этой прогулки никому не удается устоять на ногах, рано или поздно все падают. Забавно наблюдать за этим со стороны, но находиться внутри, видимо, еще забавнее. Мне даже самому захотелось подвергнуть себя испытанию на устойчивость. Во время съемки я не сразу сообразил, как снимать этот сюжет. Простая фиксация сооружения – бассейна с надувными пластиковыми бортиками и плавающим по воде шаром – хорошего снимка не дала. В кадр попадало много объектов ярко освещенного фона, в то время как аттракцион находился в тени деревьев. Пришлось ограничить пространство, включаемое в кадр, и задуматься: куда же теперь наводить резкость. В кадре два предмета: оболочка шара и спрятанный в нее человек. Если снимать человека, резкость нужно наводить на него, при этом нерезкой получится оболочка шара, но и человек все равно получится нерезким, поскольку пластик оболочки, закрывающий его, служит смягчающим изображение фильтром. Возникающую при этом нерезкость можно переквалифицировать в мягкость рисунка и считать оправданной. Я навел резкость не на поверхность пленки, а на глаза мальчика, замершего в ожидании, когда шар наполнят воздухом. В этот момент он был мне гораздо интереснее, чем игра света на поверхности пленки (см. фото 51).

Фото 51. «Философ».
Камера Nikon D3s.
Зум AF-S Nikkor 14—24/2,8 D G ED IF N.
Чувствительность ISO 640.
Выдержка 1/3200 сек.
Диафрагма 2,8.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фокусное расстояние 19 мм.
Совсем иначе решалась задача в тот момент, когда шар уже накачали воздухом и пустили в плавание. Мне очень понравилась фактура воды на оболочке шара и сочетание цветных пятен фона при контровом освещении. Мальчик в этом кадре уже не играл главной роли. Именно поэтому он и оказался в зоне нерезкости. Забавно, что оболочка шара и тут работает как софт-фильтр, размывая фон до почти полного растворения. Не будь этого, вода на поверхности шара не смотрелась бы так красиво. Резкость наводилась по поверхности шара, так, чтобы были хорошо видны струйки воды на просвет (см. фото 52).

Фото 52. «По водам аки по суху».
Камера Nikon D3s.
Зум AF-S Nikkor 14—24/2,8 D G ED IF N.
Чувствительность ISO 640.
Выдержка 1/2000 сек.
Диафрагма 3,5.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фокусное расстояние 30 мм.
Забавная нерезкость возникает при съемке витринных отражающих стекол или отражений в лужах. Каждый раз, когда луч света пробивается сквозь прозрачную среду, будь то пленка, стекло или вода, он меняет направление. В обычном зеркале, например, свет преломляется, пронизывая наружную поверхность. Возникают два отражения, смещенные относительно друг друга. Чем толще стекло, тем сильнее виден второй контур, и тем сильнее он размывает резкость главного отражения. Представьте, как много отражений может возникнуть в пачке стекла, прислоненной к стенке. Именно с таким автопортретом столкнулся я нос к носу в одном из музеев. Я даже слегка оторопел, увидев перед собой этот расплывающийся, как клякса на промокашке, силуэт. Он показался мне необычайно живописным и динамичным, но при попытке навести резкость на стопку стекла с помощью автофокуса получил полный отлуп – автоматика забастовала. Она не могла понять, какой именно силуэт считать главным. Пришлось перейти на ручную фокусировку и сосредоточить внимание на самом контрастном отражении себя любимого. Фотография выглядит резкой, прежде всего, потому, что глаз мгновенно находит резкую черную линию в центре снимка. Все остальные слегка акварельные линии становятся украшением и ритмическим повторением главной (см. фото 53).

Фото 53. «Автопортрет-привидение».
Камера Nikon D3s.
Зум AF-S Nikkor 24—70/2,8 D G ED IF.
Чувствительность ISO 4000.
Выдержка 1/13 сек.
Диафрагма 2,8.
Фокусное расстояние 26 мм.
Резкость и нерезкость – что с ними делать.
Когда получение резкой и нерезкой картинок – не проблема, самое время задуматься о том, зачем нам эти богатства. Вопрос не так прост, как может показаться.
Представьте, Пятнице, приятелю Робинзона Крузо, удалось найти кувшин с золотыми монетами. Кувшину он бы точно порадовался, а монеты, скорее всего, выкинул – в его мире эти кругляшки бесполезны. Увидеть в золоте законсервированный труд других людей можно, только переместившись в другую реальность. Что-то похожее происходит и с нерезкостью.
Мы рождаемся в резком мире. Мозг заботливо ограждает нас от нерезкости, фокусирует зрачок на главном в каждый момент жизни. Любой, самый навороченный современный фотоаппарат – аналог человеческого глаза, только не умеющий вычленять в окружающем мире нечто определенное. Назовем это нечто «главным в кадре» или «смысловым центром кадра». Фотограф, нажимая на спусковую кнопку, останавливает мгновение жизни, вырывает его из бесконечной последовательности мгновений. При этом происходит волшебное превращение трехмерной картины мира в плоскую фотокарточку, лишенную подлинных объемов и движения. На плоскости снимка все условно. Фотография выработала свой язык символов, позволяющий на плоском листе бумаги передать глубину пространства, объемы предметов, тепло и холод различных материалов. Только принимая и понимая этот символический язык, зритель может прочитать послание фотографа, испытать то, что чувствовал тот, нажимая на спуск.
Резкость – один из главных инструментов выразительности снимка. Репортажные и жанровые фотографии спустя много лет после съемки могут восприниматься новыми поколениями зрителей совсем не так, как современниками. Нерезкие детали фона могут вызвать раздражение, поскольку не позволят рассмотреть, например, фасон платья или форму чайника. Не у всех современников фотографа возникают такого рода проблемы. И потому есть ситуации, когда для успеха достаточно просто не потерять мелкие детали и правильно расположить основные пятна на плоскости кадра.
Однажды зимним морозным утром я ехал по кольцевой дороге. В районе Капотни машины нырнули в сплошную пелену тумана, вызванного испарением теплой воды, сливаемой в Москву-реку Нефтеперерабатывающим заводом. Вынырнув из тумана, я увидел сказочную картину – все окрестные деревья искрились на солнце инеем. Пришлось побегать в поисках правильного света – солнце должно было светить не из-за спины, а слегка сбоку, чтобы каждая веточка отбрасывала тень. Без этого пейзаж потерял бы почти вещественную осязаемость. Больше ничего не пришлось выдумывать. Построил кадр и подождал, пока в него войдет спешащая на работу девушка. Прелесть этого пейзажа заключается в тщательной прорисовке мелких деталей. Любая нерезкость убила бы картинку, поэтому я основательно диафрагмировал объектив и снимал со штатива, стараясь избежать малейшей шевеленки. Большое значение для такого рода сюжетов имеет разрешающая способность системы «камера – объектив» и качество оптики (см. фото 54).

Фото 54. «Утром на работу».
Камера Nikon D2х.
Зум DX AF-S Nikkor 17—55/2,8 D G ED IF.
Чувствительность ISO 100.
Выдержка 1/100 сек.
Диафрагма 13.
Экспокоррекция +0,33 EV.
Фокусное расстояние 70 мм пленочного стандарта.
Резкость пейзажной фотографии должна позволять любоваться самыми мелкими деталями: рассматривать крону дерева, считать листики, видеть их оборотную сторону, отливающую синевой, красоту структуры песка речного дна, различать нежнейшие переливы цвета в неровностях песчаника на берегу моря. Фото 55 было сделано на берегу Эгейского моря. Берега сложены из особого песчаника, характерного именно для этих мест (геолог, взглянув на этот снимок, сразу же определил место съемки). Камни тут мягкие и слоистые, море разрушает их весьма причудливо. Рассматривать образовавшиеся фактуры для меня – истинное удовольствие, а передать эту красоту с мельчайшими подробностями помогает среднеформатная камера.

Фото 55. «Берег турецкий».
Камера Mamiya 645 AFD III.
Матрица Leaf Aptus-II 6.
Объектив Mamiya Sekor 35/3,5.
Чувствительность 50 ISO.
Выдержка 1/50 сек.
Диафрагма 8.
Экспокоррекция —1,00 EV.
Глубина пространства.
В условном фотографическом языке зона нерезкости чаще всего указывает на лиричность сюжета или на глубину пространства: размытые детали заднего плана воспринимаются как прямое указание на расстояние между предметами переднего плана и нерезкими пятнами заднего. Например, портретный объектив с почти полностью открытой диафрагмой имеет очень маленькую глубину резкости. От резких глаз подростка на переднем плане до портрета Сальвадора Дали – около метра, однако нерезкость фона не оставляет сомнения – он далеко (см. фото 56).

Фото 56. «Двойной портрет».
Камера Nikon D3s.
Объектив AF Nikkor 85/1,4 D.
Чувствительность ISO 2500.
Выдержка 1/800 сек.
Диафрагма 2,0.
У фотографии есть и другие способы преодоления двухмерности. Можно сделать это, например, с помощью перспективы. Сходящиеся на горизонте линии перспективных сходов – типичный пример. На фото 57 тени решетки Патриаршего моста – основа этого городского пейзажа. Они образуют линии перспективных сходов, стремящихся сойтись в точку у памятника Петру Первому. Именно эти тени позволяют представить, как далеко вглубь простирается пространство, вошедшее в кадр.

Фото 57. «Стрелка».
Камера Nikon D3s.
Зум AF-S Nikkor 24—70/2,8 D G ED IF.
Чувствительность ISO 200.
Выдержка 1/1250 сек.
Диафрагма 6,3.
Экспокоррекция – 0,33 EV.
Фокусное расстояние 29 мм.
Резкое на нерезком.
Очень часто для выделения главного в кадре используется нерезкость сильно расфокусированного фона, которая превращает его в лишенное каких-либо деталей поле или в сочетание расплывчатых пятен. На таком фоне любой предмет не потеряется, глаз зрителя остановится именно там, где надо. В сущности это самый простой композиционный прием, но и самый используемый, его можно определить как «резкое на нерезком». На фото 58 паучок законсервировал муху на крылечке моей дачи. Мне оставалось только побрызгать паутину водяной пылью из пульверизатора и снять макрообъективом.

Фото 58. «Утро туманное».
Камера Fujifilm FinePix S2 Pro.
Зум DX AF-S Nikkor 17—55/2,8 D G ED IF.
Чувствительность 100 АСА.
Выдержка 1/90 сек.
Диафрагма 5,6.
Экспокоррекция – 0,5 EV.
Фокусное расстояние 85 мм пленочного стандарта.
Прием один, но способов получения резкого на нерезком – много. Все они основаны на использовании в каждом конкретном случае объектива с нужным фотографу фокусным расстоянием и на точном регулировании глубины резкости. Объективы могут иметь разный угол обзора:
– Нормальные видят мир примерно так, как глаз человека;
– Широкоугольные имеют угол обзора значительно шире – до 180 градусов по диагонали кадра;
– Телеобъективы сужают угол обзора в сравнении с нормальными, есть объективы с углом зрения один градус;
– Макрообъективы – семейство объективов с разным фокусным расстоянием, специально предназначенных для съемки мелких предметов. В названии таких объективов обычно есть слова macro или mikro. При съемке макросюжетов глубина резкости любого объектива становится очень маленькой, а фон, выпавший из зоны глубины резкости, размывается до предела. Копию знаменитого бриллианта «Кохинор» снимал именно таким объективом. В режиме макросъемки он дает наибольшую глубину резкости. Но даже это не помешало ему в пыль и дым размыть все, что находится даже в сантиметре от самого бриллианта (см. фото 59).

Фото 59. «Копия „Кохинора“».
Камера Nikon D3s.
Объектив AF Mikro-Nikkor 105/2,8.
Чувствительность ISO 200.
Выдержка 1/13 сек.
Диафрагма 11.
Снимать сверхширокоугольниками в макрорежиме стали совсем недавно – вместе с появлением цифрокомпактов, которые снабжаются объективами, позволяющими снимать с очень маленьких расстояний, сохраняя большую глубину резкости. Ни одной зеркалкой ничего подобного сделать нельзя. Есть даже такие, с помощью которых можно резко снять муравья, бегающего по передней линзе объектива.
Этот не совсем привычный автопортрет (см. фото 60) был снят по заказу журнала «Мерседес» для репортажа о клубе владельцев ретроавтомобилей. Чтобы соединить в одном кадре портрет владельца и спидометр его любимого коня, я дал ему в руки малюсенький Nikon 5000 с широкоугольной насадкой, попросив держать камеру так, чтобы резкость была наведена на шкалу спидометра. Почти полностью зажатая диафрагма позволила сохранить лицо в зоне вполне достаточной резкости.

Фото 60. «Автопортрет владельца „мерседеса“».
Камера Nikon Coolpix 5000.
Зум встроенный.
Широкоугольная насадка 19 мм.
Чувствительность 100 АСА.
Выдержка 1/30 сек.
Диафрагма 5,6.
Телеобъективы обладают меньшей глубиной резкости, чем нормальные и широкоугольные, но они позволяют снимать с открытой диафрагмой, получая эффектное размытие фона только при близком расстоянии от сюжетно важного элемента кадра. Причем не только телеобъективы с фиксированным фокусным расстоянием, но и зумы при съемке с близкого расстояния моют фон чрезвычайно эффективно (см. фото 61).

Фото 61. «В гримерке».
Камера Nikon D3s.
Зум AF-S Nikkor 70—200/2,8 D G ED IF VR.
Чувствительность ISO 2000.
Выдержка 1/160 сек.
Диафрагма 3,2.
Экспокоррекция – 0,33 EV.
Фокусное расстояние 180 мм.
Телеобъективы обладают еще одной, присущей только им, особенностью: они умеют заметно сближать передний и задний планы при съемке с большого расстояния и с умеренно закрытой диафрагмой. Если съемка производится на расстояниях, близких к гиперфокальным, разница между резким главным объектом и размытым фоном становится несущественной. Все предметы, составляющие фон, остаются легко узнаваемыми, при этом можно создать иллюзию наползания фона на сюжетно важную часть кадра. Плавучий ресторанчик я снимал с другого берега Сены. Даже портретный телеобъектив заметно сжал пространство в этом кадре. Передний план словно наползает на сросшиеся стены моста и домов, которые на самом деле находятся довольно далеко друг от друга (см. фото 62).

Фото 62. «Дождь в Париже».
Камера Sony DSC F828.
Зум встроенный.
Чувствительность ISO 64.
Выдержка 1/25 сек.
Диафрагма 2,5.
Экспокоррекция – 0,7 EV.
Фокусное расстояние 70 мм пленочного стандарта.
Съемка резкого на нерезком часто используется для усиления эмоционального воздействия фотографии. Портреты мужчин, например, намеренно офактуриваются. Следы жизни в виде морщин, складок кожи, бровей домиком и т. п. становятся предметом любования. В гостиничном номере ранним утром солнце светило прямо в окно, при этом свет был направлен строго вдоль плоскости зеркала и для меня был боковым. Такой свет очень хорошо выявляет фактуры. Именно это мне и понравилось. Нерезкий фон только подчеркнул резкость портрета (см. фото 63).

Фото 63. «Автопортрет».
Камера Nikon D7000.
Объектив AF-S Nikkor 35/1,4 D G N.
Чувствительность ISO 125.
Выдержка 1/60 сек.
Диафрагма 5,6.
Экспокоррекция – 0,67 EV.
Фокусное расстояние 52 мм пленочного стандарта.
Снимая женщин, фотографы используют нерезкость как символ нежности, воздушности, романтичности. В доцифровую эпоху для получения такой размытости на объектив надевались различные софт-фильтры: специальные фабричные фильтры или их заменители (капроновые чулки, смазанные вазелином стеклянные пластинки, свилеватые стекла). С появлением цифровой фотографии к этому арсеналу прибавилась цифровая нерезкость, которая легко уживается с резкостью важных для восприятия картинки деталей. Приемов, которыми пользуются фотографы для приукрашивания и без того красивых женщин, великое множество. Исходный файл фото 64 был вполне резким. Мягкая размытость – результат цифровой ретуши. Я создал дубль-слой и расфокусировал его с помощью фильтра gaussiam blur. Затем сделал его полупрозрачным и протер по маске насквозь, сохранив в некоторых местах исходную резкость. Свет из окна. Тени смягчались лайт-диском.

Фото 64. «Плод зевающий» из серии «Плоды любви».
Камера Fujifilm FinePix S2 Pro.
Зум DX AF-S Nikkor 17—55/2,8 D G ED IF.
Чувствительность ISO 100.
Выдержка 1/20 сек.
Диафрагма 5,6.
Фокусное расстояние 82 мм пленочного стандарта.
Нерезкое на резком.
Нерезкость способна сделать фотографию мистической, придать конкретному образу обобщенность, картинность. Именно это случилось с влюбленными. Очертания фигур, размытых брызгами, потеряли конкретность и стали похожи на скульптурную композицию (см. фото 33). Чаще всего этот прием используется для растворения движущегося объекта за счет длинной экспозиции. Камера ставится на штатив, что обеспечивает резкость фона при съемке с длинной выдержкой. На фото 65 длинная выдержка превратила фигуру в привидение.

Фото 65. «Шагающий сквозь».
Камера Sony DSC F828.
Зум встроенный.
Чувствительность ISO 100.
Выдержка 1/3 сек.
Диафрагма 2.
Экспокоррекция – 0,7 EV.
Фокусное расстояние 28 мм пленочного стандарта.
Монокли.
Непривычное размытие имеют монокли – самодельные однолинзовые объективы, обладающие букетом сферических и хроматических аберраций, настолько сильно рассеивающих свет, что белая точка на черном фоне превращается в светящийся ореол. Эти ореолы съедают соседние темные детали изображения, например, морщинки на лице, провода и мелкие веточки на фоне неба, и на фотографии остаются только самые крупные, самые важные пятна. Документально точная картинка превращается в фантастическое видение.
В период становления фотографии монокль стал одним из инструментов модного тогда течения в мировой фотографии – пикториализма (от англ. pictorial – изобразительный, живописный). Приверженцы пикториализма стремились делать фотографии, похожие на картины модных художников: символистов, импрессионистов, прерафаэлитов и т. д. Для снижения резкости и детализации фотографических негативов и отпечатков использовались специальные способы съемки и печати. Съемка мягкорисующей оптикой была самым простым способом изменить обычную фотографию, добиваясь ее живописности. Зародился пикториализм в Англии и США, но быстро стал мировым явлением. В России также были его приверженцы, признанные в мире: Сергей Лобовиков, Василий Улитин. В годы культурной революции пикториалисты в СССР подверглись гонениям, и это направление в фотографии было забыто.
Но в семидесятых годах пикториалисты снова дали о себе знать. Георгий Колосов, который был и остается одним из ярких приверженцев этого направления, смастерил для меня мой первый монокль. Портрет (см. фото 66) – это первый кадр, сделанный этим не совсем обычным объективом, так как его фокусное расстояние всего 33 мм. Присущие этой линзе аберрации приводили к тому, что края кадра фокусировались заметно ближе к камере, чем центр изображения, что позволяло получать непривычные для моноклей глубокие композиции. С тех пор эти простейшие объективы всегда путешествуют со мной.

Фото 66. «Георгий Колосов».
Камера Nikon F90.
Монокль 33/4.
Пленка Kodak TMAX.
Чувствительность 400 АСА.
Выдержка 1/30 сек.
Диафрагма 4.
Монокль на фото 67 сгладил контрасты сюжета, в котором было много мелких деталей, и в результате получилась лаконичная картинка. В ней все направлено на выделение маленькой фигурки малыша, пустившегося в дальний путь. Диагональ бликующего парапета держит на себе всю композицию.

Фото 67. «Жизнь».
Камера Nikon F90.
Монокль 33/4.
Пленка Kodak TMAX.
Чувствительность 400 АСА.
Выдержка 1/500 сек.
Диафрагма 4.
В этом кадре я использовал особенность монокля Колосова, позволяющую резко рисовать передний план, в то время как наводилась резкость на середину композиции. От передней линзы объектива до парапета всего двадцать сантиметров. Это необычно. Любой другой монокль с фокусным расстоянием, рассчитанным на съемку портретов, не дал бы такой большой глубины резкости. Сейчас у Георгия Колосова появились многочисленные последователи, которые наладили производство широкоугольных моноклей.
Я полагаю, что профессиональному фотографу нужно стремиться освоить все богатство технических возможностей, придуманных за время существования фотографии. С точки зрения технического совершенства и правильности передачи того, что снималось, монокль с его единственной очковой линзой – самый несовершенный объектив, какой только можно представить: нет ни резкости, ни правильной передачи цветов, ни сохранения геометрических пропорций объектов – ничего в нем нет хорошего, но есть куча соблазнительных недостатков. Хроматические аберрации, к примеру, у монокля настолько вопиющие, что бороться с этим злом приходилось кардинальными средствами. На моих несколько лет были накручены желто-зеленые светофильтры, уничтожавшие часть цветового спектра по-сталински – нет человека, нет проблемы.
Все фотографии, снятые моноклем, обречены были быть черно-белыми. Но вместе с цифровой техникой и графическими редакторами, появилась возможность управлять цветом. Грех было не попытаться получить цветные моноклевые картинки. По существу, при обработке RAW-файла нужно скрыть влияние хроматических аберраций и отредактировать фотографию так, как сделал бы это художник в соответствии со своими вкусовыми предпочтениями. Чаще всего восприятию мешает синий или голубой цвет, наползающий на светлые области. Иногда помехой становятся красные лучи, которые смешиваясь с цветами фона, могут давать довольно неприятную гамму оттенков. Чтобы избежать этого, я сначала обесцвечиваю все, что мне не нравится, а потом заново окрашиваю.
Скользящее солнце заманчиво подсвечивает висящее на балкончике отеля в Чефалу ярко-желтое полотенце. Можно было бы и нормальным резким объективом попытаться снять этот незамысловатый сюжет, но тогда он, скорее всего, остался бы простой констатацией факта. А монокль наловил зайцев, которые подчеркнули динамику движения полотенца, растворил провода и веревки, а само солнце, готовое влезть в рамку кадра, словно бы присутствует в нем. Редкий случай, когда хроматические аберрации не сильно навредили снимку: цвет синей каймы вдоль контура дома совпал с цветом неба. В процессе ретуширования, мне пришлось только слегка пригасить насыщенность синего цвета и высветлить желтую стену дома (см. фото 68).

Фото 68. «Солнечный ветер на сицилийском берегу».
Камера Nikon D3s.
Монокль 33/4.
Чувствительность 200 ISO.
Выдержка 1/6400 сек.
Диафрагма 4.
Экспокоррекция – 1,00 EV.
В черно-белом варианте этот кадр (см. фото 69) терял солнечность и жар испанского полдня. Время сиесты. На улицах малолюдно. Небо и крыши в исходном варианте после конвертации затянуты плотной синей вуалью, края светлого пятна, диагонально режущего кадр на две половины, тоже окрасились в ярко-синий цвет, даже шляпка девушки была частично синей. Пришлось их обесцветить и перекрасить, чтобы синевой и не пахло. Теперь снимок вполне соответствует моим впечатлениям от того теплого летнего дня в приморском старинном городке Тосса-де-Мар.

Фото 69. «Соломенная шляпка».
Камера Nikon D2x.
Монокль 33/4.
Чувствительность 100 ISO.
Выдержка 1/640 сек.
Диафрагма 4.
Резкость и нерезкость – две стороны одной монеты, они неразделимы. В хорошей фотографии баланс между ними настолько точен, что зритель не замечает ни того, ни другого. Он просто наслаждается картинкой.