Умница Марина.

Мы всегда должны выбирать, кого впускать в наш маленький мир. Ты тоже не совершенен. Эта девушка, которую ты встретил, – она тоже не совершенна. Главное в том, совершенны ли вы друг для друга.

Из К/Ф «Умница Уилл Хантинг».

Пролог.

Что я знаю о Марине Веселовой? Да, мы с ней знакомы. Не очень давно. Пять недель назад встретились на олимпиаде по математике. Она сидела за первой партой, а меня посадили за стол преподавателя, потому что не было больше свободных мест.

Через сорок минут она собрала вещи, сдала работу и ушла, а я решил пойти за ней. Мы гуляли и пили кофе, много говорили и смеялись. Сначала она показалась очень милой девушкой, и я взял у нее номер телефона, чтобы встретиться еще.

Но оказалось, что Марина просто стерва!..

Она заставляет меня решать с ней уравнения на скорость. Она заставляет меня смотреть реалити-шоу и танцевать под песни Бейонс. Она постоянно меня обижает. Знаете, когда мне было десять лет, она так сильно толкнула меня в спину на уроке физкультуры, что я чуть не упал на впереди стоящую девочку и чуть не разбил свои новые очки…

Она просто издевается надо мной!

Еще она заставляет меня ходить с ней на шопинг и в кино на всякие девчачьи комедии. Это просто невыносимо! Мне кажется, Марина ненавидит меня. Она причиняет одни страдания. Почему она так ко мне относится? Я каждый день жалею, что познакомился тогда с ней. Что меня дернуло подойти к ней и заговорить?! Это было моей самой большой ошибкой. Теперь от нее не спастись… Должно быть, она мстит мне за что-то. Я догадываюсь, я знаю… знаю.

Просто она до сих пор не может простить мне, что в пятом классе я занял первое место на олимпиаде по английскому языку!..

Глава 1. Идеальные.

Я считаю, что в семнадцать лет девушка обязана отлично выглядеть, даже если она не накрашена и не выспалась. Даже если всю ночь готовилась к контрольной по математике, потому что должна отлично учиться. Она должна поступить на бюджет в государственный вуз и как можно раньше пойти работать, чтобы получить опыт. При этом ее английский должен быть идеальным или просто fluent[1]. Девушка должна уметь сама себя обеспечить – и чем раньше, тем лучше.

Современные золушки не ждут принцев. Они строят карьеру, сдают на права с первого раза, смело водят свой первый «Nissan Micra», устойчиво стоят на шпильках и без страха смотрят вперед. Только вперед.

А еще девушка должна быть страстно чем-то увлеченной и временно недоступной. Чтобы все вокруг ломали головы и спрашивали друг друга: что же она делает? А потом получали ответ, восхищались и хотели повторить успех.

Идеальная девушка должна быть примером. Я стремлюсь к этому.

Я хорошо учусь, но я не ботан.

Я хожу на курсы и занимаюсь с репетитором, чтобы успешно поступить в Налоговую академию. Мой репетитор – просто зверь, но он знает свое дело.

Я учу английский на курсах при Министерстве иностранных дел. Они самые крутые.

Хожу в фитнес-клуб через день, бегаю по семь километров по беговой дорожке. Не ем чипсы, не пью кофе и не курю. Летом думаю записаться в бассейн «Лужники». Я до сих пор не умею плавать, а там могут научить даже самых безнадежных взрослых вроде меня. Только это большой секрет.

В данный момент самое важное для меня – это найти себя. То есть найти дело на свободное время, чтобы оно полностью увлекло меня, чтобы я как будто влюбилась, и чтобы мне это не надоело через пару недель, и чтобы не бросила все это, если первая попытка окажется не самой удачной.

– Марина, почему пульт не работает? – прокричала Юля с кухни, оторвав меня от увлекательного чтения «Рецептышей». Юля – моя мачеха.

– Не работает?! – то ли я удивилась, то ли «включила дуру», сама не знаю. Наверное, придется ей во всем признаться.

Пришла на кухню, взяла пульт, нажала на пару кнопок. Телик не реагирует. Действительно, не работает.

– Может, батарейки сели? – Юля отняла у меня пульт, одним движением сняла крышку и внимательно посмотрела внутрь. Нахмурилась. Вытащила батарейки.

– Наверное, – пожала я плечами. – Завтра новые куплю. Куда тебе переключить?

– Марин, что это? – спросила Юля, протягивая мне пульт без батареек. – Это ведь борщ… то есть капли борща и кусочек капусты. Как они там оказались?

– Юль… – протянула я. – Понимаешь, я пришла с курсов, разогрела себе борщ, налила его в тарелку, включила телик, села за стол и…

– Только не говори этого, – Юля еле сдерживала смех. – Как такое вообще возможно?!

– Ну, я хотела переключить на другой канал, взяла пульт, а он вдруг выскользнул из рук и упал прямо мне в тарелку с борщом! Представляешь?

– Если честно, с трудом! – смеялась она. – Тебя нельзя пускать на кухню.

– Это точно, – согласилась я.

Говоря о «поиске себя», с кухней у меня отношения не складываются. Пару недель назад на выходных я собралась посмотреть «A lot like love» c Эштоном Катчером на DVD. Для полного счастья мне не хватало большой миски воздушной кукурузы. На кухне лежала упаковка попкорна со вкусом сыра. Я сделала все именно так, как было написано в инструкции. Открыла упаковку, взяла пакет за краешки по диагонали, встряхнула пару раз и положила в микроволновку. Пять минут на самой высокой мощности. Когда начнет хлопать чаще одного раза в секунду, нужно вытаскивать.

Я была уверена, что все делаю правильно, но больше половины кукурузных зерен так и остались закрытыми. Тогда я решила пересыпать их в пластиковый контейнер, закрыть крышкой и поставить еще на три минуты.

Сначала все шло нормально. Зерна лопались, вкусно пахло жареным сыром. Но на третьей минуте потянуло едким дымом. Я тут же отключила печь и вытащила контейнер наружу. Воняло так, что слезились глаза. Попкорн не просто подгорел, оплавилось дно контейнера. Недолго думая я спихнула все это в пакет, подлила воды на всякий случай, завязала крепко и выбросила в мусоропровод.

Плавленой пластмассой воняло даже в подъезде. Дома я открыла окна во всех комнатах и приготовилась к тому, что вечером мне влетит.

Спустя неделю я задумала испечь яблочные кексы. Не помню, когда я еще была такой же вдохновленной и возвышенной, как в тот день.

Я выкрутила громкость на ноутбуке почти на полную мощность.

Я подпевала Майли Сайрус, Селене Гомез и Леди Гага в полный голос.

Я танцевала, почти как Бритни в своих первых клипах, и как Бейонсе.

Я была счастлива. Я разбивала яйца одним движением, вторым – добавляла сахар, ваниль, корицу и разрыхлитель, а через минуту уже чистила яблоки, оставляя длинные-предлинные спиральные очистки. Был момент, когда мне вдруг захотелось собрать муку в кулак и на радостях обсыпаться ею, представляя, что это снег и скоро Новый год. Но что-то меня остановило, и я просто разлила тесто по силиконовым формочкам. На две трети, как и было указано в рецепте. Поставила в духовку и полезла в Интернет.

Через пятнадцать минут запахло сладким и печеным. Я повернулась и офигела. Хотелось крикнуть что-то вроде «Горшочек, не вари!», но было уже поздно. Двенадцати кексам не хватало места. Они росли в ширину и в высоту, увеличиваясь прямо на глазах. Может, я что-то напутала в рецепте?

Кексы получились кривыми и ужасно неаккуратными, хоть и вкусными. Такие стыдно показать гостям. Такие не будешь фотографировать, чтобы потом похвастаться друзьям в Интернете, и не только…

Эти кексы, а теперь и подгоревший попкорн – мои маленькие разочарования в самой себе. Намек на то, что я, несмотря на IQ 150 (а для девушки шестнадцати лет это очень и очень даже крутой результат), совсем не идеальна.

Как такое может быть?

Я спокойно беру тройные интегралы, нахожу навороченные производные, решаю квадратные уравнения повышенной сложности, управляюсь со сводными таблицами в Excel и даже умею писать не очень сложные макросы.

Я не люблю математику, я просто дружу с ней, и, кажется, у нее нет от меня секретов. Это явно сложнее, чем печь пироги. Так почему же я, такая способная к точным наукам, не могу справиться с какими-то там яблочными кексами?

Обидно было до слез, но я упрямая и решила не сдаваться. Нужно повторять этот опыт до тех пор, пока не получится.

На следующий день я снова пришла на кухню и аккуратно порезала яблоки. Потом подумала, что надо включить духовку заранее – пусть нагревается. Взялась за ручку нагрева, повернула ее влево, и в следующую секунду она, треснув у основания, осталась у меня в руке…

Так я поняла, что в кухню мне вход заказан. Кухня просто меня не любит, и лучше, если я буду обходить ее стороной. Ну не судьба – что тут поделаешь?

Я заварила себе чай с корицей, взяла учебник и решила десять двойных интегралов. Стало легче и спокойнее.

Можно поставить себе плюс десять и покормить свинью в «Счастливой ферме», перед тем как лечь спать.

· · ·

Говорят, этот парень окончил нашу школу пять лет назад. Игорю немного за двадцать, и он идеальный. Мы не знакомы лично, но я наблюдаю за ними ВКонтакте уже больше года. Точнее, за Игорем я наблюдаю года три или четыре. Он учится на физмате, поэтому мне интересно следить за его развитием и успехами.

Что происходило раньше?

Идеальный Игорь в школе был хорошим мальчиком, любимцем не только учителей, но и многих девчонок. Учителя знали – если что, Игорь всегда поможет, выручит и что-нибудь придумает. Так же получилось и в институте – Игорь стал одним из лучших и любимейших студентов физмата.

Но самое клевое – это другое: три года серьезных тренировок в качалке, умеренно и без фанатизма, сделали из Игоря настоящего Супермена.

Сильный, красивый и умный. Ну и добрый, конечно. Идеальный парень для любой девушки. Фотографии таких парней в полуобнаженном виде часто печатают в глянцевых журналах в рубрике «Парень месяца» или что-то в этом роде. Я бы, может, сама в него влюбилась, если бы не одно «но» – Супермен Игорь встречался в основном с цыпочками из модельных агентств. Каждые три месяца – новенькая, высокая, худая, красивая.

Все это можно проследить в социальной сети. У Игоря десятки альбомов. Из ночных клубов – с обязательной меткой «vklube.ru» «geometria.ru» – в углу фото. С отдыха – из дорогих отелей Турции, Египта и Арабских Эмиратов. Из путешествий по США – с бывшими одноклассниками, с которыми они до сих пор крепко дружат. Ну и с подмосковных дач – в компании пьяных лучших друзей – как в старые школьные времена.

Наверное, было бы не совсем правильно называть Игоря «хорошим мальчиком». Хороший мальчик остался в школе.

Сейчас был только умный, успешный и красивый Супермен и десяток загорелых и влюбленных красоток рядом.

Так было до того момента, пока однажды перед Новым годом на его страничке не появились фотографии длинноногой черноглазой брюнетки.

Девушка была такой же идеальной, как Игорь. Они были равны в своем совершенстве и скрытом превосходстве над остальными. Красивая, идеальная пара, две половинки одного пазла. Таких нужно снимать для свадебных каталогов и журналов. Или еще лучше – брать интервью для глянцевых изданий – чтобы они рассказали, как им так удалось найти друг друга. Я думаю, многим было бы интересно. Мне в первую очередь.

Брюнетку звали Настей. Она, как и бывшие девушки Игоря, была фотомоделью, но для нее это скорее приятное хобби, чем работа.

В их первом фотоальбоме было всего пять снимков. Игорь и Настя на даче в конце декабря. Настя в снегу на санках. Настя в доме наряжает живую елку из леса. Настя возится с собакой Игоря, очень большой и лохматой рыжей дворнягой. Счастливый Игорь таскает Настю на спине. Кто-то из друзей написал даже, что обидится, если парочка не позовет их на свадьбу. Тогда, год назад, я думала, что это просто дружеская шутка. Несмешная и десятая по счету. Так говорили о каждой новой модели, которую видели рядом с Игорем. Но Настя была с ним уже второй год, а в случае с Игорем это, наверное, говорит о многом.

Потом были еще сотни фоток. Очень откровенная фотосессия в нижнем белье – двадцать черно-белых фотографий и четыреста восторженных комментариев. Поездка на горнолыжный курорт. Три недели в Сочи, две недели на Казантипе, пять жарких летних недель просто в Москве и немного – на дачах друзей. Настя и Игорь много фотографировались, обнимались, целовались, собирали сотни комментов с пожеланиями счастья, возились с красивыми племянниками Игоря, подкармливали бездомных животных, зажигали на чужих свадьбах и все время улыбались.

Эта жизнь, которой они живут, именно то, о чем я мечтаю. Идеальный отдых, идеальные фото, идеальный парень, идеальная девушка, идеальные отношения. Но иногда, глядя на их фото, похожие на открытки ко Дню всех влюбленных, я думаю о другом.

Думаю о том, что стоит за всей этой красивой жизнью и счастьем, за которым любой может наблюдать, было бы только желание.

Игорь – отличный парень. Отличный в квадрате. Нет, в десятой степени. Его любят девушки. Много девушек. Любят бывшие, с которыми он расстался. Любят просто случайные знакомые и «просто подруги», с которыми не сложилось. Это неудивительно, он ведь звезда.

Настя – девушка мечты. Настоящая dream-girl, можно сказать. Я не поверю ни одному парню, который, будучи свободным и невлюбленным, откажется встречаться с такой девушкой. У нее тоже есть бывшие парни, которых она бросила. И десятки поклонников, которые готовы носить на руках. И «просто друзья», которые влюблены, но предпочитают дружить с ней, лишь бы иметь возможность быть рядом.

Все эти бывшие любимые, безответно влюбленные и «просто друзья» – реальные люди. Они точно так же встают в семь утра, пьют кофе, едут в институт, учатся, прогуливают лекции, проводят время с друзьями, отрываются по пятницам и сидят в социальных сетях каждый вечер.

Они ведь все это видят. Видят Настю. Видят Игоря. Видят их неприкрытое счастье. Как они себя чувствуют, что думают? Наверное, это очень больно – наблюдать за тем, как тот, кого все еще любишь, счастлив с другим. И этот другой – не просто другой. Он лучше. Он идеальный.

Жалость – плохое чувство, но мне очень их жаль, этих парней и девчонок, оставшихся за бортом этой идеальной жизни. Вчера вечером я долго думала об этом и чуть не расплакалась. Я очень хочу, чтобы все они как можно скорее встретили свое счастье.

Наверное, мне было бы не по себе, если бы мое счастье причиняло боль другим людям. Хочу, чтобы все были счастливы и чтобы никто не плакал в подушку. Как хорошо, что я не влюблена в Игоря! Хорошо и странно. Я понимаю девушек, которые сходят по нему с ума, но в то же время он совершенно не привлекает меня как парень.

Вечером спрошу об этом у Машки, когда она позвонит.

Маша моя лучшая подруга.

Она встречалась с Игорем два месяца в прошлом году. Он бросил ее, когда встретил свою идеальную брюнетку.

Еще у меня есть друг Дима.

Он встречался с идеальной брюнеткой. Она бросила его после первого свидания с Игорем.

Они совсем не такие, как Игорь и Настя, но я безумно люблю их.

Глава 2. Неидеальные.

Утро пятницы – начало пятого Дня сурка в школе. Прихожу в десять минут девятого, а в раздевалке между вешалок меня уже ждут.

– Там много списывать? – почти хором спросили Наташка и Анька, протягивая руки за моей тетрадкой по алгебре.

– Два листа, – ответила я, отдавая им тетрадь и запрыгивая на метровую перегородку раздевалки. – С двух сторон.

– Успеем списать за двадцать минут? – волновалась Анька.

– Здесь будем или лучше в туалет?

– Давай здесь.

– Привет, девчонки! – появился одноклассник Витя. – Чего скатываем?

– Алгебру. Не видишь, что ли?

– Подвиньтесь, мне тоже надо!

– Уже списываем? – подошел Костя в очках, достал смартфон, быстро сфотографировал домашнее задание и устроился рядом со мной.

Девочки положили мою тетрадь на перегородку, чтобы всем желающим было удобно списывать. Что уж тут скажешь, производные и интегралы плохо даются нашему дружному классу. В таких условиях моя тетрадь по математике – самая популярная тетрадь в школе, а я – самая популярная десятиклассница – особенно по утрам и перед контрольными работами.

У меня списывают все. Мне не жалко. Наоборот, самооценку здорово поднимает. На домашнюю работу по алгебре мне хватает тридцати минут. Иногда – на десять минут больше, неважно. Приятно думать, что простые для тебя вещи кажутся другим невозможными. И это не потому, что сложно, а потому что 99 % моих ровесников – профессиональные лентяи и раздолбаи. Но это уже не мои проблемы, так что – пусть себе списывают, пока я рядом. Пусть. На ЕГЭ я уже не смогу им помочь.

– Такие серьезные, сосредоточенные… – голос Машки над моим ухом.

– Восемь часов, двадцать девять минут, сорок пять секунд, – ответила я, посмотрев на часы. – Как тебе это удается, а?

– У меня тоже пятерка по алгебре, – важно сказала Машка.

С математикой у нее все в порядке. Точно так же, как и с макияжем, маникюром и состоянием волос. В отличие от меня, она крайне редко дает списывать. Из вредности. А чтобы у желающих было меньше соблазна выпросить тетрадь, приходит за минуту до начала урока.

– Смотри, что мне подарили… – Она достала из сумки небольшой розовый фотоаппарат. Он тихо мерцал перламутром, был аккуратным и тоненьким, почти как мобильный телефон. А еще у него огромный экран. – Я там вчера снимала дома…

Я включила камеру и начала смотреть кадры. Вид из окна, крыша школы, деревья, цветочки в вазе, десять фоток с домашним котэ, фрукты, пирожные, Машин завтрак, обед и ужин, автопортреты с вытянутой руки и в зеркале, полосатые носочки и новый малиновый маникюр – очень крупным планом.

Переключила в режим съемки и навела на все еще списывающих одноклассников. Поместились все. Сфокусироваться. Щелк-щелк-щелк. Отлично. Теперь подойти с другой стороны. А потом позвать кого-нибудь из них и посмотреть, что будет:

– А-а-ань! – протянула я.

– Костя-а-ан! – поддержала меня Машка.

Ребята резко подняли головы и завертели ими по сторонам. Удивленное выражение лиц сменилось сердитым. Щелк-щелк-щелк. Офигенный кадр!

– Ты что, фоткаешь нас? – таких больших и удивленных глаз я никогда еще не видела. – Покажи!

– Не отвлекайтесь там! – ответила я, просматривая отснятые кадры. – Кажется, я знаю, чем займусь на выходных.

– Будешь фоткать? – улыбнулась Машка. – Меня с собой возьми. Можешь даже тренироваться на мне. Буду твоей лучшей моделью. Куда пойдем?

– Днем придумаем.

– Я знаю много интересных мест.

– Возьму у Юли зеркалку, – сказала я. – Ей на Новый год подарили, а она даже коробку еще не открывала.

Я так и решила. Раз не получается вкусно готовить, значит, получится хорошо фотографировать.

Ровно через двадцать четыре часа Машка спросила:

– Ну что, какой у нас сегодня маршрут?

Мы стояли на Манежной площади у белых каменных перил. Прямо под нами то ли Иван-дурак, то ли Иван-царевич из серого камня общался с большущей каменной лягушкой, а чуть дальше, спрятавшись ото всех, целовалась влюбленная парочка.

– Посидим тут, – сказала я. – Потом пройдем до храма Христа Спасителя, перейдем мост, спустимся вниз, дойдем до парка «Музеон»…

– Это что? – Машка подозрительно прищурила правый глаз.

– Содержание то же, – кивнула я. – Пара сотен уродских скульптур из камня и дерева, а вообще – много цветов и в целом – позитивно. Это рядом с ЦДХ, любимое место Димульки.

– Ну, это о многом говорит. А дальше?

– Пофоткаемся там, перейдем дорогу, попадем в Парк Горького. Видела, там фонтан музыкальный? И пляж оливковый на набережной уже, наверное, открыли. Можно будет взять велики напрокат. Там даже есть велики на двоих, красненькие такие… А еще wi-fi бесплатный. Фрунзенская набережная – мое любимое место, с прошлой осени там не была…

Но Машка меня уже не слушала. Она ковырялась в камере, которая висела у меня на шее.

– Ни фига себе, тяжелая какая… Дай-ка я попробую.

И принялась стягивать ее с моей шеи. Я хмурилась, но не сопротивлялась.

– Как она у тебя включается? Блин, ничего не понятно.

– Вот эта кнопка.

– Не включается… – капризно ответила Маша. – Не включается. Видишь, экран не работает?

– Все работает. Когда снимаешь, смотри в видоискатель. А когда сняла, нажми на стрелочку и можешь просмотреть на экране. Все просто.

– Ничего себе просто… Моя удобнее. Ага… А как снять?

– Большая кнопка справа сверху.

Маша лихо накинула себе на шею ленту с надписью Canon и прищурилась в поисках удачного кадра.

Щелк-щелк. И еще раз. На экране проявилось голубое небо в белых облаках, как в старой-престарой заставке Windows.

Потом был фонарь, и даже не один. Десяток фонтанов. И цветочки. Цветочки, цветочки, цветочки. И почему девчонки так любят фоткать именно цветочки? Хотя лучше фоткать цветочки, чем ванильные облачка.

Маша забрала у меня камеру, на которую сама же наехала полчаса назад. Она ходила, не снимая ее с шеи, будто Canon – не мой и никогда моим не был. Будто он – ее собственность, а идея научиться круто снимать – ее, но никак не моя.

– Ах, как красиво! – радовалась Машка и кидалась с камерой к очередному фонтану, фонарю, голубю или клумбе. – Вечером все скачаешь и пришлешь мне!

– О’ке-е-е-ей, – вздохнула я, понимая, что взять с собой Машку – было не самой удачной идеей.

Так мы дошли до храма Христа Спасителя и вышли на мост. С обеих сторон на широких прозрачных перилах сидели влюбленные парочки, друзья и просто отдыхающие. Совсем не боясь высоты и воды под ними.

– О, прикольно, сфоткай меня здесь! – скомандовала Машка, резким движением передавая мне камеру.

Пока Маша забиралась на мост и принимала модельную позу, я незаметно навела объектив на влюбленную парочку. Парень лежал на спине, подложив руку под голову и завернув джинсы до колен. Девушка с цветком в волосах, в розовой футболке, лежала рядом. То улыбаясь ему, то говоря что-то, то глядя в мобильник.

Щелк-щелк-щелк.

– Что ты делаешь? – сердилась Машка. – Я еще не готова. Вот. Все. Теперь можно.

За пять минут Маша двадцать раз поменяла позу, улыбку, взгляд и наклон головы. Получилось штук пятьдесят похожих друг на друга, почти одинаковых кадров.

То же самое повторилось в парке скульптур. Маша то просила снять ее на фоне цветочков, то рядом с деревянным Буратино, то в лодке деда Мазая – на скамейке с зайцами.

До вечера этого дня я была уверена, что фотография в виде хобби в свободное время – это приятный отдых и положительные эмоции, но субботняя прогулка и Маша утомили меня так, как не утомили бы даже семь уроков алгебры подряд.

Мы сидели на Фрунзенской набережной и смотрели отснятые за день кадры. Страшно представить, но мы нащелкали почти девятьсот снимков! Маша по-хозяйски держала камеру в руках и быстро листала кадры.

– О, вот тут я классно получилась, – комментировала она. – А вот тут вообще ужас. Мне не нравится, как я получаюсь, когда меня снимают с правой стороны.

Выделила кадр и нажала delete.

– Так много одинаковых кадров… – завела новую песню Маша. – Зачем ты снимаешь так много одинаковых? Они же место занимают…

– Скажи еще, что я пленку порчу… – отозвалась я.

– Не, ну правда. Столько лишнего… – вздохнула она. – Я уже устала удалять.

Странное чувство. Маша никогда не раздражала меня, но сейчас, глядя на то, как она решительно и нагло удаляет мои кадры с моей камеры, мне хотелось ее придушить. Бесит, бесит, бесит!

Под Андреевским мостом медленно проплыл странный прогулочный теплоход. Большой, ярко-бирюзовый и почти полностью стеклянный. Машкина сумка была открыта, из нее торчала небольшая книжка в мягкой, потрепанной десятками пальцев обложке непонятного цвета.

Интересно, сколько же раз нужно ее перечитать, чтобы так замусолить? Я привыкла бережно относиться ко всем книгам, которые есть у нас в квартире. Особенно к моим пособиям и справочникам по математике. Честно говоря, мне совсем не хочется прикасаться к этой книге… но как же интересно! Интересно, что читает Машка, ведь эта книга, торчащая из ее тощей сумки, первая книга, не считая школьных учебников, которую я вижу в ее компании.

– О, и эта классная… – приговаривала Машка, увеличивая изображения на экране. – И ты очень хорошо, кстати, получилась. Надо было побольше тебя фоткать. Чтобы сегодня же вечером выложила себе на страничку! И аватар поменяй, а то уже больше года твоя детская фотка висит…

– Чем тебя не устраивает моя фотка?

– Да ничем, просто если ты поставишь какую-нибудь сегодняшнюю, то сразу привлечешь внимание. Познакомишься с кем-нибудь…

Опять началось. Чтобы отвлечь Машу от одной из ее любимых песен, я обратила внимание подруги на книжку. Аккуратно подцепив ее большим и указательным пальцами, я вытащила книгу из сумки и поднесла к носу Маши:

– Как тебе не стыдно, – вздохнула я, качая головой. – Твоя мама знает, что ты читаешь такие взрослые книги?

– А-а… это, – равнодушно ответила Машка. – Это мы на дачу ездили на прошлых выходных, там у нас целый шкаф этих книг. Заняться нечем было, вот я и взяла почитать. Думала, сопли розовые, а как начала читать… знаешь, так затянуло!

– «Океаны сладкой любви», – прочитала я название.

– Крутая вещь, кстати.

– Знаешь, я тебе верю, – издевалась я.

– Я уже прочитала, можешь взять себе, – не отступала Маша. – Советую!

– Ты смеешься?

– Нет! Тут офигенный сюжет, Марин. Я тебе расскажу только самое начало…

– Только не это! Не начинай даже, а то меня стошнит розовыми слониками…

– В общем, здесь главная героиня – умничка и красоточка, а любимки рядом все нет и нет… – начала пересказ Маша, а я, не готовая к такому испытанию, не знала что делать: то ли ржать в голос, то ли искать пакет.

– Отличница, – добавила я, еле сдерживая хохот.

– Ну, скорее всего, – согласилась Маша. – И в общем, на день рождения ей дарят ноутбук, и она вдруг ни с того ни с сего начинает писать…

– Реферат по теории вероятностей.

– Да ну тебя со своей наукой. Не реферат, а самый настоящий любовный роман.

– Да ты что… – я никак не могла укротить свою иронию. Чем больше я старалась ее сдерживать, тем сильнее она лезла наружу.

– Да, любовный роман, – повторила Маша.

– Любовная любовь, – кивнула я. – Все понятно.

– Ты сейчас у меня договоришься, и я тебе врежу, – пригрозила Маша. – И короче, вот она пишет роман, и в ее жизни появляется…

– Любимочка? – Я нацепила самое милое выражение лица.

– Ты что, читала?

– Я догадалась. Ну и что там у них дальше было?

– Ну а дальше у них было, как и у других счастливых героев любовных романов.

Грязно-розовая мятая обложка. Красоточка, умничка и отличница. Очень большая грудь, едва прикрытая алым платьем, и черные кудри до талии – наверняка нарастила и то и другое. И любимка рядом – топлесс, в джинсах. Да, у таких героев плохо быть не может. Здесь happy end неминуем.

– Почита-а-ай, – настаивала Маша. – Тебе понравится. Слушай, а может, и тебе попробовать?

– Попробовать что?

– Написать роман. Вдруг это правда работает? Начнешь писать и познакомишься с кем-нибудь.

– А почему бы и нет? – улыбнулась я. – И как я сама не додумалась? Отличная идея.

– Ты правда так думаешь? – засияла Маша. – Я так рада за тебя, что ты наконец решила начать новую жизнь, встречаться с кем-нибудь, это же так здорово…

– Да, – кивнула я. Мои губы растянулись в улыбке против моей воли. – Я готова написать роман, чтобы проверить это. И доказать тебе, что это все глупости.

– Ну во-о-от, а я думала, что ты решила исправиться… Неужели тебе совсем не хочется встречаться с кем-нибудь? Тебе же скоро семнадцать лет! Семнадцать, Марина.

– И что?

– Пока молодая, нужно зажигать, встречаться с парнями, тусить, попробовать все, набираться опыта.

– Пока молодая, нужно учиться, а для всего остального время найдется, если вдруг захочется. Кстати, погадаешь мне на Таро вечером?

– Нет, Марин, не погадаю.

– Почему?

– Потому что ты уже сто раз спрашивала, поступишь ли на бюджет в МГУ и возьмут ли тебя на работу в «Deloitte». И сто раз карты давали положительный ответ. Больше я не буду это спрашивать у них.

– Ну и не надо.

– Ну и не буду, – повторила Машка. – Фотки прислать не забудь. Сегодня! Я тебе еще напишу.

Перед сном, разбирая сумку, я нашла «Океаны сладкой любви». Книга аккуратно лежала между справочником по матанализу и учебником по обществознанию. Машка подложила все-таки. Я пролистала первые пять страниц и набрала ее номер.

– А ты в курсе, что эти любовные романы пишут скучающие русские домохозяйки?

– Ты что, Марин, тут же написано – Линда Уайт. Это американская писательница.

– Маш, ну не надо включать дуру. Это псевдоним. На самом деле ее зовут Таней, или Светой, или Наташей… А может, это вообще мужик!

– Нет, так не бывает, – не сдавалась Машка.

– Бывает. Я пару недель назад читала у кого-то в блогах. Это же покруче любого романа. Представь. Она – красоточка, и ей чуть за двадцать, работает секретарем на ресепшн, учится на вечернем, свободно говорит по-английски и по-французски. Он – преуспевающий молодой топ-менеджер, красавец, ему около двадцати семи, и у него куча связей.

– Семь лет – идеальная разница в возрасте между мужчиной и женщиной, – встряла Маша. – Так, уже интересно.

– Да? Я не знала. Они познакомились на новогоднем корпоративе и тут же влюбились друг в друга, а через полгода поженились.

– Полгода – идеальный срок, – улыбнулась Машка.

– Срок чего? – не поняла я. – Срок годности?

– Время от начала знакомства до свадьбы, – объяснила она. – Если парень не сделал предложение в течение полугода, то вряд ли они уже поженятся. Я в инете читала совсем недавно.

– Что-то не те сайты ты читаешь. В общем, они поженились, и девушка уволилась. Зачем работать, если муж полностью тебя обеспечивает?

– И-и?

– Она сидит дома, иногда ходит в салон на укладку, маникюр и к косметологу. И скоро ей становится скучно… И она начинает писать романы и издавать их под псевдонимом. И таких, кстати, очень много. Не знаю. Лучше б работать шли, чем всякой фигней страдать. Но я все-таки попробую, наверное…

– Обязательно сделай это. Если у тебя получится, то и я попробую.

– А как же твои любимые сайты знакомств?

– Сейчас затишье, – вздохнула Маша. – Уже три недели, как с Игорем расстались. Я в тот же день анкету обновила, и даже искала, но пока ничего интересного… Вот я и думаю. Если эта фишка с романом сработает у тебя, то у меня – тоже сработает.

– Я в это не верю, но… ради тебя готова на многое, – хихикала я. – Даже готова посвятить его тебе.

– Когда начнешь писать?

– Нужно составить план, – сказала я. – Вообще не знаю, о чем и о ком писать! Посоветуюсь завтра с Димой, все обдумаю. А в понедельник начну писать.

– Могу помочь придумать классное название! Например, «Горящее сердце». Как тебе?

– Отстой, Маш.

– Вот ты коза! – ответила подруга. – А ты сама попробуй придумать лучше!

– Придумаю, не волнуйся.

– Ну-ну, посмотрим. Ладно, некогда мне с тобой болтать. Мне тут на сайте кое-кто написал. Парень из Екатеринбурга, прикинь. У него такие мышцы… он тренер по фитнесу в спортклубе. Пишет, что у меня потрясающие фотки…

– Пока, Маш. Потом поговорим.

Не могу слушать ее монологи под затянувшимся действием эндорфинов. Любовь сильно меняет человека и не всегда в лучшую сторону.

· · ·

Сначала я была уверена, что хочу писать про идеальных Супермена и Dream Girl. Я придумала в общих словах историю их знакомства, продумала и записала их образы от и до. Мне даже казалось, что я слышу их будущие диалоги, слова примирения и страстные признания в любви.

Я все продумала, все просчитала и прописала почти на десяти тетрадных листах в клетку. Я так увлеклась этим, что забыла о времени. План был готов в час тридцать семь, в ночь с воскресенья на понедельник.

У меня не было сомнений, что Игорь и Настя – идеальные главные герои моего будущего романа. Они даже снились мне. Всю ночь. Целый день я не могла думать ни о чем другом. Блокнот с записями всегда был рядом, чтобы в любой момент можно было взять и записать интересную мысль.

Машка удивленно смотрела на меня своими чуть раскосыми, карими глазами.

– Ты уже начала? – интересовалась она.

– Нет, это план, – ответила я. – Начну вечером.

– Дай почитать?

– Не дам, пока не допишу до конца, – сказала я. – И не надо на меня обижаться.

Маша надулась и больше не приставала ко мне с этим вопросом, а я в этот день впервые не задержалась в школе после седьмого урока. Дома меня разрывало между необходимостью делать уроки на завтра и желанием скорее начать писать задуманное.

Что самое важное? Решить четыре задания по алгебре, задачу по геометрии и выучить теорему. Биологию, географию читать сегодня не буду. Историю можно почитать перед уроком. По английскому пересказ текста, повторять не буду, и так уже помню наизусть – мы ведь его полторы недели читаем и переводим каждый урок зачем-то.

Итого – мне нужно два часа, чтобы разделаться с математикой, а после я займусь своим романом.

Я уложилась в полтора часа вместо двух, разогрела ужин, включила ноут и достала записи, которые делала два дня. Устроилась на диване, открыла Word и на десять минут застыла перед чистым белым листом.

Есть план, есть время, есть где писать. И что теперь? Я сидела, уставившись в этот дурацкий белый лист, больше двадцати минут и не знала, с чего же начать. Ведь начало должно быть крутым! Начало должно быть интересным! Первые строки должны затягивать сразу, не оставляя читателю шансов для отступления!

А что я? У меня нет ни одной мысли, с которой можно было бы начать. Ни одной идеи. Так ждала этого часа целый день и так обломалась в итоге. Нужно срочно собрать в кулак все разбежавшиеся мысли и начать писать хотя бы что-то. Заставить себя и довести начатое до конца. Что там у меня записано?

Будь что будет. Сначала я решила написать про Игоря.

«О том, какой он крутой. Как однажды после пар ждал своего друга, и к нему подошла девушка, чтобы познакомиться.

Ее звали Машей, и она сразу ему понравилась, потому что была именно в его вкусе. Игорю нравились девушки ростом от 176 сантиметров. Он взял ее номер мобильного и весь вечер слал ей эсэмэс, а перед сном, желая спокойной ночи, пригласил на свидание.

Но Маша не смогла прийти на свидание, потому что простыла и лежала дома с температурой. Игорю было скучно, и он зашел на сайт знакомств – проверить сообщения.

Игорь был настолько хорош, что мог бы и не сидеть на таких сайтах. У него никогда не было проблем с девушками. На сайте он сидел просто из интереса. Исследовательского интереса. Ему было любопытно, можно ли найти девушку своей мечты в таком месте, где обычно собирается весь неликвид, которому не слишком везет в личной жизни?

Он был очень популярным парнем, но все его симпатии длились не больше месяца. Тем не менее Игорь очень хотел встретить девушку, с которой сможет быть долго. Очень долго. Но такой все не было и не было.

Тогда он решил сменить подход. Раньше все получалось само собой. Теперь же Игорь взял дело под свой контроль. Подошел к этому вопросу с математической точностью. Он представил себе идеальную девушку, вплоть до мелочей, вроде станции метро, рядом с которой она живет… Он просчитал все.

Идеальная должна быть ростом 180 сантиметров.

Носить сороковой размер одежды, иметь очень длинные ноги и красивые руки.

Должна быть загорелой в любое время года.

Желательно брюнеткой с длинными волосами. И зеленоглазой.

С талией 58 сантиметров и шестью кубиками пресса на животе.

Не старше двадцати лет.

Только не Стрелец по гороскопу.

Не любит Паттинсона, Гарри Поттера, Джастина Бибера и «Ранеток».

Жить на серой ветке метрополитена не дальше «Серпуховской», чтобы им с Игорем было удобно встречаться и не тратить слишком много времени и денег на дорогу туда и обратно.

Игорь вбил все свои требования в форму поиска на сайте. Он был уверен, что система ответит что-то вроде «по вашему запросу ничего не найдено», но нашлось целых пять девушек. У двух из них не было фотографий. Двух других Игорь посчитал страшненькими. Последняя показалась ему «ничего так», и он написал ей сообщение…».

Я подняла глаза и посмотрела на часы. Без пяти двенадцать. Я чувствовала себя уставшей и скучающей. Я написала почти три листа двенадцатым шрифтом, но результат мне совсем не нравился. Мне даже неинтересно это перечитывать. Что-то идет не так, а что – пока непонятно.

Я махнула рукой, выделила весь написанный только что текст и удалила одним нажатием клавиши. Легла спать и тут же заснула.

Проснулась в пять утра, притащила ноут в кровать и снова открыла Word. Я не сдамся. Ни за что не сдамся. Я напишу его. Я знаю, что делать.

Глава 3. Документ 1.doc.

В этом классе тридцать столов на двух человек, но сидят все по одному. На эту странную олимпиаду по математике съехались лучшие ученики нашего района. Странная, потому что полностью на английском языке. Задания, вопросы… Даже ответы надо писать на английском.

У меня нормально с математикой. Учусь с переменным успехом на четыре-пять, если хорошо подготовлюсь. А если нет, то смогу выкрутиться на тройку в лучшем случае. В общем, никаких выдающихся способностей у меня нет.

Вот у Алисы, кудрявой брюнетки из параллельного класса, есть. У Ромы есть, у Паши есть. И у Лизы – той, что очень худая, в мятой кофте и уродских очках – тоже есть. Они каждый год катаются на такие олимпиады, и каждый год их посылают туда снова и снова.

А я случайно здесь оказалась… И место у меня самое ужасное – первый ряд, парта посередине, прямо перед носом девушки, что следит за порядком на олимпиаде. Наши парты придвинуты вплотную. Ни списать, ни спросить, ни в инете с мобилы посидеть. Я ведь все равно ничего не решу, даже если проторчу здесь три с половиной часа.

– Мест больше нет, – задумчиво сказала девушка парню в сером пальто. В руках она держала стопку белых листов с заданиями олимпиады и смотрела по сторонам. – Ладно, садись за мой стол…

Лучше б я в эту субботу осталась дома и нормально выспалась. Девушка тем временем начала раздавать задания. Десять задач по одной-две строчки, пара несложных уравнений, чертеж с треугольниками и какой-то квадрат с цифрами внутри.

Парень снял пальто и сел за стол, что стоял вплотную к моему. Засучил рукава светло-зеленого свитера, глянул на листок с заданиями и сразу начал что-то писать в черновик. Он чем-то напоминал главного героя фильма «Армагеддон», который в конце женился на Лив Тайлер. Вроде бы не такой уж прям красавец, но симпатичный…

Задания оказались не такими сложными, как я думала, несмотря на английский язык. За полчаса, время от времени поглядывая на парня, я решила восемь из десяти. Я не знала, как перевести на русский оставшиеся задания, так что ответы написала наугад. Подписала свою фамилию, номер школы…

Я старалась не смотреть на парня, но взгляд и мысли возвращались к нему каждые три минуты. Он все так же сидел напротив и быстро писал ответы, не поднимая глаз.

Он ни разу не посмотрел на меня. Мы ни разу не встретились взглядами.

У него сильные руки и плечи. Приятно, что он увлечен не только математикой, но и спортом.

У него ужасный почерк. У меня такой же. Я сама иногда с трудом понимаю, что написала.

Интересно, как его зовут? Из какой он школы?

«Наверное, я этого так и не узнаю», – подумала я, сдавая работу и выходя из аудитории. Теперь можно спокойно ехать домой, но сначала выпить кофе из автомата.

На первом этаже так тихо, что слышен каждый шаг и шорох, не говоря уже о звоне мелочи в моих карманах. Я набрала двадцать пять рублей, оплатила кофе и ждала свой обжигающе горячий пластиковый стаканчик.

Готово.

Взяла в руки, поднесла к губам, подула на пену. В этот момент сбоку появилась большая мужская ладонь, спокойно забрала стакан кофе из моей руки и поставила на подоконник.

– Как хорошо, что я тебя догнал, – сказал парень, обматывая шею теплым шарфом. – Здесь недалеко хорошее кафе есть. Там кофе лучше, чем здесь. Пойдем?

– Пойдем… – неуверенно ответила я.

Мы вышли на улицу и пошли в сторону метро.

– Все решила?

– Решила все, но неправильно, – глупо улыбалась я. – Наверное. Я случайно здесь оказалась.

– Почему случайно? – спросил парень. Он не сказал, как его зовут, а спросить я почему-то стеснялась. – Ничего не происходит случайно.

– Должно было пять человек поехать. Одна девчонка заболела, и математичка попросила меня поехать вместо нее. Ну, точнее, не попросила, а поставила перед фактом. Я не могла отказаться. Это моя первая олимпиада по математике, а вообще мне никогда не везло в таких вещах…

– Застегнись, а то простынешь, – сказал парень.

– Мне не холодно.

Мы зашли в «Старбакс». Свободных мест не было, несмотря на субботнее утро. Парень купил два стакана кофе и взял шоколадный торт с собой. На моем стакане было написано «Марина».

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – спросила я. – Ты же не спрашивал.

– Я незаметно посмотрел твою работу, – ответил он. На его стакане было написано «Сергей». – Первые пять заданий решены правильно, остальные не видел. Почему ты говоришь, что тебе не везет в конкурсах?

– Я участвовала, но ни разу не побеждала. Даже третьего места не занимала.

Мы устроились на скамейке рядом с памятником Дмитрию Донскому. Стакан кофе с моим именем согревал руки, внутри меня тоже было тепло. И на удивление спокойно. Я была в незнакомом месте, с парнем, которого знала меньше часа.

– Я учусь в английской школе. В четвертом классе, когда мне было десять, послали на школьную олимпиаду по английскому. Не помню даже, какие задания там были. Мне они показались простыми, тем более я хорошо подготовилась. Я была уверена, что первое место мое. Не второе, не третье, а именно первое! У меня не было сомнений, что я лучше всех. И что именно я достойна поехать на месяц в Лондон… Поездка в Англию была призом за первое место. Я очень хотела туда. Я ведь тогда нигде не была, кроме бабушкиной дачи и Анапы… Вся извелась, пока ждала результата. Обещали вывесить к трем часам дня на доске с расписанием уроков. Представляла свою фамилию на первом месте… Дура такая. А меня не было даже на третьем…

– Представляю, как тебе было обидно… – вздохнул Сергей. – Понимаю. А кто был на первом месте?

– Какой-то парень из параллельного класса, – ответила я. – Говорили даже, что с ним бесполезно соревноваться. Он три раза уже был в Англии, и его уровень владения английским невозможно сравнивать с уровнем простых учеников… Второе место – не помню. На третьем была моя одноклассница. У меня случилась истерика… Я неделю в себя приходила.

Через полгода после той неудачной олимпиады мои родители развелись. Мама почти сразу вышла замуж за американца и уехала к нему в Майами, а папа начал ухаживать за женщиной со своей работы. Юлю тогда повысили до заместителя директора управления, так что они с папой занимали одинаковые должности. Еще через полгода они поженились, и Юля переехала в нашу квартиру.

К матери я летаю на каникулы два раза в год. Зимой и летом.

Обо всем этом я, конечно, не сказала Сергею.

– Зато теперь я знаю английский лучше всех в школе.

– Из какой ты школы?

Я назвала номер.

– Я в ней учился до пятого класса, – улыбнулся Сергей. Так улыбнулся, что у меня дух захватило.

– Странно, я тебя не помню.

– Я тебя тоже.

– Наверное, ты выглядел как-то по-другому?

– Наверное, – смеялся он. – Я был ниже сантиметров на тридцать, носил очки и брекеты. Жалкое зрелище. Дети в очках выглядят такими беспомощными… Еще я был очень худым, меня даже ветром иногда сносило. Но бассейн и футбол сделали из меня человека. А ты какой была?

– Я быстро выросла. В десять лет была самой высокой девочкой в классе, и на физре меня постоянно ставили в самое начало строя. Я жутко стеснялась, потому что почти все мальчишки были ниже меня ростом. Однажды во время пробежки я толкнула в спину мальчика… ростом он едва доставал мне до плеча, был в очках и очень худым. Думала, он упадет, но он чудом удержался на ногах. И даже ничего не сказал мне. А мне до сих пор стыдно…

– А я помню, – сказала Сергей, передавая мне шоколадный торт. – Я, кстати, тоже участвовал в олимпиадах по английскому, и в четвертом классе занял первое место.

– Вот мы и познакомились, – теперь уже смеялась я.

– Вот видишь! Значит, тебя совсем не случайно послали на эту олимпиаду.

– Я верю. Ну, прикольно. Ты занял первое место, а я пнула тебя на физре.

– Наверное, ты почувствовала, что это я.

– Извини, пожалуйста. Надеюсь, тебе было не очень больно?

Сергей не ответил, он просто посмотрел мне в глаза и сказал:

– Счет один-один.

– Ничья.

– Пускай так и останется. Не хочу с тобой соперничать.

– Я тоже не хочу.

– Ты так и не застегнулась? – спросил он, когда мы медленно шли к метро. – Застегнись.

– Мне не холодно.

– Тогда я сам, – произнес Сергей и остановился напротив меня. Сначала застегнул мне куртку, а потом заново аккуратно завязал шарф. Я не сопротивлялась, я вообще боялась пошевелиться. Он еще раз поправил мне шарф и надел капюшон. – Вот, теперь я за тебя спокоен.

Переходя через дорогу, он взял меня за руку. Взял так, будто так надо, будто делал так всегда. Позже он объяснил:

– У меня младшая сестра есть, ей пять лет. Отвожу ее в детский сад утром. Когда переходим дорогу, всегда беру ее за руку.

В метро мы обменялись номерами телефонов, а после он проводил меня до дома. Я поднялась в квартиру и, не снимая сапог, побежала к окну своей комнаты. Мне хотелось еще чуть-чуть посмотреть на него, пока он не ушел слишком далеко.

Падал первый снег. Сережа медленно шел в сторону зеленой высотки, оставляя за собой цепочку темных следов.

В этот момент я почему-то представила, что я сейчас не в Москве, а в Майами, в гостях у мамы.

Что сейчас не осень и минус один за окном, а вечное лето и плюс тридцать.

Что Сергей идет не по белому снегу, а по белому пляжному песку.

Что вокруг не сотни одинаковых многоэтажек, а бирюзовый океан.

Ему был бы к лицу загар и доска для серфинга. А мне – яркий купальник и выгоревшие на солнце пряди волос.

Так примитивно, так просто и желанно.

Мы знакомы меньше суток, а я уже сочинила и расписала все наперед.

Пока я смотрела ему вслед, стоя у окна и борясь с желанием спуститься вниз и догнать его, под сапогами образовалась лужа коричневой грязи и растаявшего снега, а через три часа у меня поднялась температура.

Тридцать девять и пять. Грипп.

Глава 4. Красавчик.

Когда я подняла глаза от экрана, было восемь часов десять минут. Через двадцать минут начнется первый урок, а я все еще сижу, укутавшись в одеяло, и пишу роман. Неумытая, непричесаная, неодетая. Не говоря уже о том, чтобы накраситься и выпить хотя бы чашку кофе с молоком.

Бегом в ванную. За две минуты мою голову и чищу зубы. Потом одной рукой нажимаю кнопку чайника, хватаю чашку, кидаю в нее ложку кофе и два кубика сахара. Другой рукой держу фен и сушу волосы.

За окном уже плюс пятнадцать. Выбирать одежду и сушить волосы нет времени. На этот случай всегда имеется беспроигрышный вариант – плотные черные колготки, вязаное платье в обтяжку и светлые сапоги.

Пока одевалась, вскипел чайник. Полчашки кофе плюс полчашки молока. Можно сразу пить. На часах двадцать пять минут девятого. Быстро пью кофе, хватаю сумку и уже через минуту выбегаю из подъезда.

Впервые за всю мою школьную жизнь я опоздала на первый урок. Точнее, я ворвалась в школу в последнюю секунду звонка. Оказавшись в классе, я почти свалилась на свое место рядом с Машкой.

– Ты что, проспала?

– Нет, я проснулась в пять, – ответила я. – Я писала роман.

– С утра? – удивилась Машка. – Ты что, совсем сдурела, что ли?

– Да, проснулась и стала писать, – сказала я. – Вдохновение ночью пришло.

– Бывает.

– Кто ночью пришел? – спросил Димка, развернувшись на стуле.

– Вдохновение, – ответила за меня Машка. – Она роман пишет любовный.

– Очень любовный, – хихикнула я.

– Правда, что ли? Офигеть!

– Много написала уже? – Маша открыла тетрадь и записала число на полях.

– Три листа.

– Тетрадных?

– Нет, обычных АЧ.

– Ты не от руки пишешь?

– На ноутбуке. Так удобнее.

Димка смотрел на меня восхищенно и не знал что сказать. Наверное, он хотел сказать что-то очень хорошее, но не мог подобрать подходящие слова. А вообще, это плохо, что Димка и Машка об этом знают. Теперь они каждый день будут терзать меня вопросами о том, когда я закончу роман, как он называется, о чем он, и когда можно будет его почитать.

– Ну ты красавчик! – выдал Димка после минуты раздумий и восхищенных взглядов.

– Спасибо, – ответила я. – Я знаю.

Не знаю только, радоваться мне теперь или нет. Только что меня назвали красавчиком. Вроде бы комплемент. Но Димка назвал меня так, будто я не девушка, а какой-то пацан!

– Марин, слушай, а у меня есть идея для твоего романа… – зашептала Машка мне на ухо.

– Марина и Маша, мне очень хочется вас рассадить! – звонко произнесла Настя, молодая учительница истории. – По разным углам класса.

– Мы будем тихо, – ответила ей Маша, сделав печальные глаза.

– А я думаю, что все равно надо пересадить.

– Но мы же все равно тогда будем общаться, – улыбнулась Маша.

– По эсэмэс или в аське.

– Ничего, – ответила Настя. – Пообщаетесь на экзамене.

На этом наш несерьезный спор был закончен. Маша вырвала лист из тетради и принялась быстро что-то писать на нем.

– Это я тебе идею пишу, – говорила она. – Чтобы ничего не забыть.

Через десять минут, исписав крупным почерком двойной листок наполовину, Маша сложила его два раза и подвинула мне. Но спустя полминуты резко передумала, забрала листок обратно, порвала на мелкие кусочки, смяла их вместе, перемотала все скотчем и одним движением забросила в мусорную корзину.

– Что это было? – не поняла я.

– Я тебе лучше так скажу, – ответила Маша. – На перемене. Ты же невнимательная. Прочитаешь, листок забудешь в классе или потеряешь еще… А там сюжет – просто бомба! Вдруг украдет кто-нибудь?

– Или подслушает, – улыбнулась я.

– Тогда я тебе дома расскажу! – еще больше испугалась Маша. – После уроков.

– Сегодня не получится.

– Почему?

– Я еду в бассейн записываться, в «Лужники».

– Ты же плавать не умеешь. Зачем?

– Там есть группы, где учат плавать взрослых.

– Я поеду с тобой. Хочу посмотреть.

· · ·

Я смотрела на открытый бассейн сквозь стекло на входе в спорткомплекс. Несколько дорожек, голубая вода, серое небо над головой. Пасмурно, но это не повод пропускать тренировку – я насчитала три цветных резиновых шапочки. То появляются, то исчезают под водой. Вдалеке висел градусник с красными цифрами.

– Плюс тринадцать, – сказала Машка. – И дождь начинается. Неужели им не холодно?

– В воде тепло, – ответила я. – А после занятия сразу в душ плывешь, не выходя наверх. Но это только для тех, кто уже умеет плавать.

– А что там уметь-то? Надо просто голову всегда над водой держать, дышать и немного подгребать под себя воду руками и ногами.

– Спасибо, кэп. Я знала, что ты всегда поможешь мудрым советом.

Машка скривилась и стала очень смешной.

– А вообще я думаю, что если в детстве плавать не научился, то потом уже можно и не стараться. Это как иностранные языки, лучше всего даются до десяти лет.

– Кто тебе это сказал? Глупости какие. Если захочешь, всего добьешься. Даже японский выучишь, если надо будет.

– Ну, родители так говорят. Учи, учи английский, Маша, а то потом на нормальную работу без него не устроишься! В твоем возрасте языки лучше всего запоминаются.

– Правильно. Лучше сейчас учить, чем через пять лет хвататься за голову и нагонять упущенное время. Ты хотя бы ради интереса заглянула бы на сайты, где ищут работу. И посмотрела, что сейчас требуется, как правильно писать резюме. Что подчеркнуть, а что скрыть. Неужели тебе совсем не интересно?

– Я не хочу думать об этом. По крайней мере сейчас. Маринка, сейчас время развлекаться, влюбляться, красиво одеваться, кушать суши, пить мохито и зажигать по полной! Но никак не писать резюме и думать о будущей карьере. У меня еще как минимум пять лет впереди, чтобы все решить. Вот и подумаю об этом в двадцать один. Я же девушка. Я хочу обнимашек, короткое платьишко и красивого мальчика рядом. Все!

– Ты хотя бы представляешь, где хочешь учиться после школы? – Если уж я поставила себе цель, я ее добьюсь. Сейчас моя цель – достучаться до Машки. Я, конечно, все понимаю, но нельзя же быть такой наивной! Тем более в наше время, пусть и в шестнадцать лет.

Худой высокий парень выбрался из бассейна, не торопясь прошел его в ширину, поправил очки, а потом встал на тумбу и красиво нырнул. А потом красиво поплыл брассом.

– Не знаю, – пожала плечами Машка. – Еще не определилась. У нас при школе, кстати, курсы работают. Преподы приезжают, занимаются со старшеклассниками, а они потом без проблем поступают. Правда, специальности не очень. Самый отстой, куда никто почти не идет. Геология, горное дело и это еще… технология машиностроения. Родители говорят, что мне надо туда. После каникул буду ходить на их занятия. Главное, чтобы диплом был, а какой – никто и не посмотрит. Тем более ребята с курсов говорят, что, когда они закончат учиться, инженеры будут самыми востребованными и зарплата у них будет о-го-го. Не волнуйся ты так, Марин. Как в школу приходили «чисто потусить», так и в институте будет. Все будет… ровно.

– Ровно? – не поняла. – Что значит ровно?

– Ну это, наверное, то же самое, что хорошо, только… ровно. Так Игорь все время говорит.

– Я так и подумала. Это все объясняет. Слушай, и как тебе так живется, без цели?

– Отлично, – невозмутимо улыбнулась Маша. – Марин, ты иногда такую зануду включаешь, что я даже начинаю думать, что тебе не шестнадцать, а в два раза больше. А может, и в три. Будь проще, и люди потянутся.

– Так тоже Игорь говорит?

– Да, и он тоже.

– У меня с этим проблем нет.

– Это только пока… – ответила Маша. – Сложно тебе придется в жизни, Марин.

Я сделала вид, что ничего не слышала. Длинный парень проплыл пятьдесят метров туда и обратно. Уставший, вылез наверх.

– Красиво плавает… – вздохнула я. – Так смело. Уверенно. Четкие движения, как в компьютерной игре. Отточено до миллиметра. К концу лета я тоже так смогу.

– Давай-давай, только про роман не забудь. Да, кстати, я обещала тебе идею рассказать. Так вот, слушай…

– Ты уверена, что хочешь рассказать?

– А почему я должна быть не уверена?

– Не боишься, что вон тот парень, который по крайней левой дорожке плывет, все услышит и украдет твою идею?

– Он далеко, Марин, он не услышит. Слушай давай, пока я не передумала!

– Быстрее уже! – передразнила я Машку. – Пока я не передумала тебя слушать. Тем более тренер скоро должен подойти.

– Я тебе рекомендую написать, что главные герои познакомились в Интернете. Как тебе такая идея?

– И это что, все?

– А тебе не нравится?

– Ты целый день носилась с этой идеей, боялась, что ее украдут, и теперь говоришь мне это?

– А что в этом такого? – удивилась Маша. – Сайты знакомств, они почти как «Дом-2». Все говорят, что не смотрят, а на самом деле – знают имена и фамилии всех участников. Так и со знакомствами в Сети. На словах-то все негативно отзываются, а куда ни глянь, у кого ни спроси, куда ни сунься…

– Ближе к делу, Маш.

– Все мои знакомые парочки познакомились в Интернете, и у них любовь.

– Да что ты говоришь?

– А ты бы сама попробовала, а потом язвила уже. Хотя, если бы у тебя был парень, ты была бы милой, веселой, нормальной девчонкой. И не язвила совсем.

О чем бы с Машей ни говорили, разговор обязательно закончится спором о том, нужно мне искать себе парня или нет. Подруга выливает на меня литры розовых соплей и миллион причин, чтобы с кем-то встречаться. А у меня на это ответ один – язвить. Маша обижается, я злюсь. В итоге – мы не разговариваем пару дней, а потом опять все по новой.

– Я все это к тому, – продолжала Маша. – Что эта тема близка многим, так что подумай об этом.

– А ты встречалась с кем-нибудь из реала?

– Нет, – ответила Маша. – А ты?

– Конечно.

– Ты? Встречалась? – не поняла Машка. – Ой… с кем? И когда?

– Тс-с-с… тренер идет! Жди тут, я сейчас запишусь, отдам деньги и приду.

Повезло так повезло. Чуть не проболталась. Пока буду записываться на плаванье, Маша забудет о моем вопросе. Надеюсь.

– Добрый день, – смело поздоровалась. – Я хотела на обучение плаванью записаться.

Комната тренера была не больше моей собственной комнаты. В углу у него стоял стол с компьютером, рядом – продавленный диван, трижды переживший совершеннолетие, старые плакаты и кучи спортивных приспособлений.

Сам тренер сидел за компьютером и выглядел абсолютно равнодушным.

– Паспорт, фото три на четыре, пять тысяч, – сказал он, не здороваясь.

– Да, хорошо. – Я села на диван и протянула ему все, что он просил.

Тренер молча заполнил абонемент, намазал клеем фотку и приклеил в левый верхний угол. Забрал деньги и сказал:

– Встречаемся в субботу без пятнадцати час.

Глава 5. Документ 2.doc.

Я редко бываю одна, наедине с собой. Днем школа, по вечерам курсы английского и прогулки с друзьями. Если остаются силы и время, то можно сделать уроки. Почитать историю, географию и биологию – методом быстрого чтения. Мой друг Дима где-то вычитал, что книжную страницу нужно мысленно разделить на три равные части, чтобы было три столбика, и читать только крайний. Если сложно, можно отметить карандашом область чтения.

Хорошо, что учебники по математике нельзя читать таким способом.

Плохо, что болею и заниматься не получается в полную силу.

– Братюнь, ну ты чего? – приговаривал Димка, сидя на полу рядом с моим диваном и шмыгая носом. – Без тебя в школе совсем тухло.

Мой друг Дима любит называть меня дурацкими словечками. То братухой обзовет, то братюней, то просто тремя буквами – бро. А бывает – красавчиком назовет, будто я его самый лучший друг. Наверное, так он выражает мне свою симпатию. Только вот необычный способ он для этого выбрал. Я рада, что он у меня есть. И мне очень приятно, что он не боится приходить ко мне домой, когда я болею.

Болеть вдвоем не так грустно, как одной. Мы берем шерстяной плед, кутаемся в него, включаем ноутбук, пьем горячее какао и целыми днями троллим друзей и знакомых ВКонтакте. Кидаем дурацкие картинки и песни на их стены, активно комментируем фотоальбомы и задаем дебильные вопросы в личных сообщениях и постоянно ржем, как полные придурки.

– Тут одна знакомая чикса у меня в друзьях сто новых фоточек с мобилки выложила, – рассказывала я, еле сдерживая смех. – Надо к ней зайти, бро.

– Ничего фотки? – не доверял Димка.

– Отличные, – ответила я. – Снято на яблочный телефон с вытянутой руки.

– Да что ты говоришь?! Никогда такого не видел. А как это?

– Пятьдесят фоток – ее лицо в полоборота. Двадцать из них такие слишком яркие, пятнадцать черно-белые, а остальные – вани-и-и-ильные. Вопрос. Сколько ванильных фоточек с айфона закачала моя знакомая чикуля себе в альбом?

– Задачка на уровне второго курса физмата.

– А то! Там еще не все. Еще было двадцать три фотки роллов, суши и прочих нямок. А остальное – фото в зеркалах… знаешь где?

– Ни за что не угадаю. Неужели в туалетах?

– Точно, мужик, – сказала я, сохраняя серьезное выражение лица. – Зеркальное фото в общественном туалете – это тренд, который не выходит из моды уже который сезон. Этим грешат даже взрослые девушки.

– Поработаем? – подмигнул Димка. – Где она у тебя?

– Третья в закладках.

Бро устроился удобнее с ноутбуком и зашел на страничку к моей знакомой, заглянул в первый фотоальбом. Кроме автопортретов, про которые я только что ему рассказала, там было немного обычных фотографий. Девочка стоит, прижавшись к дереву. Девочка стоит, прижавшись к стене. Девочка в очках на поллица любуется собой в витрину магазина. Девочка сидит на фоне Москва-Сити с пафосом на лице. Девочка в купальнике на пляже стоит в типичной модельной позе, вода по колено.

– Красатулечка, – сказал Дима, просмотрев быстро все фото.

– Так и напиши ей в комментах.

– Просто «красатулечка»? Это мало. Давай еще чего-нибудь? Ну, например, секси…

– Красатулечка, секси, пантера.

– Ага, – быстро печатал он под диктовку. – Давай добавим. «Люблю тебя, зай».

– И «чмоки» в конце не забудь!

– Да-да, конечно.

Дима дописал комментарий и нажал «отправить».

– А теперь скопируй все, что ты написал, и добавь к каждой пятой ее фотке в этом альбоме.

– Ну ты сегодня в ударе, братуха…

– Посмотрим потом, что будет.

Дима закончил через пять минут. Сто фотографий. Двадцать абсолютно одинаковых комментов. Надеюсь, чикуля не подумает, что я спамер, и меня не заблокируют к завтрашнему утру. Дима ведь писал ей с моего аккаунта.

– Проверю сообщения, – сказал он и вышел из моего профайла и через минуту был уже на своей страничке.

– Кто это тебе видео на стену кидает? – спросила я, смотря через плечо на экран. – Новая подружка?

– Да нет… – поморщился Дима. – Овца одна из седьмого класса. Что за фигня хоть?

– Это клип Мачете «Нежность», – ответила я. – Каждый второй ставит его себе в статус. Интересно, как им еще это не надоело? Посмотри, если хочешь.

Дима включил видео.

В этом клипе меня радуют только два момента. Первый – три минуты и одиннадцать секунд. Там Равшана Куркова в белом халате плюет с балкона, а потом поднимает глаза и улыбается по-хулигански. Второй момент – три минуты и двадцать девять секунд – там она стоит рядом с Ярославом Малым и смотрит на него снизу вверх. Обожаю этот взгляд, именно в тот момент.

– Только не плачь, – сказала я Димке, когда клип закончился. – Все, кого я знаю, ревели, когда смотрели его.

– Я бы в такую тоже влюбился, – ответил он. – И на руках бы носил, и вообще бы… Суперменом бы стал, наверное.

– Понимаю. Есть на что посмотреть. Здесь я тебе не советчик. Хотя…

– Что?

– А, ничего, забей. Слушай, бро, не сходишь на кухню? Какао очень хочется, а идти так лень…

– О’ке-е-ей, – протянул Димка и ушел на кухню.

У меня в «Избранном» есть страничка девушки, за которой я наблюдаю уже месяца три. Случайно наткнулась на нее, бесцельно сидя ВКонтакте на страничках своих друзей и их друзей.

Ростом она где-то метр восемьдесят. Очень длинные ноги, идеальные руки и все такое. Шикарные черные волосы. И не менее шикарные фотки. Как я поняла, она начинающая фотомодель, и ей не больше семнадцати лет. А скорее всего даже меньше.

Надо что-нибудь написать ей. Что-нибудь такое, что может зацепить девушку. Что бы зацепило меня, будь я на ее месте?

Пусть Дима представится начинающим журналистом и попросит разрешения задать ей всего три вопроса. Пусть похвалит ее портфолио между слов. Нет. Фигня какая-то. Надо что-то другое. Что-то такое, чтобы точно попало в цель. Может, песню на стену кинуть? Да, песня – это хорошо. Мило и ненавязчиво. В любом случае. Даже если рыбка не клюнет, Дима от этого не пострадает. Самое сложное теперь выбрать эту самую песню. А время-то идет…

Когда Дима вернулся, я уже сделала свое коварное дело и сидела у себя на странице. Пришло три сообщения.

– Самое важное-то я забыл, – сказал Дима, заходя в комнату с двумя чашками какао. – У меня же для тебя подарок был.

– С чего это вдруг?

– Не радуйся, – улыбнулся он и принялся копаться в рюкзаке. – Не от меня.

– А… от кого тогда?

– С олимпиады, на которую ты неделю назад ездила. Поздравляю, у тебя второе место по району!

Грамота, глянцевая, красивая, на английском языке. А в подарок две тяжеленных книги по статистике. По пятьсот страниц, гладкие листы, тоже полностью на английском.

– Ты рада?

– Еще не поняла, – ответила я. – Я не ожидала. Ушла оттуда самая первая, ответы наугад написала, не поняла толком часть заданий…

Я еще не осознала всей крутости того, что произошло, и, похоже, просто не знала, как радоваться. Это был первый раз! Первый раз, когда я поучаствовала в олимпиаде и заняла призовое место. Первый раз, когда я даже не надеялась на это. Первый раз, когда поехала не по собственному безумному желанию, а потому что нужно было заменить другую девочку. Так мило. Иногда мечты сбываются в самые неожиданные моменты, а ты потом сидишь и не знаешь, можно ли радоваться или еще рано.

– Помню, как ты ревела в пятом классе, – сказал Дима. – После конкурса чтецов, помнишь? Читали стихи Есенина…

– Еще как помню, – вздохнула я. – Я была уверена, что займу хотя бы третье место, что я читала намного лучше большинства. Уж точно получше тех, кого тогда выбрали…

– Ты хорошо читала, бро, забей. Просто надо было чуть-чуть медленнее. И не торопиться.

– Знаю, но все равно обидно до слез.

Я узнала обо всем этом и надеялась, что Димка не вспомнит, как в начальной школе я часто ревела из-за редких четверок, которые мне ставили, чтобы не расслаблялась. Однажды я пришла домой и проплакала весь вечер, получив за изложение две четверки. За орфографию и за содержание.

– А у кого первое место?

– Не знаю, говорят, какой-то парень из другой школы.

– Не помнишь, как зовут?

Димка пожал плечами.

– Ладно, бро, двину-ка я домой, а то засиделся что-то.

– Приходи завтра, а то мне одной скучно.

– О’кей, высплюсь и приду. Будем дальше троллить гламурных телочек.

– Вечером буду искать новые жертвы.

– А я придумывать новые тексты.

– Договорились.

Когда Димка ушел, я вернулась к ноутбуку почитать новости ВКонтакте. Девчонка, над которой мы издевались днем, ответила на все наши комментарии. Написала одно-единственное слово «Спасибки!:***», скопировала и добавила под каждой фоткой. Вот ведь тупая обезьяна… Неужели не поняла, что мы стебемся? Или наоборот, поняла и подхватила игру?

Пришла одна заявка на добавление в друзья и одно сообщение в личку. Сначала зашла в сообщения. Писал Сережа. Всего два простых предложения.

«Поздравляю со вторым местом! Счет два-один =)».

Я так и знала, что первое место занял именно он. Он снова обошел меня. Позже я написала ему в ответ «спасибо», а он предложил мне встретиться в воскресенье, погулять в парке. Я согласилась и предложила ему взять с собой коньки. Сережа не возражал. Теперь у меня было в запасе пять дней, чтобы окончательно выздороветь, набраться сил и сравнять наш счет в воскресенье.

ГЛАВА 6. Лист в клеточку.

Наступила суббота. До первого занятия в бассейне оставалось чуть больше часа. На переходе с «Боровицкой» на «Библиотеку имени Ленина» я впервые за день начала волноваться.

Волнение усиливалось с каждым шагом. Будто заходишь в воду. Глубже, глубже, глубже… Сначала она едва достает до коленей, через пять шагов уже по пояс, потом по грудь, а через шаг – по шею, и ты уже с трудом держишься на ногах…

Я села на свободное место, стараясь дышать глубоко, чтобы успокоиться. Не помогло. Расстегнула сумку, достала задачник по математике, открыла наугад, ткнула пальцем, не глядя. Вытащила большой потрепанный блокнот, ручку и тут же принялась решать ту систему уравнений, на которую указал мой палец. Потом еще одну и еще, и еще… Числа появлялись на бумаге из-под ручки со скоростью от пяти до семи в секунду. Все они были небрежными и торопливыми, но при этом на удивление гармоничными. Делая минутный перерыв между заданиями, я любовалась ими. Потом лезла в конец учебника, чтобы посмотреть правильный ответ. Чаще всего он совпадал с моим, и тогда числа нравились мне еще больше… Это поднимало мне настроение намного лучше, чем сладости. Числа успокаивали меня быстрее, чем разговоры с подругами…

Я так увлеклась, что чуть не проехала станцию «Воробьевы горы». Вышла из поезда направо, потом на улицу и прямо. Все просто, даже искать не надо. Прямо по курсу – спорткомплекс «Лужники», а если пойти налево – можно погулять по набережной, посидеть на скамейке, откуда видно главное здание МГУ.

Я остановилась на минуту у выхода из метро. Это был именно такой момент. Такой момент, когда ты вдруг ясно понимаешь, что теперь все будет как надо. Или ровно, как говорит Машка.

Этим летом я научусь плавать и покорю этот бассейн, а в следующем году поступлю на бюджет в университет, что на другой стороне реки.

Все обязательно получится. Мне и сейчас нечего бояться. На сайте было написано, что обучение плаванью проходит в крытом бассейне глубиной всего от метра и тридцати сантиметров до метра семидесяти в самых глубоких местах. Это не так страшно, как в открытом бассейне…

Я пришла вовремя. В назначенном месте на лавочках уже сидели четыре девочки. Две близняшки чуть старше меня и одна очень взрослая девушка. Ей, наверное, намного больше двадцати. Недалеко ходили из угла в угол двое парней. Высокий брюнет и низкий блондин, очень похожий на дяденьку. Неужели они тоже не умеют плавать и пришли сюда, чтобы исправить эту ошибку в своем «развитии»?

Группа не разговаривала. Все напряженно молчали. Через пять минут к нам присоединился еще один парень и две похожие друг на друга девочки. Тоже, что ли, сестры?

До этого дня я почему-то была уверена, что таких, как я, не умеющих плавать, можно пересчитать по пальцам одной руки. Оказалось, нас намного больше. Интересно, они сейчас волнуются?

– Добрый день, – резкий женский голос заставил всех вздрогнуть от неожиданности. Перед нами стояла невысокая женщина в спортивной куртке и с красной деревянной палкой в руке. – На эти четыре недели я ваш тренер. Посмотрите в свои абонементы. Первое время – это время, в которое вы должны прийти в бассейн, взять номерок и пойти в раздевалку. Через пятнадцать минут собираетесь с правой стороны у крайней дорожки тренировочного бассейна. И без меня в воду не заходить! Увижу – накажу. Поняли? Занимаемся мы сорок пять минут. Второе время в абонементе – это время окончания занятия в воде. А теперь берите номерки и бегом в раздевалку. Встречаемся у крайней дорожки через десять минут. И не забудьте очки для плаванья!

– А у нас нет… – загрустили близняшки.

– В раздевалке можно взять напрокат, – ответила тренер. – За десять рублей.

От волнения у меня подкосились ноги. Мало того, что мы будем заниматься в открытом и глубоком бассейне, так еще и очки нужны! А это значит, что… придется с головой погружаться под воду… Мне трудно представить для себя более страшное и нервное испытание. Может быть, свалить отсюда, пока не поздно?

Нет, надо пересилить это. Чтобы чего-то стоить, нужно уметь преодолевать себя, научиться делать даже то, чего больше всего боишься.

Я взяла номер и поплелась искать женскую раздевалку. У входа поменяла туфли на шлепанцы, за дверью выбрала резиновые очки за десять рублей и пошла искать свой шкафчик. Все хорошо, дыши глубоко, спокойно, тихо.

Никогда раньше не была в бассейне. Что делать сначала? Надеть купальник, а потом в душ? Или сначала в душ, а уже потом надеть купальник и шапочку? И где тут вообще находится душ? Спокойно. Нужно просто еще раз глубоко вздохнуть и посмотреть, что делают другие.

Вот близняшки разделись, завернулись в одинаковые полотенца, закололи косы повыше, взяли пакеты с вещами и пошли к рыжей двери с облупившейся надписью «Душ» красного цвета. Вроде бы все начало проясняться.

Я разделась за полминуты, завернулась в полотенце, сделала пучок, закрыла вещи в шкафчике и с купальником, шапочкой и очками под мышкой побежала в душ. Надеюсь, у них там закрытые отдельные душевые кабины и чисто… Я открыла дверь и на миг остановилась. Сначала было плохо видно из-за пара, но потом я пригляделась и нерешительно зашла…

Еще даже в воду не влезла, а уже столько испытаний! Мне проще перерешать двадцать страниц пособия по алгебре для поступающих в вузы, чем раздеться в общественном душе! Мало того, что я дико боюсь воды, я еще и дико стесняюсь незнакомых голых женщин, чего нельзя сказать о них. Разный возраст, разные фигуры. Общим было одно – они были голыми среди себе подобных и совершенно не парились по этому поводу.

Нашла свободную кабинку, постояла под душем полминуты, закрыв глаза, там же натянула купальник и шапочку, повесила очки на шею и выбежала наружу между двумя бассейнами.

На полусогнутых дошла до крайней дорожки и присела на скамейку рядом с близняшками. В этот же момент появилась тренер со своей красной палкой. Мне бы сейчас мою тетрадочку и задачник по алгебре…

– Что сидим? Спускайтесь в воду, становитесь на бортик, держитесь руками за железную трубу и двигайтесь. Четверо налево от лестницы, четверо – направо.

Колени задрожали, руки тоже. Я спускаюсь по лестнице медленнее беременной улитки. Боюсь оступиться и соскользнуть вниз, прямо в воду. Это только кажется, что здесь не глубоко – максимум по пояс, а на самом деле – мне тут с головой, наверное. Кое-как я спустилась и заняла место на бортике. Слева от меня была лестница, а справа близняшки и парень-дяденька.

– Становимся лицом ко мне! – скомандовала тренер. Вся наша группа уже спустилась вниз, а она так и осталась наверху. В спортивном костюме и с палкой. – Смотрим на меня! На меня смотрим!

Я не думала, что все будет именно так. Готовясь к занятию, я представляла, что тренер будет находиться в воде вместе с нами. Под ногами бортик – сантиметров десять шириной, мои ноги едва умещаются на нем. Пока стоишь здесь, вода достает до груди. Но одно неверное движение… ничего не стоит соскользнуть вниз и начать тонуть! Я даже по сторонам смотреть боюсь.

– Сейчас мы будем выполнять дыхательные упражнение. Держимся руками за бортик, надеваем очки, глу-у-убоко вдыхаем, садимся на корточки, руки не отпускаем и ме-е-едленно выдыхаем под водой через нос. Потом поднимаемся наверх. Сделать так десять раз. На счет раз – вдыхаем, на два – уходим под воду, на три – выдыхаем носом, на четыре – поднимаемся. Все. Поехали!

Казалось, перед этим упражнением в голове у меня пронеслась вся таблица производных за полминуты. Я пыталась успокоить себя авансом. Просто сделать это. Все делают, не психуют. Значит, и у меня получится.

Ну что здесь сложного? Вдохнула, присела, выдохнула, поднялась на ноги. И так десять раз. С первым заданием я справилась.

Второе было чуть сложнее. Вдохнуть побольше воздуха и, все так же держась руками за бортик, уйти под воду и опустить ноги до самого дна бассейна. Коснуться его носками, выдохнуть и подтянуться вверх.

На третьем задании я вздохнула спокойно, потому что не нужно было лезть с головой под воду. Всего лишь вытянуть руки, лечь на воду и учиться правильно двигать ногами.

– Теперь дружно идем направо и ждем меня!

Аккуратно, друг за другом, медленно переступая ногами, мы проползли в правый угол бассейна. Небольшой уступ. Наверное, два или три квадратных метра. В этом месте вода почти по грудь. Один-два шага вперед – а дальше резкий перепад, и снова глубоко.

– Глаза на меня! – крикнула тренер. – Теперь по очереди. Подходим спиной к стене, глубокий вдох, вытягиваем руки вперед, отталкиваемся ногой и скользи-и-и-им по воде! – на этих словах тренер крепче сжала в руках красную палку. Скользить нужно было вдоль бассейна.

Это ведь невозможно. Я же просто пойду ко дну в первую же секунду! Интересно, эти упражнения – единственный способ научиться плавать? Может, есть какой-нибудь другой? И опять эти цифры перед глазами…

– Марина, вперед! – кивнула тренер и опустила палку в воду. От меня до палки три метра, на глаз. Так вот для чего она нужна… – Расслабься, не бойся. Глубокий вдо-ох, отталкивайся ногой, вытягивай руки и скользи. Лицо должно быть полностью в воде. Вперед!

Я так боялась, что пришлось зажмуриться, а воздуха в легкие набрала столько, что надулись щеки. Близняшки даже хихикнули за спиной, видя все это. Но их можно понять. Я бы сама уржалась, глядя на себя со стороны. Только вот мне было совсем не смешно.

Вытянула руки, оттолкнулась ногой и… не пошла на дно. Я очень медленно плыла на поверхности. Как бревно. Открыла глаза. Подо мной внизу сотни голубых квадратиков плитки. Они были похожи на тетрадный лист в клетку. Чистый лист… Стало спокойно.

– Выдыхай! – крикнули мне снаружи, а в следующий момент перед моим носом появился конец красной палки. Я схватила его, подняла голову над водой и только потом выдохнула. – Вот видишь, молодец! А так боялась… Возвращайся обратно по стеночке. Следующий!

Это упражнение делали по два раза. Жаль, что получалось неидеально. На второй раз было уже не страшно. Почти. Я оттолкнулась, поплыла и почему-то начала заваливаться на бок.

Занятие в воде длилось сорок пять минут. Как один урок в школе. Пролетело, как три минуты, а устала я так, что продремала в метро всю дорогу до дома.

· · ·

– Приветики! Что делаешь? – позвонила вечером Машка.

– Затрудняюсь ответить, – сказала я. – Доделываю домашку по алгебре, сижу ВКонтакте, на кулинарном сайте, а еще пишу роман!

– Все одновременно?

– Да.

– И как роман? Сколько уже написала?

– Восемнадцать страниц.

– Блин, так интересно! Пришли пару страничек, а?

– Я же сказала, – вздохнула я. – Пока не закончу, ничего не покажу.

– Ну пожа-а-алуйста, – капризно протянула Маша. – Я тебе за это погадаю на Таро.

– Это похоже на шантаж.

– Ну одну страничку всего… – уговаривала Маша. – Самую первую только.

– А другого способа заслужить твой прогноз нет?

– Ну-у… если ты расскажешь мне, о чем пишешь, то я могу тебе погадать. Но это будет самый-самый простой расклад. На одну карту.

– Ладно, я могу тебе сказать только…

– И еще! – перебила она. – Я сама выбираю вопрос, на который буду гадать.

– …Только то, что твоя идея о знакомствах через Интернет мне пригодилась.

– А я тебе говорила! – торжествовала подруга. – Я тебе говорила, что это круто. И знала, что рано или поздно ты сама придешь к этому.

– Забыла сказать, что ты всегда права, – дополнила я.

– А что, не права разве? Ты же знаешь, я всегда даю верные советы.

– О’кей, – согласилась я. Пусть будет так. – Ну так что, гадать будешь?

– Буду! Раз так, то я сделаю тебе исключение и достану не одну, а три карты, – приговаривала Маша. – Прошлое, настоящее и будущее.

– А вопрос?

– Самое важное, – она тасовала колоду. – Я хочу знать о личной жизни Марины. Что у нее было раньше, что сейчас и что ее ждет в ближайшем будущем. Появится ли у нее любимый этим летом?

– Я так и знала…

– Не сбивай меня!

– Все, молчу.

– Так… так… угу… хм… – доносилось из телефонной трубки. – Так, еще раз.

– Что-то плохое? – спросила я.

– Нет, я их уронила просто, – вздохнула Маша. – А если карты упали, то нужно начать все заново. В общем, ты слушаешь?

– Ну да. Я готова услышать страшную правду.

– Они говорят, что в этом году у тебя, представь себе, появится парень! Вероятность девяносто девять процентов!

– Как ты это посчитала?

– Что посчитала?

– Проценты. Как ты их посчитала?

– Вот ты зануда. Как посчитала! Приблизительно сказала. Короче, у тебя точно будет парень. Очень скоро, но… карты говорят, что у тебя уже был кто-то, и это было… не знаю, как лучше сказать…

– Так интересно узнавать о себе что-то новое.

– …Это закончилось плохо, печально, очень много слез, и сейчас вы не вместе, а ты до сих пор не пришла в себя. Признавайся, кто разбил тебе сердце?

– Твои карты врут сегодня.

– Мои карты редко врут.

– Спасибо. Маш, я тебе попозже перезвоню. Мне нужно доделать математику…

– О’кей.

Глава 7. Документ 3.doc.

Зимняя простуда – обычное дело. Из года в год я стабильно простывала пятого декабря и двадцать третьего апреля. Температура, насморк и кашель приходили дружно в одно и то же время – как по часам. Вирус просыпался два раза в год, и ему не было никакого дела до моих стараний и ухищрений.

Мы дружим с Димой с первого класса – как нас посадили за третью парту, так мы и сидим вместе девять лет. В первом классе он брал меня за руку и вел в медицинский кабинет делать прививки. Во втором, убивая время на «продленке», спускались вдвоем в душный школьный подвал, за что потом получали подзатыльники от воспитателей.

В третьем – прячась в кустах акации, ставили опыт с бутылкой кока-колы и упаковкой мятных ментос. Отделались легким испугом и записью в дневнике, а позже дома мне досталось прыгалками.

В четвертом – уже срывали уроки. То сосиску из столовой к доске подвесим, то записку по классу пустим, то еще какую-нибудь пакость придумаем.

– Как себя чувствуешь? – прохрипела я в трубку. Двенадцать дня, а бро все еще не пришел.

– Дома сижу. Вернее, лежу, – кашлял Дима. – Ты еще своих бацилл вчера добавила…

– Я не специально… Спустишься ко мне? У меня есть малиновое варенье, термос чая, арбидол, ведро куриных крылышек из KFC, целый шкаф бумажных салфеток. Еще телик и куча интереснейших реалити-шоу, а вечером сборная России играет, кстати… Будем болеть вместе. Во всех смыслах этого слова.

– Арбидол, говоришь, есть?

– Ну да.

– Уже спускаюсь! – Короткие телефонные гудки.

Через три минуты он уже звонил в мою дверь; пришел совершенно по-дружески – в домашних тапочках.

– Знаешь, мне вчера такая девочка написала…

– Какая?

– Ничего так.

– Что это значит?

– Она модель вроде. У нее столько фоток… Высокая, брюнетка, зеленые глаза, длинные ноги…

– Красатулечка или красотка? – Я достала игру «Scrubble» и рассыпала все буквы. – Или, может, она… – выложила слово «кросавитса».

– Нет, – сказал бро. – Она как из «Пятого элемента». Само совершенство.

– Это классно, бро! И что она тебе написала?

– Что клип «Her morning elegance» – ее самый-самый любимый. Типа, я ей на стену кинул, а я вообще впервые ее вижу, и никаких песен ей не посылал! И че за клип такой? Впервые слышу. Меня взломали!

– Если даже и взломали, то очень удачно. Такой шанс познакомиться с шикарной девушкой выпадает раз в сто лет. Не тупи! Ты что, девчонок не знаешь? Это же предлог, чтобы познакомиться с тобой!

– Так не бывает, – отмахнулся бро, заходя в социальную сеть с моего ноутбука. – Такие девушки не знакомятся в Интернете. У нее есть уже парень, я уверен.

– Или его нет, – возражала я. – Потому что все так думают. Не беси меня, бро! Лучше иди, налей нам какао.

– О’кей! – с вызовом крикнул Дима, размахивая руками, как крутой парень.

Дима так часто бывает у меня дома, что у него уже давно появилась своя чашка на кухне. Большая, крепкая, красная, Спайдермен застыл на ней в угрожающей позе. У меня чашка попроще. Я пью какао из папиной. На ней написано название компании, в которой работает отец, и его имя с фамилией. Он не любит ее, а мне она нравится. Я прихожу домой, наливаю полную чашку и сажусь за компьютер. Чашка такая большая, что ее хватает на два с лишним часа.

Я не удивлюсь, если однажды, играя в слова, бро составит на доске вопрос «Будешь моей девушкой?», а я подумаю пару минут, улыбнусь и поставлю рядом всего две буквы «О.К.», и это будет круто, я знаю. Но не сейчас, а когда-нибудь потом.

Он только что познакомился с девушкой мечты, а я иду на свидание с интересным парнем.

Дима принес полные чашки. Мы забрались на диван, включили телевизор и снова рассыпали буквы…

· · ·

– Счет два-два, – комментировал Сергей, лежа в коньках на льду замерзшего пруда в Алтуфьево. – Никудышный из меня фигурист, третий раз встал на коньки. Но игра продолжается! Только чуть позже… Расскажешь мне что-нибудь о себе?

– Мне, наверное, не о чем рассказывать… – ответила я, устраиваясь на льду рядом с ним. Мы лежали недалеко от берега, тихо шел снег, темнело, а на катке почти не было народу. – Ничего особенного. Учусь в школе, делаю уроки, смотрю сериалы и реалити-шоу, хожу по магазинам и фоткаюсь в примерочных, смотрю кино, гуляю с подружками, играю в «Симс», качаю музыку в Интернете, люблю петь на английском и танцевать, как Бейонсе, кривляюсь в веб-камеру, сижу ВКонтакте… Мой лучший друг называет меня бро, когда в хорошем настроении, и козой, когда в плохом. Иногда мы вдвоем сидим ВКонтакте и прикалываемся над тупыми гламурными курицами…

– Вот видишь, а говорила, что не о чем рассказать! Как ты выбираешь себе жертв?

– Смотрим по знакомым друзей. Дакфейс – это тренд, который не выходит из моды уже не первый сезон. Так же, как и фото в туалетах.

Сережа смеялся:

– А что такое дакфейс?

– Ну, утиное лицо, – сказала я. – Когда девочки выпячивают вперед губы, чтобы они казались больше, а потом фоткаются вполоборота и немного сверху. Понимаешь? – чтобы Сереже было понятнее, я даже попыталась изобразить «утиное лицо». Теперь мы смеялись вместе.

– Таких очень много, – сказал он. – Хорошо, что ты не такая.

– Я обычная. Никакая. Ничего полезного не делаю. Даже не знаю еще, на кого буду учиться после школы. Вообще не хочется думать об этом…

– А родители что говорят?

– Да ничего. Мама работала учителем английского в школе, где училась я. Дети обожали ее, особенно маленькие. Второклашки, которые только начинают учить язык, они все почти висли у нее на шее. Англичанки в школе, к ним всегда было особое отношение. Родители развелись, когда мне было десять. Через год мама вышла замуж за американца и уехала к нему в Майами. Я осталась с папой, а он быстро женился на женщине с работы. Юля нормальная. Я живу с ними сейчас. Работают круглосуточно. Вижу их минут пять в день, если повезет. Делаю, что хочу.

– Чем они занимаются? – спросил Сережа, повернув ко мне голову. – Свой бизнес?

– Нет, руководят огромным отделом в страховой компании. Заместители директора. Выплачивают деньги за побитые машины, – сказала я, а потом подумала и добавила: – Или не выплачивают. Вернее, этим занимаются их подчиненные. Человек триста, наверное. А может, и больше. Я не считала. Сидят в одной большой комнате, весь третий этаж занимают. От стены до стены по коридору – сотня метров. Я там была несколько раз…

– Понравилось?

– Трудно понять за час, – улыбнулась я. – Но мне нравится, когда вокруг много народу. Как в иностранных фильмах, когда показывают офисы. Если бы мне пришлось выбирать, я бы выбрала такое рабочее место, а не кабинет на трех человек.

– Хотела бы заниматься тем же, чем отец?

– Вряд ли. Мне нравится математика. Мы с ней как бы дружим.

– Дружишь?

– Ну да, немного.

– Ты никогда не чувствуешь себя одиноко?

– Не знаю. Я самостоятельная! – улыбнулась я по привычке. Казалось, это было не к месту, не ко времени. И как-то неправильно. Я сама не знала, чувствую ли себя одинокой. Я не задумывалась об этом. Я редко оставалась одна. Подруги, друзья, школа, кино, прогулки, приколы… У меня просто не было времени подумать об этом. Может быть, я боялась, что, оставшись наедине с собой, узнаю о себе что-то такое, что не понравится мне, изменит меня, заставит думать о том, что постоянно задвигалось в самые дальние уголки души.

Раньше меня никто не спрашивал о таких вещах. Но вдруг появился Сережа и спросил. Заставил задуматься, замолчать, закрыть глаза и прислушаться к самой себе. Понять, что я чувствую и думаю на самом деле. Чтобы проявилось то, на что я всегда закрывала глаза, и от чего уже так долго убегаю.

Мама за тысячи километров, где-то за океаном, где круглый год плюс тридцать, белые пляжи и загорелые серферы. Папа вроде рядом, а как будто так же далеко, как мама.

Требовать внимания от Юли – странно.

Еще я боялась бессонницы. Когда не можешь заснуть дольше трех часов, когда переберешь и перемешаешь в голове все мысли, которые волнуют, где-то между тремя и четырьмя часами ночи, когда уже не знаешь, о чем еще подумать и каких животных посчитать, наступает момент настоящего, полудетского страха…

Прячешься под одеялом с головой и ногами, боишься выйти в туалет, боишься пойти на кухню за водой, боишься даже думать о плохом. Немного путаешь реальность и сон, в котором любая мысль о монстре за шторой, под кроватью или в шкафу – красочно воплощалась в тот же самый момент. Еще страшнее от того, что мама далеко, на другом конце света, и никто не может тебя защитить. Я была испуганной, брошенной и никому на самом деле не нужной. Даже плюшевому медведю из Америки. Его купила мама, а папа прозвал его Виталиком. Почему Виталиком до сих пор не знаю. Папа отвечал, что мишка очень странно выглядит, унылый какой-то и тощий – поэтому Виталик.

– А ты не чувствуешь себя одиноко? – спросила я Сережу.

– Иногда полезно побыть наедине с собой.

– Это все понятно, но это не ответ.

– Твоя самостоятельность – тоже не ответ.

– Я никогда не задумывалась об этом. Я очень редко бываю одна. То в школе, то гуляю с подругами, то еще что-нибудь… Даже если я одна дома, то я всегда на связи со всем миром. Все время переписываюсь с кем-то ВКонтакте, болтаю в аське, говорю по телефону… Даже когда я болею и валяюсь с температурой, мой друг болеет со мной за компанию.

– А если бы ничего этого не было? Или было бы, но не так. Если бы остался только Интернет, мобильник и одна-две подруги, с которыми ты видишься раз в две недели. Или раз в месяц. Что было бы тогда?

– Наверное, я бы с ума сошла.

– …Или?

– Было бы очень скучно. Пришлось бы занять себя чем-то кроме, кроме учебы в школе. Может быть, найти себе хобби. Какое-нибудь безумно увлекательное дело, которое занимало бы все мое свободное время и нравилось мне.

– Что, например? Только не говори, что не знаешь.

– Мне нравится математика. Когда я быстро пишу цифры, решаю сложные уравнения и задачи, когда я часами ломаю над ними голову, и когда у меня в итоге все правильно получается, я чувствую себя настоящим героем. Почти Суперменом!

– Что у тебя по математике?

– Всегда было пять. У меня списывает весь наш класс. А еще иногда из параллельного приходят ребята. Я помогаю слабым. Это еще одно качество, которое роднит меня с Суперменом!

Сережа смеялся:

– С тобой очень весело.

– А можно тебя спросить?

– А почему ты спрашиваешь?

– Сама не знаю. Почему ты тогда ко мне подошел? После олимпиады.

– А сама не догадываешься?

– Я не умею читать мысли, – улыбнулась я. – Я умею только считать.

– А если я скажу… можешь меня поцеловать?

– Нет, – засмеялась я, чувствуя, что краснею.

– Так и знал… – вздохнул Сережа. – Так и знал, что ты не умеешь.

– Чего-о-о? – возмутилась я.

Я не могла допустить, чтобы он думал, будто я не умею целоваться. План действий родился моментально. Поцеловать его самой. Поцеловать так, чтоб не возникло подобных сомнений. Чтобы он не догадался, что это мой первый поцелуй, хотя мне уже почти шестнадцать лет и для первого поцелуя это уже довольно поздний срок.

У меня есть тетя, родная сестра мамы. Кристина старше меня на девять лет. Первый раз она поцеловалась в семнадцать, когда уже училась на первом курсе в институте. Первый парень у нее появился в девятнадцать лет, а второй – в двадцать два. Сейчас ей почти двадцать пять, и уже целый год друзья, родственники и знакомые достают ее вопросом, когда ее парень сделает предложение и женится на ней, они ведь уже три года вместе…

– Да все я умею! – ответила я и сама поцеловала его.

– Так и знал, – довольно повторил Сережа после.

– Что ты знал?

– Что все получится, – улыбался он. – Счет два-три!

Влюбилась – не влюбилась. Как проверить? Чем проверить? Существует ли такая формула, по которой можно высчитать критическое число влюбленности? Чтоб посчитать его, а потом сравнить со своими чувствами.

Если они больше – значит, любишь.

Если меньше – значит, нет.

Без формулы трудно. Чувства врут, водят за нос и подло смеются. Заставляют принять желаемое за действительное, а ожидание любви – за любовь.

Легче, когда уже любил кого-то, а когда это впервые – приходится искать другие пути. Спрашивать у подруг, которые говорят одно и то же, читать глянцевые журналы, в которых нет нужных советов, искать ответы в себе.

Глава 8. Верить в случайные знакомства.

«…Во время удара руки посылаются вперед, вытягиваются до отказа. Голова убирается между руками. Телу придается наиболее обтекаемое положение под водой. При этом нужно стараться скользить вдоль поверхности воды, не заныривая глубоко. После завершения удара расслабить мышцы ног…».

Сижу в кабинете отца на работе, печатаю реферат по обществознанию, инструкцию по плаванью брассом и парочку глав из своего романа. У меня есть полтора часа, пока они с Юлей обедают. В моем распоряжении безлимитный принтер, Интернет и городской телефон.

У отца небольшой стеклянный кабинет, откуда видно весь отдел, которым он руководит. Больше трехсот человек. В кабинете помещается только стол, вешалка для верхней одежды, крутая кофеварка и два стула для посетителей напротив стола. На обычной стене за спиной висит рельефная карта России и календарь; на стеклянной стене – два оранжевых зайчика на присосках, а на мониторе сидит резиновая крыса. Наверное, потому что папа родился в год Крысы по восточному календарю.

У меня на голове – Оксфордский словарь английского. Это чтобы держать спину прямо и не сутулиться.

Файл, печать, ОК.

Звонит мобильник. Будет сложно общаться с килограммовой книгой на голове. Это Машка, а значит, тремя минутами не отделаешься.

– Привет, ну что, ты дописала роман? Уже не терпится почитать! Только не говори, что еще нет…

– Нет, Маш, еще рано. Я написала только половину.

– Блин, ну почему так долго?

– Маш, я пишу меньше месяца.

– Обещай мне, что я буду первая, кому ты дашь его почитать!

– Хорошо, я составлю список желающих, и ты будешь первой.

– Вот и отлично, только не забудь.

– Давай, Маш, я тебе потом перезвоню, я у папы на работе.

– О’кей.

Только я успела отключиться, как мобильник зазвонил снова. На этот раз общения требовал Димка.

– Привет, красавчик, как твои дела? – кричал он в трубку.

– Привет, бро, все в норме.

– Ты еще не дописала свой любовный роман?

– Еще нет, но я пишу.

– Давай быстрей, а то так не терпится почитать уже! И это, обещай, что я буду первым, кому ты дашь его почитать.

– В очередь, – ответила я.

– У тебя что, по записи?

– Да, ты второй.

– А кто тогда первый?

– Машка тебя опередила на две минуты.

– Вечно эта выскочка успевает раньше меня!

– А ты забыл, что сам нас познакомил?

– Если бы знал, я бы более осторожно выбирал тебе подругу.

– Ага, а то такая конкуренция.

– Не то слово!

– Бро, сорри, я на работе у отца, ко мне тут кто-то в дверь стучится, я тебе потом перезвоню.

В дверь действительно стучался какой-то незнакомый парень со стопкой бумаги в руках. Интересно, что ему нужно. Я подошла и открыла дверь. Толстенный словарь в этот момент потерял равновесие и начал падать с моей головы. Я зажмурилась, готовясь к тому, что сейчас он отдавит кому-то из нас ноги, но этого не произошло.

Когда я открыла глаза, парень невозмутимо стоял передо мной, улыбался и держал в руке мой словарь. Я забрала его и сильно смутилась.

– Юля и папа на обеде, – объяснила я. – Через полчаса, наверное, уже придут.

– Я знаю, – ответил парень. – Хотел оставить документы на подпись. Ты здесь работаешь?

– Нет, я еще в школе учусь. Пришла несколько файлов распечатать. А ты?

– Я работаю, почти год. После школы пришел. Я Антон.

– Марина.

– Ладно, я пойду, – засмущался парень, потом кивнул, взмахнул длинными ресницами, развернулся и ушел. Подождав две секунды, я тихо открыла дверь и выглянула, чтобы посмотреть, куда он направился.

Антон медленно шел по коридору. Не плелся, но и никуда не спешил, спокойный, высокий и уверенный.

Очень худой, длинные свободные штаны, светло-голубая рубашка, а сверху серая безрукавка с ромбиками.

Он скорее обычный, чем симпатичный, но что-то в нем есть. Голубые глаза, например, которые замечаешь сразу. Или упрямое лицо.

Я бы не обратила внимания на такого парня. Ему, наверное, восемнадцать. Он не курит и не пьет по пятницам. Он воспитанный и, видно, неглупый. Скорее всего он хорошо учился в школе.

Сейчас работает и учится на вечернем. Работает старательно, спокойно и много. Я знаю, какие объемы работы приходится выполнять папиным подчиненным, чтобы заработать хотя бы двадцать тысяч в месяц и медицинскую страховку через полгода.

В общем, он – хороший мальчик, это точно, а такие не пользуются успехом у девушек. Наверное, у него была одна или максимум две девушки. Сейчас у него нет никого, мне кажется. А если и есть, то они будут вместе еще года четыре, а потом поженятся. Я думаю, будет именно так. Не знаю почему.

Но одно я знаю точно.

Если этого голубоглазого упрямого мальчика нормально одеть, то он будет очень классным.

Я забрала все свои распечатки, сложила в папку и спустилась вниз, не дожидаясь, пока отец придет с обеда. На улице курили несколько человек. Небольшими группами в разных местах. На платной стоянке, во дворике рядом с декоративными елками, под окнами первого этажа у клумбы с розами.

По пути к выходу из офисного центра я заметила Юлю и Антона. Они были довольно далеко. Сорок или пятьдесят метров. Они курили вдвоем. Антон улыбался и что-то ей рассказывал, а Юля смеялась.

Они курили не больше двух минут, а потом затушили сигареты и вместе пошли обратно. Мне кажется, Антон особенный парень. Интересный, хоть и выглядит не очень в этой одежде.

Вечером спрошу о нем у Юли.

Снова звонок. Я сегодня очень востребована.

– Марин, я забыла у тебя спросить! – сказала Маша. – Ты не замечала ничего необычного?

– Что ты имеешь в виду? – не поняла я.

– Ты что, уже забыла? Ты хотела проверить, появится ли у тебя парень, если ты начнешь писать роман. Ну и?

– Ну нет вроде.

– Точно? – не доверяла Маша. – Может, с каким-нибудь парнем познакомилась?

– Об этом еще рано говорить.

– Значит, все-таки кто-то появился на горизонте?

– Не-е-ет. Я же еще не дописала. Ладно, Маш, я еду в бассейн, потом перезвоню.

Я поспешила закончить с ней разговор, чтобы не сболтнуть лишнего о своем романе и об Антоне, с которым столкнулась меньше часа назад на работе у отца. Я уже представляла, как Маша начнет лечить меня и говорить, что я должна делать, и что мой эксперимент удался.

А может, он действительно прошел успешно, и Антон появился сегодня совсем не случайно? Может, правда, все дело в том, что я пишу роман?

Или это просто случайность?

Просто случайное знакомство, которое произошло бы, даже если бы я не поспорила с Машкой и не начала писать роман.

Я бы все равно рано или поздно зашла на работу к отцу, чтобы распечатать реферат и инструкцию по плаванью, и мы бы все равно с ним встретились.

Или все-таки нет?

Глава 9. Документ 4.doc.

– Дай жвачку! – заорал на ухо Дима и протянул руку. Я выдавила ему две подушечки клубничного «Орбита». – Четыре! – потребовал друг еще громче.

– Тебе плохо не будет? – недоверчиво спросила я, выдавливая еще две жвачки.

– Это для Ваньки, – уточнил он тихим голосом. Надо же, как заботится о друге.

На этом бро не успокоился, выудил из моей сумки «Охоту на овец» Харуки Мураками, открыл ее на середине и со словами «Че за фигня?» стал читать.

Мы на пару забиваем физру, сидим за круглым столом в библиотеке. Бро знакомится с современной прозой, а я перевожу тексты для «домашки» по инглишу. На пятницу задали рассказ о пекаре, из-за которого в семнадцатом веке случился пожар в Лондоне, небольшой отрывок из последней главы «Джейн Эйр» и биографию Сомерсета Моэма. Работы на час, если не меньше – надо все перечитать, найти незнакомые слова и узнать перевод в словаре. Хотя я обычно сама догадываюсь по смыслу.

За полгода в девятом классе мы прошли больше половины учебника. Я люблю его перелистывать, перечитывать рассказы и старые задания, смотреть иллюстрации. Если честно, я точно помню, при каких обстоятельствах делала то или иное упражнение, с какими мыслями переводила текст, о чем думала, глядя на картинки, и что происходило в моей жизни в то время.

Например, сейчас я прочитала уже половину текста про пожар и знаю, кого буду вспоминать, повторяя этот параграф через полгода.

Дима прочитал пару страниц и потерял интерес. Взглянул на меня и стал рыться в своей сумке. Из нее тут же выпала отвертка, пакет с десятком шурупов и гвоздей, небольшая губка для обуви, пачка использованных проездных билетов, пилка и ножницы для ногтей, древний диктофон, большой моток скотча, гигиеническая помада, машинка для удаления катышков с шерстяной одежды и мятая распечатка с какого-то сайта из Интернета.

Интересно, что бы сказали об этом психологи из журналов?

При этом в сумке бро не было ни одной тетрадки, ни одного учебника, ни одной ручки. Даже дневника не было!

В идеале Димка хотел, чтобы дневника не было вообще. Сколько раз уже он пытался избавиться от него: поджигал на школьной помойке, смывал в унитаз, прятал в «тайники», выбрасывал из окна мужского туалета на третьем этаже.

Дневник всегда возвращался. С обугленным краем обложки, слипшимися от воды страницами и разводами весенней грязи. Последний раз, месяц назад, Дима выбросил документ из окна туалета. Дневник приземлился в снежную лужу – почти под ноги школьному охраннику, который покинул пост на пять минут, чтобы перекурить. В тот же день дневник был отнесен классному руководителю, а позже – передан отцу Димки на родительском собрании. От судьбы не уйдешь.

– Ну ты красавчик, зачем тебе все это? – спросила я.

– После уроков пойду в мастерскую, – ответил он. – Нужно сделать два скворечника и кормушку для птиц.

– С чего вдруг? – удивилась я. – Откуда такая внезапная любовь к птицам?

– Я Насте обещал помочь, – признался Дима. – Надеюсь, за сегодня управлюсь.

– Так вы общаетесь?

– Конечно! Уже больше недели переписываемся. Завтра днем пойдем скворечники вешать, вот и пообщаемся в реале.

– Какое интересное первое свидание! – улыбнулась я. – Нарочно не придумаешь.

– Это не свидание. Просто повесим скворечники и разойдемся. Эта девушка не для меня, но мне приятно ей помочь. Еще надо будет собаку сфотографировать…

– Какую собаку?

Я думала, что знаю Димку так же, как знаю саму себя, и что ему уже нечем меня удивить. Оказалось, я ошибалась.

– Настя подобрала собаку у нас в районе. Дворняга, но видно, что ухоженная и вообще домашняя. Девочка. Команды знает, но делает все наоборот. Говоришь ей «сидеть», она лает. Говоришь «лежать», садится. Говоришь «голос», дает лапу. Кто-то специально так ее научил. Потерялась просто. Или выбросили… Нужно ее сфоткать, сделать объявления и расклеить по району. Может, хозяева отзовутся. Или новые найдутся. Настя оставила бы ее себе, но у нее уже есть три кота и собака.

– Можно еще ВКонтакте объявление сделать и попросить, чтобы все нажали «рассказать друзьям».

– Хорошая идея. Так тоже сделаем.

Через пару дней, возвращаясь с подругами из торгового центра, я заметила несколько новых кормушек на голых деревьях. Воробьи и синицы уже вовсю атаковали их.

На стенах домов и фонарных столбах попадались цветные объявления о пропаже собаки. Димка сам печатал их на цветном принтере. Для Насти ему не было жалко чернил.

Потом я увидела их вдвоем. Димка вешал очередную кормушку, а девушка стояла рядом и помогала ему. В реале она была еще красивее, чем на тысяче фото ВКонтакте. Черные волосы блестели, как в рекламе, фарфоровая кожа, малиновая куртка и светлая шапка со смайликом. Рядом с ней бро выглядел довольным, радостным и счастливым. Его нежное и восторженное отношение к новой девушке было видно за километр. Настя действительно оказалась особенной, не такой, как все девушки, с которыми Дима встречался раньше.

Самое смешное, что он так и не догадался, что это я тогда, больше месяца назад, кинула ей на стену песню от его имени. С чего и началось их общение.

Но это все к лучшему.

Пускай это так и останется моим маленьким секретом.

· · ·

– Давай перейдем здесь, машины еще далеко, – сказал Сережа и взял меня за руку.

– Тебе так кажется, – ответила я, оставаясь на месте.

– Я им не доверяю.

– Какая ты упрямая.

– Я не упрямая. Просто мой отец больше десяти лет выплачивает деньги пострадавшим в автомобильных авариях. Здесь нельзя переходить дорогу. Если здесь собьют человека, то он сам окажется виноватым. Ему даже не оплатят лечение. Просто пришлют шаблонное письмо о том, что по закону ему денег не положено, а в конце еще припишут, что желают удачи и надеются, что эти обстоятельства не повлияют на их дальнейшее сотрудничество. Так лицемерно…

– И часто так пишут?

Мы уже перешли дорогу в правильном месте и приближались к детской площадке у дома Сережи. Я села на качели и начала тихо раскачиваться.

– Не платят часто.

Сережа стоял рядом и помогал раскачивать качели.

– Например, если корова в деревне почешется рогами о машину и помнет ее, то тебе тоже не заплатят. Или если лошадь сядет на капот.

– Почему? – смеялся Сергей.

– Потому что это действия животных, а это не оплачивается. Но если, например, ворон схватил когтями кость, взлетел, пролетая над машиной, уронил кость на крышу, осталась вмятина, – хозяину заплатят.

Сережа смеялся. Мне было безумно приятно, что ему не скучно со мной. Что он интересуется, смеется, улыбается, когда я рядом. Что нам есть о чем поговорить, несмотря даже на то, что я мало о чем знаю.

Математика, английский язык, работа отца, из-за которой мы с ним почти не видимся, и сотни бессмысленных приятных глупостей, которые заполняют мое свободное время. Я никогда не думала, что могу быть интересна парню – такой, какая я есть. Здесь и сейчас. В настоящем времени.

Не когда я изменюсь и стану лучше, повзрослею и прочитаю больше книг, найду себя, поставлю правильные цели и успешно добьюсь их. Не тогда, а именно сейчас. Просто сейчас, просто здесь.

До встречи с Сережей я пыталась все просчитать. Просчитать момент, когда я встречу свою первую любовь. Я думала, что еще не время, и что я еще не готова к этому. Что нужно еще дорасти во всех смыслах.

Научиться хорошо краситься и укладывать волосы, носить юбки, платья и каблуки вместо джинсов, кед и спортивных штанов, перестать смотреть бесконечные реалити-шоу и научиться вкусно готовить, уметь водить машину и заняться спортом, пойти учиться на курсы в приличный институт, учить второй язык и развивать математические способности.

Стать просто умницей и красавицей. Я знала, что могу – просто нужно перестать лениться и начать хоть что-то делать. Я считала, что именно тогда, когда я изменюсь, появится отличный парень, в которого я влюблюсь.

На самом же деле он появился раньше. На три года раньше. Я даже подсчитала, что на превращение в прекрасную во всех отношениях умницу и красавицу мне потребуется именно это время – тридцать шесть месяцев.

Я даже еще не начала меняться, чтобы стать лучше. Я просто поехала на олимпиаду по математике, а он первым подошел ко мне. Сначала ничего не поняла, а через час, когда мы сидели у памятника Дмитрию Донскому, почувствовала что-то странное. Еще не осознала, а оно уже случилось. Так быстро и совершенно неожиданно.

Любовь не приходит по расписанию. Ей плевать на твои планы. Она не знает, что ты ждешь ее на три года позже, и просто приходит.

Парень твоей мечты может появиться в любой день, в любой момент, в любую погоду, в любой части города. Все произойдет само собой. Тебе не придется бороться со своей застенчивостью, придумывать повод или проблему, чтобы подойти к нему, стесняться, краснеть, забывать слова и глупо хихикать, выслеживать, часами изучать его страницу в социальной сети, продумывать хитрые планы по завоеванию его сердца, сочинять письма, стараться быть интересной, ждать ответов, мучаться неизвестностью, ревновать к другим, ждать звонков и не находить себе места перед первым свиданием.

Все это глупости, на которые не стоит тратить времени.

Я не перестала верить в точный математический расчет, я начала использовать его более умно и избирательно. Оказалось, он немного барахлит во всем, что касается чувств и эмоций.

Теперь я верила в случайные знакомства.

Приятные случайные знакомства.

Позже мы сидели у меня дома и грелись после мороза. Мы пили горячее какао, смотрели шоу «Холостяк» по MTV и активно его обсуждали. Вернее, Сережа смотрел его в первый раз, а я комментировала.

– Это Мэтт, он очень-очень богатый финансист. Ему около тридцати. Высокий, симпатичный и безумно одинокий. До сих пор не нашел свою любовь, представляешь?

– Наверное, именно поэтому он собрал у себя дома двадцать моделей.

– Мне кажется, он пытается все просчитать. Вычислить любовь, понимаешь?

– Не совсем, объясни.

– Один мужчина и двадцать шикарных и умных женщин, каждая влюблена в него. «Ах, Мэтт потрясающий, я с самого начала ощутила невидимую связь между нами, мне кажется, это взаимно…» И так говорят все двадцать! Он мог бы выбрать любую, и ни одна ему не отказала бы. Нужно просто сделать правильный выбор. В этом его главная проблема.

Как люди начинают встречаться? Они знакомятся, идут на свидание, узнают друг друга, встречаются снова, влюбляются или не влюбляются, расстаются и снова ищут. Первая, вторая, третья, четвертая… Бедные-бедные парни. Им нужно перебрать больше десятка девушек, чтобы найти лучшую. А здесь уже все готово. Двадцать девушек, которых не надо искать. И есть всего один месяц, чтобы выбрать, а в реале на это могут уйти годы и месяцы, и не факт, что поиск будет удачным.

– Не факт, – подтвердил Сережа. – Есть такие, кому повезло с первого раза.

– Кто, например?

– Дед и бабушка моего друга, например. Они с девятого класса вместе, никогда не расставались.

– Повезло, – ответила я. – Но это совсем другое поколение, другое время.

– Ким потрясающе красивая… – говорил Холостяк по телевизору. Как же меня бесит этот наглый тип, который никак не может выбрать. – Между нами с самого начала была связь. Она такая непосредственная. И так шикарно целуется. Это был восхитительный вечер. Ким классная. Нам очень хорошо вместе…

– Он заткнется или нет? – возмутился Сережа. Но Холостяк все говорил и говорил.

– Мы понимаем друг друга с полуслова. Но в доме еще девятнадцать шикарных девушек, и было бы глупо остановить свой выбор на одной, не пообщавшись с другими.

Пока Холостяк восторгался своим гаремом, а я объясняла «метод вычисления любви», Сережа достал мобильник и включил камеру.

– Эй, что ты делаешь? – смеялась я.

– Рассказывай дальше, – ответил он.

– Вероятность найти любовь среди двадцати красоток за тридцать дней намного выше, чем обычным способом.

– Знаешь, я никогда не думал, что буду вот так сидеть с девушкой, смотреть реалити-шоу, обсуждать, смеяться, говорить, слушать ее… и что все это будет так просто и даже интересно.

– Тебе крупно повезло, парень, – засмеялась я. – Я еще и танцевать, как Бейонсе умею. Ты что, все снимаешь меня на мобилу? Как тебе не стыдно… Хочешь, научу тебя тоже?

– Ты такая милая дурочка иногда… – ласково сказал он. – И мне это нравится. Наверное, я сам немного такой.

– Вставай, буду тебя учить!

Сережа оказался самым неуклюжим и смешным парнем из всех, кого я знаю. Танцевать у него не получалось, но он послушно повторял за мной движения и смеялся каждый раз, когда делал неправильно. Нам было очень весело, ведь ничто так не сближает двух людей, как совместное валяние дурака.

Мы не вешали скворечники и кормушки, не помогали бездомным животным, не выступали за вегетарианство и против натурального меха, не мечтали о вступлении в «Гринпис», не принимали участия в борьбе с курением и продажей алкоголя подросткам, не пытались спасти окружающий мир и сделать его лучше.

Это не хорошо и не плохо.

Мы просто были двумя обычными, немного одинокими и счастливыми подростками, которым было интересно и хорошо вместе, какой бы ерундой они ни занимались.

У нас было все, а о чем-то другом мы даже не думали.

Сережа не заметил. Все время, что я учила его танцевать, нас снимала видеокамера на фотоаппарате, который я включила и аккуратно поставила на книжную полку, когда он отвернулся.

Видео на десять минут получилось непринужденным и смешным. Просматривая его, Сережа краснел и смущенно закрывал глаза руками.

– Что скажешь? – улыбнулась я. – Три-три.

– Счет снова сравнялся.

Глава 10. Неинтересное.

Когда под окном остановился автомобиль Юли, я как раз успела закончить очередную главу своего романа. На часах без десяти двенадцать.

– Ты приходила сегодня? – спросила Юля с порога. – Тебе вроде надо было что-то распечатать или нет?

– Да, заходила, – ответила я. – Когда вы обедали. Не дождалась и ушла. Слушай, Юль… хотела тебя спросить.

Я пыталась подобрать правильные слова, чтобы она ни о чем не догадалась, но при этом дала мне нужную информацию о парне, которого я видела у нее на работе и с которым она уединенно курила во время обеда.

– Если ты хочешь поработать летом, то я только за, – сказала Юля, забирая чашку кофе из кофеварки. – Мы сейчас как раз набираем группу на обучение. Начало занятий через три дня, с понедельника. Все работают через день по тринадцать часов, но ты можешь работать каждый день с восьми до пяти. Попробуй, а вдруг понравится?

– Я-я… подумаю, – нерешительно прошептала я. – Но я хотела спросить о другом. Когда я сидела в кабинете и печатала, заходил какой-то парень, искал тебя.

– А-а, это Антон, наверное. Он в нашем отделе недавно. Очень вдумчивый, заинтересованный, ответственный мальчик. Очень много работает, учится. Знаешь, он чем-то на тебя похож. Такой же упрямый, целеустремленный. Он многого добьется, стоит только чуть-чуть помочь. Ему надо работать с людьми. У него хорошо получается. Он один из лучших, если не самый лучший. Поэтому его и перевели к нам. Если все получится, то будет вести со мной обучение. Это неплохая работа, Марин. Тебе нужно просто прийти и посидеть на занятии.

– А тебе не будет неудобно?

– Почему мне должно быть неудобно?

– Перед знакомыми людьми выступать труднее, чем перед теми, кого первый раз видишь. Я знаю, как трудно приходится учителям, чьи детки учатся в их же школах. Если бы я хотела стать учителем, я бы ни за что не отдала своего ребенка в школу, где работаю, какой бы крутой она ни была.

– Это правильно, – сказала Юля. – Но за меня не беспокойся. Это ведь ненадолго. Приходи в понедельник. Мне будет очень приятно.

Я вернулась в комнату, чтобы подумать об этом.

Поработать летом в приличной компании, в хороших условиях – это большой плюс в мою личную копилку опыта. Под крылом отца и Юли – это скорее минус. Если бы я была обычной школьницей, то мне бы так просто это не предложили.

Придется перенести поездку к маме в Майами на осенние каникулы – это большой минус, да и вообще очень грустно.

Заработать денег, как настоящая взрослая, это плюс.

Нужно прочитать много книг за лето, а с работой на это не будет достаточно времени – это тоже минус.

И что же теперь делать?

Пятнадцать сантиметров книг – всего лишь небольшая часть школьной программы десятого класса по литературе.

Три сантиметра – это «Преступление и наказание» Достоевского.

Два – это «Обломов» Гончарова.

Десять – это четыре тома «Войны и мира» Толстого.

Объем книг я привыкла считать в сантиметрах еще с десяти лет, когда мама, подобрав литературу на лето, ставила мне на стол многоярусную стопку из книжного шкафа. Приложишь деревянную линейку, разрисованную кривыми буквами, к боку стопки – и готово.

Если линейки хватает – значит, за лето все будет прочитано.

Если нет – придется идти на хитрости: смотреть фильмы и искать сокращенные варианты в книжных магазинах.

Я долго думала обо всем этом и в итоге утром понедельника проснулась в семь, собралась, а без пятнадцати девять уже шла к работе отца по дороге от метро.

Впереди меня весело вышагивал парень. Высокий и русый, в деловом костюме. Штаны могли бы быть и подлиннее, а сам парень – похудее. Килограммов на пять. На левом ботинке был развязан шнурок; на указательном пальце я заметила массивное кольцо, а в руке болтался несвежий пакет из магазина «Рив Гош». Парень на миг обернулся. У него густые усы и очки, как у американского полицейского. Интересно, он тоже на обучение идет?

Поднявшись на второй этаж, я быстро нашла нужный учебный класс, о котором мне говорила Юля. Десяток столов со старыми компьютерами, неудобные стулья и доска, на которой можно писать маркерами – вот и все. Половина столиков была уже занята. Я села за предпоследний и, почувствовав резкий холод от кондиционера, накинула вязаную кофту. Хотелось спать и совсем не хотелось учиться. Еще хотелось дописать наконец роман. Я прикрыла глаза, на миг задумавшись о том, что буду писать этим вечером.

В класс нерешительно заходили парни и девушки. На вид не старше меня, хотя Юля говорила, что они стараются брать на работу только тех, кто уже получил высшее образование.

Подошел странный парень с кольцом и пакетом, сел за первую парту. Зашли еще три парня с улыбчивыми хитрыми лицами, уселись на последнюю парту, сзади меня. Друзья, наверное. Будут шуметь, шутить, мешать и смеяться. Юля раскусит их еще до начала занятия и постарается рассадить в разные углы класса. Пришли две девочки, сели за разные столы. А потом подошел Антон, осмотрелся и сел за первую парту слева. Через минуту появилась и сама Юля с рулоном ватмана под мышкой.

– Антон ты все распечатал? – сердито спросила она.

– Распечатал, – ответил Антон, подпирая голову ладонью.

– Девочки! – обратилась Юля. – Если кому-нибудь дует, холодно, не видно или место неудобное, садитесь рядом с Антоном. Он у нас не женат, так что можно.

Девушки переглянулись, похихикали, но занять место рядом с Антоном за первым столом никто не решился. Антон смущенно заулыбался и уткнулся в мобильный телефон.

Началось занятие. Юля рассказывала вещи, в которые я никак не могла вникнуть. Рисовала машинки маркером на доске. Прямоугольник с треугольником сбоку, у меньшей его стороны – так изображались машины в схемах дорожных аварий. Этих значков Юля нарисовала около пятидесяти за один час занятий. Это было неинтересно. Интереснее было незаметно наблюдать за Антоном, который делал только три вещи: старательно записывал за Юлей, время от времени улыбался в свой мобильник и смеялся над шутками Юли. Хотя над ее шутками во время объяснения смеялись все.

Юля не только помогает отцу руководить отделом из трехсот человек, но и отлично учит тому, с чем придется работать ее будущим сотрудникам. Юля классная, интересно преподает, она очень умная, веселая и общительная. А еще симпатичная. Я понимаю, почему она понравилась моему отцу.

Я бы хотела быть такой же. Много знать, много уметь, много работать, много зарабатывать. Быть абсолютно самостоятельной, полностью обеспечивать себя уже после школы. А еще хорошо выглядеть.

Юля такая, что ее можно отнести к немногочисленной армии идеальных и успешных, заслуживших настоящую любовь и счастье.

У нее длинные рыжие волосы, которые Юля собирает в высокий пучок. На ней светлый костюм, потому что лето. Бежевые ботильоны в мелкую дырочку и с открытым мыском. Ей идеально идут очки в черной оправе.

Компьютеры на занятиях не требовались. Мышь и клавиатура мешали писать. Парень, который сидел с друзьями сзади меня, постоянно ронял на пол свою мышь и зачем-то говорил «Гы-гы». Юля грозилась рассадить их с приятелем по разным углам, но каждый раз ее что-то отвлекало.

Через час занятий Юля сделала перерыв и вышла из кабинета. Ученики нерешительно вставали со своих мест и выходили в коридор, осматривались по сторонам. Если пойти направо, можно дойти до кухни, налить себе воды или купить кофе. Если пойти налево, можно спуститься вниз и выйти на улицу. Мне не хотелось никуда выходить. Я подошла к окну и забралась на высокий подоконнник.

Большое окно учебного класса выходило не на улицу, а на главный вход в офис. Отсюда было видно все. Несколько черных диванов, на которых дремали молодые ленивые клерки; десяток тропических растений в горшках – три метра высотой, если не выше; банкоматы, лифты, лестницы и полностью стеклянная стена и двери. Я разглядывала иномарки, что стояли далеко на улице, и людей, которые спускались вниз, входили и выходили из здания. Достала мобильник, прицелилась и сфотографировала.

– Как дела? – спросил знакомый голос. В класс зашел Антон и улыбнулся мне, подходя ближе.

– Нормально… – засмущалась я. – Даже хорошо, наверное.

– Будешь работать здесь?

– Наверное, нет. Мне это не очень интересно. А тебе?

– Я учусь, – ответил он. – Помогаю Юле, записываю, как она ведет занятия, чтобы слушать и самому учиться. Пока смотрю, а чуть позже буду сам объяснять отдельные темы, а если все хорошо пойдет, через год стану бизнес-тренером.

– Это хорошо, – улыбалась я. – Прикольно! Юля тоже раньше была бизнес-тренером, а теперь заместитель директора.

Антон улыбнулся в ответ:

– Об этом рано еще думать.

– Юля классная, – зачем-то сказала я.

– Да, – согласился Антон. – Она лучший руководитель.

Ученики начали возвращаться в класс, неся в руках пластиковые стаканы с водой, кофе и шоколадки. Вернулась и Юля. От нее пахло сладкими духами и сигаретами.

– Антон, ты уже включил запись? – резко спросила она.

– Еще нет.

– Так включи.

Антону не очень нравилось, что Юля так им командует. Принеси то, убери это, включи, подойди, распечатай, сходи туда… Дописав эсэмэс, он лениво встал и включил запись на Юлином ноутбуке.

Начался второй час занятий. Он был немного интереснее, чем первый. На нем я узнала, что в одной иностранной компании можно застраховаться от похищения инопланетянами, и тебе даже заплатят компенсацию, если ты, конечно, докажешь справкой, что они тебя действительно похищали.

Глава 11. Документ 5.doc.

– Так, ты готов?

– Ну типа да.

– Дубль три. Мотор! – Я нажала на кнопку записи.

Сережа сидел на стуле, сложив руки на коленях. На нем рубашка в светло-зеленую клеточку. Это самая дурацкая рубашка, которую я только смогла найти в его шкафу. Застегнута на все пуговицы. Сверху повязала галстук со Спайдерменом, но потом передумала и сняла его. Вместо него Сережа предложил примерить отцовскую безрукавку. Она висела на нем, как парашют. Как раз то, что и было надо. Надела ему старые очки с толстыми стеклами и зачесала волосы назад.

– Что я знаю о Марине Веселовой? Да, мы с ней знакомы. Не очень давно. Пять недель назад встретились на олимпиаде по математике. Она сидела за первой партой, а меня посадили за стол преподавателя, потому что не было больше свободных мест.

Через сорок минут она собрала вещи, сдала работу и ушла, а я решил пойти за ней. Мы гуляли и пили кофе, много говорили и смеялись. Сначала она показалась очень милой девушкой, и я взял у нее номер телефона, чтобы встретиться еще.

Но оказалось, что Марина – просто стерва!..

Она заставляет меня решать с ней уравнения на скорость. Она заставляет меня смотреть реалити-шоу и танцевать под песни Бейонсе. Она постоянно меня обижает. Знаете, когда мне было десять лет, она так сильно толкнула меня в спину на уроке физкультуры, что я чуть не упал на впереди стоящую девочку и чуть не разбил свои новые очки…

Она просто издевается надо мной!

На заднем плане висит старый ковер, а мы снимаем бессмысленное видео. Нам казалось, будет очень весело записать ролик и закачать в социальную сеть.

– Еще она заставляет меня ходить с ней на шопинг и в кино на всякие девчачьи комедии. Это просто невыносимо! Мне кажется, Марина ненавидит меня. Она причиняет одни страдания. Почему она так ко мне относится? Я каждый день жалею, что познакомился тогда с ней. Что меня дернуло подойти к ней и заговорить?! Это было моей самой большой ошибкой. Теперь от нее не спастись… Должно быть, она мстит мне за что-то. Я догадываюсь, я знаю… знаю.

Просто она до сих пор не может простить мне, что в пятом классе я занял первое место на олимпиаде по английскому языку!..

– Снято! – крикнула я. – На этот раз намного лучше.

· · ·

Каждое утро в школе начинается одинаково. Я прихожу ровно в восемь, а меня уже ждут одноклассники, не сделавшие вчера домашнее задание по алгебре и геометрии. Я сразу отдаю им свою тетрадь и поднимаюсь на третий этаж в туалет, где меня уже ждут три мои подружки – Аня, Лера и Ксюша. Здороваясь, мы целуем друг друга в щеки, занимаем места напротив зеркала и начинаем приводить себя в порядок.

– Девочки, Маринка шикарно выглядит последнее время, – сказала Аня. – Вы заметили?

– Конечно, заметили. Теперь ей даже и краситься не надо.

– Ты что, влюбилась в него?

– Это что, все из-за того парня с олимпиады?

– У Маринки появился парень?

– А ты что, не знала, уже почти месяц!

– Ну да… – нерешительно ответила я.

Мне совсем не хотелось рассказывать о Сереже, даже своим самым лучшим и близким подругам. Они гуляли с парнями с двенадцати лет. Все из нашей четверки были в курсе: кто, где познакомился, как сходили на свидание, о чем говорили, как прощались, как целовались и так далее.

Глядя на них, я была уверена, что, когда и у меня появится первый парень, я тоже буду рассказывать подругам о нас. Пересказывать дословно каждый наш диалог, пересылать нашу электронную переписку или зачитывать по телефону самые интересные цитаты, обсуждать, мечтать, строить планы, давать советы и советоваться самой, добавлять совместные фото ВКонтакте, собирать милые комментарии от подруг и друзей.

Я ждала этого времени, я мечтала о нем. Думала, как поставлю статус, что у меня «есть друг», потом, через пару недель, будет написано, что я с ним встречаюсь. Я рассчитывала, что это случится не скоро – годам к восемнадцати или девятнадцати, когда я уже окончу школу и буду учиться в институте.

Однако у судьбы оказались другие планы насчет нас. Мы встретились раньше, чем я рассчитывала. Я влюбилась в Сережу, а он в меня, и все стало таким родным, личным и сокровенным, что было невозможно и как-то даже неправильно делиться этим с посторонними людьми, которые не имели к этому никакого отношения.

– И сколько вы встречаетесь?

– Чуть больше месяца.

– Больше месяца?! – впервые в жизни я видела Леру такой удивленной и растерянной. – Это же та-а-ак долго! Он тебе еще не надоел?

– Для меня месяц – это очень долго, – поддержала ее Ксюша. – Со всеми своими встречалась по неделе, а с самыми классными – по две.

– Если парень – высший класс, то можно и три недели.

– Обожаю крутить сразу с несколькими. Главное, чтобы они друг о друге не догадывались. Так весело!

– Чем больше, тем веселее. И не дольше двух недель.

– Марин, вы уже слишком долго встречаетесь. Неужели тебе не скучно?

– Почему мне должно быть скучно? Он мне нравится, мне с ним весело.

– Тебе это кажется, – сказала Аня. – Просто он твой первый парень, и ты цепляешься за него. Так часто бывает, если парень первый. Будет лучше, если ты первая его бросишь.

– Пока он не сделал это сам! – добавила Лера. – Кстати, а покажи его!

– Почему у тебя на страничке не написано, что вы встречаетесь?

– У тебя даже не написано, что есть друг.

– А он вообще у тебя реальный? Покажи нам его. У него страничка есть?

– Мы его оценим и все тебе скажем.

– Вдруг он нехороший парень? У тебя совсем нет опыта.

– Ты плохо разбираешься в людях.

– У нас опыта больше и мы сразу скажем, стоит тебе с ним связываться или нет.

– А вдруг он вообще стремный какой-нибудь…

– Спасибо, девочки, но я как-нибудь сама разберусь, – вздохнула я, закручивая тюбик черной туши для ресниц. – А если хотите посмотреть, то в списке моих друзей он числится как «лучший друг». Его зовут Сережа.

Я закрыла сумку, поправила волосы и пошла к выходу из туалета.

– Сережа, ха-ха-ха! – смеялась Лера. – Какое дурацкое имя!

– У меня было пять Сереж! – сказала Аня и достала сиреневый флакон туалетной воды с небольшой атласной розой под крышечкой. – И все абсолютные идиоты!

– Никогда не буду встречаться с парнем, если его зовут Сергей! – добавила Ксюша.

Я чувствовала, как краснею и что вот-вот заплачу. Я думала, подруги будут рады тому, что у меня появился парень, но даже и предположить не могла, что они так отнесутся к этому.

– Обычное имя… – единственное, что я могла сказать им в ответ.

Этим утром я решила больше не ходить с ними краситься перед первым уроком.

На следующей перемене девочки столпились рядом с Ксюшей, в руках у которой был новый iPad, и что-то тихо обсуждали за моей спиной. Шу-шу-шу, шу-шу-шу, хи-хи-хи… единственное, что я могла разобрать в их разговоре. На этот раз меня не позвали. Мы не разговаривали с утра. С того самого момента, когда они узнали о Сереже и когда я ушла, не дождавшись их.

Я достала из сумки клубок шерстяной пряжи и спицы. Два дня назад я начала вязать шарф для Сережи в подарок на Новый год. До праздников остается чуть больше недели. Если успею довязать за десять дней, то подарю ему тридцать первого числа. Если не успею, то подарю на каникулах.

– А он у тебя симпатичный, – сказала Аня, садясь на стул рядом со мной. – Где ты такого нашла?

– Да я как бы и не искала, – ответила я. – Он сам подошел.

– Где?

– Скажи нам, где это место.

– Когда на олимпиаду по математике ездила в конце октября.

– Девчонки, когда следующая олимпиада?

– Весной, в марте, – ответила я.

– В следующий раз мы пойдем с тобой. А что ты вяжешь?

– Подарок.

– Ему, что ли?

Я промолчала. Похоже, они уже и так все поняли. Зря я притащила в школу вязание.

– Зря ты это, Марин. Он не оценит.

– Откуда ты знаешь, что не оценит?

– Потому что не оценит, – повторила Лера. – Поверь моему опыту. Он этого не стоит, каким бы классным ни был.

– И перестань дуться на нас. Мы же тебе только добра желаем.

– Волнуемся за тебя, переживаем.

– Оберегаем. Мы знаем парней лучше, чем ты.

– Тебе следует быть осторожнее. Ладно, пойдешь с нами в столовую?

– Не пойду, – ответила я, запихивая вязание в пакет и застегивая сумку.

– Ну как хочешь.

Подруги не спеша удалялись по коридору, продолжая обсуждать меня. Я так и знала. Я чувствовала, что не нужно рассказывать им про Сережу.

– Ничего, вот бросит он ее перед Новым годом, сразу прибежит к нам плакаться. Вот увидите, девочки, все так и будет!

– Я думаю, она даже свой дурацкий шарф довязать не успеет, как он ее кинет…

– Никакой он не дурацкий… – прошептала я, надевая наушники.

· · ·

Ни ванильные подростки, ни татуированные неформалы.

Не прокалываем носы, губы и брови, не бреем налысо голову, не красим волосы в малиновый, синий, зеленый цвета.

Ни фрики или панки, ни зайки или солнышки, ни club people и ни хипстеры.

Ни ботаны или самые популярные в школе, ни отличники или двоечники, ни самые красивые или страшные.

Мы самые обычные и ничем не примечательные люди неполных шестнадцати лет. Таких, как мы, тысячи и миллионы. Нас не заметишь в толпе, а если и заметишь, то забудешь меньше чем за минуту.

В нас не влюбятся с первого взгляда. Про нас никогда не напишут стихов, никогда не сочинят сопливых песен, не напишут сценарий и не снимут мелодраму на девяносто минут.

Мы скорее скучные, чем интересные. Скорее обычные, чем симпатичные.

А в это же время по улицам города ходят тысячи более красивых, запоминающихся, умных, талантливых, ярких и одиноких девушек моего возраста и даже старше. Они лучше меня. Они в паре шагов от идеала. Они заслуживают любви и счастья больше, чем я.

Мне было непонятно, я отказывалась в это верить. Непостижимо, странно и даже как-то несправедливо.

Как такие простые и неидеальные люди, как мы, умудрились однажды встретиться и так сильно полюбить друг друга?

· · ·

– Готова? Дубль два. Мотор!!!

– Меня зовут Марина, мне почти шестнадцать лет. Я учусь в десятом классе, хожу в школу, гуляю с подружками. Люблю шопинг и фоткаться в зеркале в примерочной. Люблю смотреть реалити-шоу, сериалы и ходить на концерты. Люблю общаться. Люблю кривляться в веб-камеру. Люблю, когда мой друг обзывает меня за это обезьяной. Или когда зовет меня бро и красавчиком. Люблю своих друзей, почти всех.

Люблю читать журналы, особенно гороскопы. Люблю играть в «Симс». Люблю кататься на коньках зимой.

Люблю английский язык. Люблю учить песни на английском и петь их в полный голос, когда сижу дома одна. Обожаю танцевать, стоя на диване и высоко подпрыгивая. Ставить на самую большую громкость и скакать так, будто меня никто не видит!..

А еще я люблю Сережу и когда он зовет меня по фамилии. Мои подружки говорят, что это грубо и что он должен звать меня заюшкой или солнышком. А мне нравится, как он произносит «Веселова…» и улыбается. Им этого не понять. Может, они просто завидуют мне? Простите меня, пожалуйста, что я счастлива. Честно, я ведь совсем не специально. Оно как-то все само собой… И обещай мне, Сереж…

– Чего тебе надо, Веселова? – смеялся он за кадром.

– Обещай всегда называть меня по фамилии. Вместо тысячи заек.

– Обещаю, Веселова.

Я улыбнулась и послала Сереже воздушный поцелуй.

На самом деле я хотела попросить его еще кое о чем, но не решилась. После сегодняшнего разговора с подругами мне стало страшно. Я начала бояться, что Сережа меня бросит и что случится это до Нового года, то есть в ближайшую неделю. Я просто хотела попросить его, чтобы он остался рядом со мной, чтобы не исчезал, не уходил, не бросал меня… хотя бы до Нового года, а потом – пусть делает, как считает нужным. Я много раз проговаривала про себя эти слова, и с каждым разом они звучали еще более глупо, чем раньше. Так глупо, что даже стыдно произносить их вслух.

· · ·

– Все через это проходят. Кто-то раньше, кто-то позже, – рассказывала мне Лера. Мы сидели на верхнем уровне торгового центра и пили молочные коктейли. У меня банановый, у Леры клубничный. Нет ничего более вкусного, чем эти холодные молочные коктейли. – Думаешь, ты одна такая?

– Не думаю, – ответила я. – Таких, как я и он, – миллионы.

– Значит, все будет так, как у всех. Все истории одинаковы, а финал известен еще в самом начале. Они нас бросят, как только поймут, что мы на них запали. Так всегда получается. Парни не понимают хорошего отношения. С ними надо строго, а лучше – жестко. Чем хуже ты к нему относишься, тем лучше он к тебе. А будешь слабой и откроешься, тебе сделают больно.

– Зачем ты все это мне рассказываешь?

– Думаешь, это к тебе не относится?

– Думаю, нет. У нас все хорошо.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Я вчера заходила к нему на страничку. У него в друзьях есть девчонка, которая часто ему пишет, комментит фотки, присылает всякие песенки. Он ей тоже пишет. Она симпатичная. Не думаешь, что она ему тоже нравится?

– Она просто подруга.

– Просто подруг не бывает, – сказала Лера, ставя на стол стакан. – Послушай, Марин, ты классная девчонка. Красивая, неглупая, общительная. Будет очень плохо, если ты сейчас влюбишься, а он тебя бросит. Потом ты раскиснешь и станешь одной из миллионов страдающих, безответно влюбленных дур, сидящих на подоконнике, пьющих черный кофе без сахара, курящих по пачке мятных сигарет в день и смотрящих на дождь. Тебя устраивает такое будущее? Будущее ванильной девочки – жалкое будущее. Именно оно ждет тебя, если ты ничего не изменишь. С каждым часом все ближе тот день, когда он тебя бросит. И у тебя все меньше и меньше времени, чтобы все изменить. Это трудно и больно, но мы должны быть сильными. Мы должно достойно выдержать это испытание.

– Мне страшно тебя слушать…

– Это значит, что ты начинаешь анализировать. Это значит, что начинаешь думать головой и взрослеть.

– Я не хочу так взрослеть.

– Придется. Поверь мне, так будет лучше. И тебе, и ему.

– Что будет лучше?! – нервничала я. Меня начало бесить, что Лера говорит загадками и никак не может сказать обо всем прямо. – Что будет лучше?! Все глупости делаются со словами «так будет лучше»!

– Глупость! – выплюнула Лера. – Где ты начиталась этой глупости?! Немедленно отпишись от всех ванильных групп ВКонтакте! Поверь мне, я тебе только добра желаю, я тебе плохого не посоветую. Ты, конечно, можешь все делать по-своему. Тебя никто не заставляет. Но… не звони мне ночью и не реви в трубку, когда он тебя бросит в самый неожиданный момент, в тот самый момент, когда будет тебе больше всего нужен!

– И что ты предлагаешь сделать?

– Опереди его, обмани его. Брось его первой. Ничего не говори ему. Не пиши писем. Не удаляй из друзей. Просто исчезни. Не отвечай на его сообщения. Не читай их. Не отвечай на звонки и эсэмэс. Заведи другую страницу, смени номер телефона. И посмотри, что он будет делать. Интересно, будет ли он тебя искать? Будет ли пытаться вернуть тебя?

– А если будет?

– Кого ты пытаешься обмануть, Марин? – вздохнула Лера. – Даже не думай об этом. Не жди его. Он даже страдать не станет. Он только рад будет, что не придется делать это самому. Ты ведь сама все сделала за него. Так что он сможет с чистой совестью начать мутить с другой девочкой. Например, с той, которая шлет ему песенки. Хотя кого я обманываю? Парни намного циничнее, чем мы думаем. И твой не исключение. Я не удивлюсь, если окажется, что он гуляет и с тобой, и с ней, и с кем-нибудь еще… Не обижайся на меня. На правду не обижаются. Парни все такие.

– Но… бывают же исключения?

– Они лишь подтверждают правила, – нашлась Лера. – Это не твой случай. Принцы живут в чужих сказках. Не переживай ты так… погрустишь неделю, а потом оно само пройдет. Я сама была на твоем месте два года назад. Сама плакала, а через месяц проснулась и поняла, что все прошло. Появится другой парень, и тебе будет с ним прикольно, недели две. Знаешь, это ведь только с первым парнем бывает трудно замутить, а со вторым, третьим, четвертым – все просто получается. Главное, веселиться, хорошо проводить время, не принимать все близко к сердцу и не привязываться.

По дороге до автобуса мы молчали. Никогда в жизни я не чувствовала себя более усталой и слабой, как после разговора с Лерой. А вдруг она права? У нее было больше десяти парней, у нее больше опыта, чем у меня. Ей можно верить. Или нельзя?

Я сидела у окна, уткнувшись лбом в стекло. Хотелось заснуть, а потом проснуться и не помнить весь этот разговор. И чтобы подруги не помнили о том, что я рассказала о Сереже. Чтобы они вообще не знали, что у меня есть парень. Отмотать назад пленку на то самое утро в школе и просто промолчать, когда меня спросили о нем. Так все просто. Неужели я не могла промолчать? Соврать, отшутиться, сменить тему.

Я не хотела слушать их, не хотела знать всего этого. Мне не нужны были их предсказания и оценки. Если так суждено, что Сережа бросит меня до Нового года, то я не хочу знать об этом и чувствовать то, что чувствую сейчас.

Домой в пустую квартиру идти не хотелось. Я позвонила Димке, чтобы напроситься к нему. Меньше всего мне сейчас хотелось оставаться одной наедине со своими новыми, совсем не радостными мыслями.

– Поднимайся. У меня открыто, – грустно ответил Дима и отключился. Я не успела спросить, что у него случилось, и нажала кнопку лифта.

Когда я поднялась и зашла в квартиру, Дима сидел за компьютером, а на столе рядом с ним стоял ряд из нескольких банок пива.

– Что произошло? – тихо спросила я. – Ты пьяный.

– Спасибо, кэп, – сказал друг. – Мы с Настей расстались.

Димка рассказал, что Настя бросила его еще вчера вечером. Они встречались чуть меньше месяца. Ради нее он почти не вылезал из школьной мастерской, делая кормушки для птиц; рисовал объявления о пропавших животных, помогал искать хозяев или пристраивать их в добрые руки. Так увлекся, что даже подобрал во дворе бездомного кота-подростка с израненной передней лапой.

Он писал мне, как они с Настей таскали его к ветеринару, выводили ему блох, делали прививки, лечили лапу, придумывали имя. Кот поправился и даже подружился с Димкиным псом. Пару раз я видела из окна, как они гуляют вчетвером: Димка, Настя, пес и кот рядышком, спокойный такой и ласковый, он не пытался никуда сбежать, ему уже хорошо было с ними.

– У нее новый парень, – сказал Дима. – Я видел его. Кажется, он учился у нас в школе, только старше лет на пять. Знаешь, здоровенный такой парень, Игорь?

– Знаю, – ответила я. – У него все девушки – модели.

Мне хотелось как-то успокоить Диму, вселить в него уверенность, дать понять, что все не так плохо и что это не навсегда. Что Настя скоро поймет, что сделала глупость, и вернется к нему. Или появится другая девушка, которая поможет ему забыть Настю. Только вот интересно, кем нужно быть, чтобы затмить идеал и само совершенство?

– Не грусти, может, она еще передумает… Или он ее бросит. Он ни с кем не гуляет больше двух недель.

– Посмотри на него. – Дима открыл его страничку и повернул монитор, чтобы мне было удобнее смотреть. – Посмотри на нее. Посмотри на их фотки. Она не передумает. И он ее не бросит. Таких не бросают.

Я села рядом с Димой, обняла его, и мы вместе стали смотреть фотографии в альбомах Игоря. Чем больше мы смотрели, тем сильнее было ощущение, что Игорь и Настя – идеальная пара, что они должны были встретиться и быть вместе, друг с другом. И ни с кем больше.

Они идеальные и совершенные оба, будто пришли из какой-то совсем другой, не известной науке, параллельной вселенной, другой реальности, с другой планеты. Совсем иной уровень. Это не объяснишь словами, не выучишь по книге, не узнаешь в школе, не увидишь во сне и не подслушаешь в чужих разговорах.

Они просто другие. Просто лучше. Если бы случился конец света, я бы хотела, чтобы в живых остались только эти двое и дали начало новой жизни.

– Красивая пара, – вздохнул Дима, гладя кота, незаметно забравшегося к нему на колени. – Просто красивая пара.

– Знаешь, я должна тебе кое в чем признаться… Дим, только ты не обижайся на меня, ладно? Это я во всем виновата, втянула тебя в это…

– Я тебя не понимаю. При чем ты тут, бро?

– Помнишь, мы болели осенью? Сидели у меня дома, прикалывались над гламурными чмошницами ВКонтакте. Ты отошел на кухню, чтобы налить какао, и оставил открытой свою страницу. Это я тогда от твоего имени прислала песню Насте, а она тебе ответила… А потом ты сам уже все знаешь.

– Да ты вообще, красавчик! – улыбнулся Дима. – А я и так все знал с самого начала. Это даже хорошо, что ты так сделала. Это был самый худший месяц в этом году. Но знай, бро, я буду просто обязан отомстить тебе за это.

– А я и не против совсем.

– Какая ты у меня красивая сегодня… – каждый вечер мы с Сережей болтали по скайпу. Даже если весь день провели вместе. И даже если расстались полчаса назад. Это было прописано в наших настройках по умолчанию – в десять вечера выйти в Интернет и еще немного, хотя бы десять минут, поговорить ни о чем, поулыбаться, покривляться, посмотреть друг на друга.

Я привыкла к этим разговорам, к Сережиному лицу на экране, к его смеху и улыбке и к тому, как он шлет мне воздушные поцелуи и желает спокойной ночи, перед тем как уйти в offline.

– Что случилось? – спросил он. – Ты грустная.

– Ничего, – ответила я. – Просто немного устала.

– Я соскучился по тебе за два дня. Пойдем завтра в кино после школы?

– Послезавтра контрольная по алгебре. Надо будет готовиться…

Страшно подумать, что у нас больше никогда не будет таких разговоров перед сном. Что он больше никогда не пожелает мне спокойной ночи. Не будет улыбок, долгих взглядов, прикосновений, поцелуев у подъезда, горячих щек и ожиданий новых встреч.

Лера права. Весь день я думала о том, что скажу ему сегодня вечером, когда мы будем говорить в скайпе. Написала даже небольшую речь в несколько предложений. Но чем ближе был вечер, тем тяжелее у меня становилось на душе.

Лера советовала просто исчезнуть, и сегодня – самый удачный день. Неожиданно, поэтому удачно. Еще два дня назад мы были парой, а сегодня «нас» уже не будет.

Лера советовала расстаться с ним по эсэмэс, если уж очень хочется. Короткое, четкое, без эмоций и неуместных смайлов.

Лера советовала отказываться от встреч, если Сережа захочет увидеться и поговорить обо всем лично. Встреча – это всегда надежда, а от нее нужно избавиться в первую очередь.

… – Жаль, – сказал Сережа и улыбнулся. – Тогда давай в субботу утром?

– Хорошо, – ответила я, боясь смотреть ему в глаза.

Я планировала начать встречаться с парнями в девятнадцать лет. К этому возрасту я собиралась стать лучшей. Стать мечтой любого парня. Через два месяца я бы начала присматривать ему замену. На это ушел бы еще месяц, после чего я бы рассталась с первым и стала встречаться со вторым. Еще через три месяца – с третьим, потом с четвертым и так далее.

Я бы изучала их, кокетничала, флиртовала, окружала бы себя поклонниками. К двадцати трем годам у меня был бы приличный опыт. Только так, на практике, можно понять, кто тебе действительно нужен, кто тебе нравится, и как отличить любовь от похожих на нее пограничных состояний. Так говорит мой отец, когда выпьет в компании своих друзей.

К двадцати четырем я бы остановилась и прицельно выбрала себе идеального молодого человека.

Так получилось, что сроки сдвинулись и свой план мне придется осуществлять именно сейчас. Так все просто на словах и в теории, и так все странно, глупо и больно происходит в реальности. Я ведь люблю Сережу. Но не могу позволить, чтобы он меня бросил…

…– Спокойной ночи, Веселова. Я тебя люблю.

– Спокойной ночи, – ответила я, опустив глаза.

Дальше было ощущение, что кто-то делал все за меня.

Это не я удалила свою страницу ВКонтакте, не я удаляла номер аськи и скайп с компьютера.

Это не я вытаскивала из мобильника сим-карту непослушными пальцами и ломала ее на две части, с силой сжимая большим и указательным пальцами.

Это не я. Это кто-то за меня.

Я обязательно переживу все это. Я забуду. Я влюблюсь снова. Обязательно будет другой парень – все так говорят. Я стану лучше, я буду стремиться к этому. И парень будет лучше Сережи, обязательно. И мы обязательно встретимся и полюбим друг друга – на какое-то время.

Теперь наш счет был четыре-три.

В мою пользу.

Сережа проиграл. Но… выиграла ли я?

Теперь каждый день перед сном я буду пытаться решить простую задачу.

Дано: мы были вместе пять недель. Сколько дней потребуется, чтобы его забыть?

Глава 12. 4/3.doc.

В четыре часа утра и две минуты я поставила финальную точку в своем романе. Озаглавила файл просто «4/3.doc», скинула на флешку и легла спать, не разбирая диван. Легла не раздеваясь, едва укрывшись легким покрывалом и пихнув под бок медведя Виталика.

Закрыв глаза, я думала о том, как завтра днем, выспавшись, зайду к отцу на работу и, пока он обедает, распечатаю свой роман. Потом, как и обещала, занесу его Машке – она ведь у меня в списке желающих прочитать.

Думала, как отошлю его маме по электронной почте. Интересно, что она скажет? Если прочитает, конечно.

А может, я и не думала об этом, а все это мне просто снилось.

Я проснулась в час от звонка Маши.

– Ты где пропадаешь? Тебя три дня не слышно, не видно! – кричала она в трубку. На заднем фоне пел Стас Михайлов, и приходили сообщения в ICQ.

– Я дописывала роман. Три дня из квартиры не выходила!

– Дописала? – с надеждой выдохнула Маша.

– Да. Сейчас поеду к отцу на работу, распечатаю и занесу тебе к началу дневного выпуска «Дома-2».

– Ура! Ура! Ура! – защебетала Машка. – А как твой эксперимент?

– Вот приду и расскажу, – таинственно прошептала я.

Маша тихо ахнула.

– У тебя появился парень? Ты с кем-то познакомилась? Кто он, как его зовут, сколько ему лет? Давай рассказывай скорее, мне все интересно!

– Нет уж, – вредничала я. – Терпи! – и отключилась.

Мне не о чем было рассказать Машке. Ну, увидела парня у отца на работе. Ну, познакомились, поулыбались, пару раз поболтали. «Привет, как дела? Как настроение? А у тебя? Прико-о-ольно…».

И что из этого? Да, Антон мне понравился. Даже очень понравился. Это было неожиданно, необъяснимо и приятно. И странно – оттого что очень знакомо. У меня не подкашивались ноги, не кружилась голова, не холодели руки, но внутри где-то между ребер – было так тепло и тесно, что все время хотелось улыбаться. Будто-то кто-то мягкий и добрый незаметно сжимал душу большими ладонями в теплых варежках. Будто эхо того, что я уже когда-то чувствовала, но к другому человеку…

Этим днем, когда я шла обычной дорогой к офису компании, это чувство усилилось. С каждым шагом хотелось улыбаться все больше и больше. Очень скоро, через несколько минут, я снова его увижу. Столкнусь с Антоном во дворе, когда он будет курить, или он зайдет к отцу отдать документы на подпись… Даже если этого не произойдет, я обязательно его найду. Ведь есть же у него, наверное, свое рабочее место?

Не знаю еще, что скажу ему. Не знаю, что он ответит. Но думаю, я буду прыгать от радости, если он со мной поздоровается и улыбнется. Как в тот день, когда я впервые его увидела и чуть не уронила словарь английского ему на ногу.

Я поднялась на третий этаж, открыла кабинет отца и села за компьютер. Отправила роман на печать и принялась смотреть по сторонам. С моего места был виден коридор – слева, и около пятидесяти человек, сидящих длинными рядами, – справа. Я внимательно вглядывалась в их затылки, пытаясь узнать Антона, но это было бесполезно.

Я вышла из кабинета, дошла до кулера и налила немного воды в пластиковый стакан. Стакан был лишь предлогом. Мне казалось, что будет странно и подозрительно, если я выйду и просто начну пялиться по сторонам, искать кого-то глазами.

По коридору не спеша ходили девушки в шортах и легких платьях. В руках они держали кто чашку с чаем, а кто пустой контейнер от домашней еды. Я медленно пила ледяную воду, стоя в проходе, а Антон так и не появился.

Вернувшись в кабинет, я забрала распечатанный роман. Пятьдесят четыре страницы еле-еле поместились в прозрачный файлик.

Я снова вышла и налила воды, нервно оглядываясь по сторонам. Антона не было, а пить уже не хотелось. Я сделала глоток для виду, а остальное незаметно вылила под корпоративный фикус.

За этот час, с двух до трех, я полила бедный фикус четыре раза. Пятый раз был контрольным, а Антон так и не появился. Я забрала свой роман и спустилась на улицу в надежде, что увижу его там…

Но и там Антона не было. Прежде чем уйти и ехать к Машке, я решила обойти здание вокруг. Вдруг он курит на платной автостоянке, как неделю назад, когда я впервые его увидела?

Небо незаметно затянулось сизыми тучами. Я медленно шла вдоль стоянки. Надежда увидеть Антона таяла на глазах. В нескольких метрах я заметила машину Юли. Передняя дверь была чуть приоткрыта, работало радио, рекламировали доставку обедов в офисы. Я видела затылок Юли – волнистые рыжие волосы небрежно собраны в высокий пучок. Рядом сидит еще кто-то. Узкая, коротко стриженная голова, заметны острые плечи в голубой рубашке…

Сделав еще три шага, я замерла на месте. То ли парень потянулся к Юле, то ли Юля сама к нему прильнула, то ли все это произошло одновременно и взаимно – это было уже неважно. Они целовались больше минуты, а я так и стояла в двух шагах от них и не могла сдвинуться с места.

Парень, который, я была уверена, появился благодаря моему роману. Парень, которого я уже почти считала своим, в которого почти влюбилась, с которым еще даже не успела сходить на свидание, целовал в машине мою мачеху…

– Марина?! – голос Юли мгновенно привел меня в чувство. Она заметила меня. Нет. Она не просто заметила меня. Она поняла, что я все видела, что я все знаю про нее и про Антона, который опустил глаза, едва заметно покраснел и теперь нерешительно косился на меня. – Что ты здесь делаешь?

Ничего ей не ответив, я разогналась и побежала к выходу. Вмиг обогнула офисное здание, миновала площадь и за секунду проскочила мимо охранников. За ограждением я сбавила темп и решила немного отдышаться. Мне почему-то было стыдно. Так стыдно, что я шла, опустив глаза. То ли за себя, то ли за Юлю и Антона в машине. Непонятно, как теперь возвращаться домой, как себя вести, что говорить… и главное, говорить ли об этом отцу? И непонятно, куда делись все нежные чувства, которые я еще утром испытывала, думая об Антоне и представляя нашу встречу. Исчезли, испарились, лопнули, как большой мыльный пузырь, не оставив ничего, кроме тусклых и размытых радужных воспоминаний.

Я крепче обняла папку с романом, потрогала свежие белые страницы и посмотрела вперед. Нас отделяло около десяти метров. Каждый удар сердца отдавал в виски и уши, и с каждым ударом расстояние между нами уменьшалось. Он шел навстречу в деловом костюме и разговаривал с каким-то парнем. Люди рядом тянулись сплошным потоком в противоположные стороны, но я видела только его.

Я остановилась, и меня тут же толкнули в спину, потом задели плечом, а потом двинули тяжелой сумкой по ноге. Вглядываясь в его лицо, я молилась о том, чтобы он посмотрел на меня, чтобы заметил… Но парень прошел мимо, будто меня не существовало вовсе. Я обернулась, чтобы еще немного посмотреть ему вслед. Я не видела его полгода. Шесть месяцев пыталась стереть его из памяти, шесть месяцев не могла простить себя, шесть месяцев не произносила вслух его имя… Только про себя, в мыслях, оставаясь наедине с собой или засыпая, я закрывала глаза и сотни раз повторяла его имя. Пока не засну. Чтобы заснуть, я считала в уме, сколько раз я произнесу его имя.

Теперь, стоя в бесконечном потоке людей, которые беспорядочно спешили по своим делам, я смотрела ему в спину и снова повторяла его имя.

Он ушел недалеко. Обернулся и поймал, схватил мой взгляд, как самый опытный игрок в бейсбол. Друг уже толкал его под локоть, а он все смотрел на меня и, казалось, ждал чего-то. Или, может, думал – подойти или не подойти ко мне.

– Прости меня…

Я сказала это беззвучно, только одними губами. Кто-то снова задел меня плечом и двинул в спину. Белые листы, тысячи слов и предложений разлетелись у моих ног. Надо было скрепить их… Люди наступали на них, сердились, толкались, странички мялись, рвались, протыкались чужими равнодушными каблуками, а я стояла рядом, смотрела на это и беззвучно плакала.

– Ты что-то сказала? – спросил он и, не дожидаясь ответа, начал подбирать уцелевшие грязные странички моего неудачного романа. – Я не слышал.

– Уже неважно, – всхлипывала я, поднимая остальные страницы.

– Я вообще случайно здесь оказался, – зачем-то сказал он. – Друг хочет на работу устроиться на лето, а я за компанию с ним иду. Поддержать его. Вон он, балбес… Красавчик. Какая ему работа в шестнадцать лет? Это он мне сказал, что ты на меня смотришь…

– Прости меня… – повторила я теперь уже вслух. – Я это тебе сказала, когда ты посмотрел на меня. И спасибо, что помог собрать бумажки…

Он молчал. Я забрала у него стопку мятых страниц, обняла ее крепче, чем раньше, и быстро пошла дальше.

Через десять минут я добежала до Машкиного дома. Мы сразу же закрылись у нее в комнате.

– Теперь я тебя внимательно слушаю, – строго сказала она. – Кто он?! Я уже всем рассказала, что у тебя появился парень! Даже маме. Ну?

– Да нет никакого парня, Маш, – ответила я.

Маша вздохнула, разглаживая ладонями грязные мятые уголки страниц, перед тем как начать читать. Так печально вздыхать умеет только она.

– Значит, опыт не удался?

– Не значит, – улыбнулась я. – Просто все получилось не так, как мы ожидали. Что-то пошло не так. Я влезла во все это, чтобы проверить, появится ли у меня любимый парень, если я напишу роман.

– И?

– Парень появился, он мне понравился, я даже почти влюбилась в него.

– Так в чем проблема? Предложи ему попить кофе или погулять просто.

– Ты не дослушала. Парень появился, но не у меня, а у моей мачехи. Представляешь, я была у нее на работе, так хотела его увидеть, везде искала его, а в итоге увидела, как они целуются в ее машине… Они даже заметили меня. Я убежала и столкнулась со своим бывшим парнем.

– Так у тебя что, уже был парень?!

– Всего один, – ответила я. – Ты думала, что я совсем безнадежна?

– Я догадывалась, – улыбнулась Машка. – Почему ты никогда о нем не рассказывала?

– Там обо всем написано, – сказала я, забираясь с ногами на диван. – Почитаешь как-нибудь.

Я не думала, что Маша начнет читать прямо сейчас. Особой любовью к чтению она не отличалась, но в мои странички вцепилась с такой силой, что не отнять. Я бездумно переключала каналы, пока не наткнулась на фильм «Умница Уилл Хантинг» по ТНТ. На нем и остановилась. Пока его смотрела, Машка успела все прочитать. Не такой уж и большой роман у меня вышел. Скорее рассказ или небольшая повесть.

– А у тебя круто получилось! – сказала Маша. – Интересно пишешь. Я бы так точно не смогла. Это ведь все правда, да?

– Да. Я ничего не придумывала и не сочиняла, – ответила я. – Сначала хотела все выдумать, но ничего не вышло. У меня плохо с фантазией. Написать о себе несложно, только вряд ли это будет интересно еще кому-то, кроме меня и моих знакомых. О себе можно писать бесконечно. Мне это даже как-то понравилось… Но вряд ли из этого получится что-то серьезное.

– Зря ты так. Я бы на твоем месте отправила его в какое-нибудь издательство. Прямо сейчас. И посмотрела бы, что будет. Это круто, Марин. Я уверена, что тебя заметят. Мне очень понравилось! Только вот непонятно, зачем ты его бросила? И что было потом? И вообще, почему ты никогда о нем не рассказывала мне? Я же у тебя сто раз спрашивала, был ли у тебя парень, и каждый раз ты говорила, что не было, что тебе еще рано, что еще не время, и прочий бред. А мои карты, между прочим с самого начала знали, что ты мне врешь и что парень у тебя был! Я ведь и обидеться могу на тебя. У тебя должно быть серьезное оправдание, чтобы так долго молчать об этом. И еще ты мне должна показать его. И все ваши фотки, и все ваши видео, о которых я у тебя прочитала. Я просто в шоке, Марин! С тобой произошла такая шикарная любовная история. Я бы на твоем месте рассказывала об этом каждому новому знакомому. Как ты могла так долго молчать об этом?

– Это все так долго рассказывать… – вздохнула я.

– Ничего, – с вызовом ответила Маша, глядя на часы. – У тебя достаточно времени для этого. Уложишься до вечернего выпуска «Дома-2»?

Глава 13. Документ 7.doc.

На следующий день после расставания с Сережей, о котором он еще не знал, я решила отказаться от всего, что я любила, что мне нравилось и что было мне дорого.

Я перестала ходить в кино и на концерты, проводить выходные в торговых центрах, перебегая в поисках лучшего кардигана или мехового жилета из магазина в магазин, перестала фоткать себя в зеркале примерочных; перестала ходить в кафе, пить молочные коктейли, отказалась от калифорнийских роллов и французских миндальных пирожных.

Я перестала смотреть все реалити-шоу и любимые сериалы. Я отключила веб-камеру, скайп и ICQ, удалилась из всех социальных сетей. Я почти перестала слушать любимую музыку, петь в домашнее караоке и танцевать под Бейонсе, прыгая по дивану, когда меня никто не видит.

Я перестала играть в «Симс», собирать урожай и кормить животных на своей виртуальной ферме.

Я даже отказалась от трех своих подруг, которые советовали мне бросить Сережу. Мне казалось, я ненавижу их за это. Ведь если бы я молчала, если бы ничего не рассказала им, если бы не они, я бы никогда не бросила его первой. Я считала их виноватыми, хотя винить нужно было только себя. Меня ведь никто не заставлял бросать его. Я ведь могла этого и не делать, но я послушалась, поверила и сделала…

Я не отказалась только от Димки. Более родного и близкого друга у меня не было. Узнав обо всем, он обозвал меня козой, а потом предложил перевестись в его школу с математическим уклоном. Я сама забрала документы и с нового года уже училась там.

Сложнее всего было отказаться от мыслей и воспоминаний о Сереже. Забыть эти пять недель, будто их никогда не было. Никому не рассказывать, не думать, не вспоминать. Но я думала о нем постоянно. Я помнила наизусть номер его мобильного, адрес его электронной почты, номер ICQ. Я могла сорваться и позвонить ему в любой момент… расплакаться, попросить прощения, во всем признаться и надеяться, что он меня поймет, простит, и мы снова будем вместе.

Мои дни стали пустыми и серыми, похожими один на другой. Они и раньше были похожи, только тогда я была счастлива своими примитивными радостями, а теперь у меня осталась только новая школа, уроки и воспоминания о Сереже.

Я впервые почувствовала одиночество. Тотальное, серое и бесконечное, о котором мы когда-то с ним говорили. Стоило только остаться наедине с собой и отказаться от всего, что раньше доставляло радость. А был ли в этом смысл? Зачем был нужен этот непонятный беспросветный опыт? Все, что я любила прежде, все, что мы делали вместе, напоминало мне о Сереже. Нужно было избавиться от этого…

Потом я придумала способ, с помощью которого мне все-таки удалось перестать думать о нем. Каждый раз, когда всплывало любое приятное воспоминание, я хватала сборник задач по алгебре, открывала на первой попавшейся странице и начинала решать…

С тех пор я всегда носила с собой этот сборник, большую толстую тетрадь в клеточку, куда записывала все решения, и десяток черных гелевых ручек про запас. Иногда я решала по шесть часов в день. Иногда больше. Я прибегала из школы, делала уроки, потом доставала свой задачник и решала, решала, решала до двенадцати ночи или пока отец и Юля не вернутся домой с работы.

Числа, графики, функции, производные, интегралы… они успокаивали меня. Казалось, они появляются в клеточках сами собой. Будто это не я, а сама ручка их выводит быстрыми неспокойными черными линиями.

В выходные я могла просиживать над учебником с десяти утра до двенадцати ночи, изредка наливая себе чай или прерываясь на обед и звонки Димки.

Однажды ночью мне снилось, что Сережа умер. Улетел на каникулы в Египет и утонул. Его не успели спасти, поздно вытащили из воды. Снилось, что я не верю в это. И все так же пишу ему эсэмэс, что люблю, и отправляю, отключив уведомление о доставке…

В ту ночь мне стало действительно по-настоящему страшно. Что, если я внезапно останусь совсем одна и не смогу о себе позаботиться?

В то утро я не пошла в школу. Я бродила по квартире, словно тень, потом тихо вышла на лестничную клетку и поднялась на один пролет. Снизу был слышен женский смех и низкий мужской голос.

Я села на ступеньки и обняла колени. Впервые в жизни мне было невыносимо плохо, больно до тошноты и колик, а поговорить не с кем. Мама в Майами, отец и Юля – на работе, а друзей, кроме Димки, у меня не осталось… Сама виновата.

На лестнице было холодно. Я встала на ноги и снова подошла к окну, которое сама же и открыла несколько минут назад; повеяло холодным зимним воздухом.

В потайном кармане куртки, в баночке, лежали таблетки. Не читая названия, открыла ее и высыпала на ладонь горсть, внимательно посмотрела на них. Не могла решить: пить, не пить или подождать еще немного?

Я не знала, сколько времени сидела так, рассматривая их. Очнулась лишь в тот момент, когда чья-то большая рука ударила меня по ладони и разноцветные таблетки, как в замедленной съемке, покатились вниз по ступенькам…

Я подняла глаза. Рядом стоял Димка. В домашних шлепанцах на босу ногу, в длинных серых шортах с ядовито-оранжевой надписью сбоку, с мусорным ведром в левой руке и деревянным браслетом из Египта – на правой.

– Что же ты наделал, бро? – сказал Дима, садясь на ступеньку рядом со мной и крепко обнимая. – Вот ведь дурочка. Сама накосячила, а теперь сидишь, плачешь, на таблетки смотришь. Ну, кто тебе сказал, что он тебя бросит?

– Подруги, – всхлипывала я. – Бывшие.

– Потому и бывшие. Надо познакомить тебя с кое-кем.

– С парнем?

– С девушкой.

– У тебя новая девушка?

– Нет, знакомая просто, – пожал плечами Димка. – Странная немного, но у вас с ней много общего. Мне кажется, вы друг другу понравитесь.

Вечером Дима познакомил меня с Машей. Димка рассказывал, что они давно знакомы – с восьми лет учатся в одном классе, но общаться стали недавно. Каким-то образом она узнала – может, встретила когда-то, а может, одноклассники говорили, что в декабре видели Диму с Настей, высокой и нереально красивой брюнеткой.

Сама же Маша в то время встречалась с Игорем, таким же инопланетным, как та Настя. «Пятым элементом» в теле двадцатилетнего парня.

За три дня до Нового года Игорь бросил Машу. Тридцатого числа она видела его на улице: он был с брюнеткой в розовой куртке. Они выгуливали трех собак, смеялись, бегали, возились с ними в снегу на школьном дворе, кидали им палку, теряли шапки и варежки, кидались снежками… Потом вешали кормушки и сыпали свежее зерно – птицам тоже нужен праздник.

Маша видела все это из окна шестого этажа. Она даже не вытирала слезы. Смотрела и не могла отвернуться. Идеальная пара уже давно ушла со двора, а Маша все стояла и смотрела в окно, пока не увидела парня в знакомой куртке. Это был Дима. Он выгуливал собаку и полосатого кота, которого подобрал чуть больше месяца назад. Глядя на него, Маше стало так грустно, что она снова расплакалась…

Так она решила, что им с Димой нужно пообщаться. И написала ему в новогоднюю ночь, в три часа одиннадцать минут. Дима ответил через минуту. Он тоже, как и она, встречал тот год, сидя онлайн ВКонтакте.

А Дима был симпатичным. Даже красивым, иногда. Высокий и кареглазый. Волосы темные, длинные, до плеч, вьются на концах, делая его немного похожим на колокольчик. Маша рассматривала его фотки и улыбалась в ожидании ответов. Они всегда приходили в течение трех минут. Ей уже не было так грустно, как днем и три дня до этого. Это было так необычно и так предсказуемо приятно – писать сообщения и знать, что на них ответят.

Глава 14. ОК.

– Ты что-нибудь знаешь о нем? – спросила Маша, выслушав весь мой рассказ.

– Ничего не знаю, – вздохнула я. – С декабря прошлого года ничего о нем не знаю. Я пообещала себе забыть его. Ни разу не зашла к нему на страницу за все это время.

– Ну ты даешь! Я бы так не смогла. Когда меня Игорь бросил, я с его страницы сутками не вылезала. Обновляла, обновляла ее. Каждую минуту. А когда у него эта Настя появилась, сразу удалила его из друзей и из закладок тоже… Я даже не смотрела все их фотографии. Мне тогда одной хватило, переживала, неделю ревела, потом месяц спать не могла.

– Наверное, ты не одна такая.

– Я знаю, – вздохнула Маша, обняв колени. – Они же идеальные. Даже больше, чем идеальные. Как будто с другой планеты оба. Совершенные, как Брэд Питт и Анжелина. Они должны были быть вместе. Настя ему подходит, а я не дотягиваю. Она просто лучше. Надо смириться с тем, что всегда будет кто-то лучше тебя. Умнее, красивее, успешнее, добрее, достойнее… просто лучше. Если не во всем, то во многом. Таких людей, как Игорь и Настя, – единицы. Все остальные далеки от идеала, но это совсем не значит, что ты не можешь любить кого-то и что тебя тоже не могут любить, и что ты не можешь быть счастливой. Этот парень, Сережа, он ведь хороший и любил тебя. Я думаю, нужно помириться с ним, если ты все еще не можешь забыть…

В дверь позвонили. Пришел Дима, принес игру «Scrubble». Я посидела с ними до девяти вечера и пошла домой. Распечатанный роман оставила у Маши; Дима обещал его забрать, когда пойдет домой.

…Натянув капюшон холодной куртки и спрятав руки в карманы, я шла домой. Пройти два квартала, свернуть – и я на месте. Моросил холодный дождь, на улице было так противно, что захотелось втянуть голову в плечи, спрятаться и не вылезать.

Домой идти не хотелось. Не хотелось ждать лифта, если его починили, идти по коридору, вечно пахнущему жареной картошкой и курицей. А если не починили? Подниматься по темной лестнице на десятый этаж, светить мобильником, поддевать пальцами снизу дверь без ручки, потом еще одну, и еще одну, и очень тяжелую, проходить мимо лифта, искать ключи, открывать дверь в квартиру, ждать разговора с Юлей.

Тяжело дышать, сбрасывая ботинки в прихожей, плестись на кухню в носках и жадно пить холодную воду. А что дальше?

Ежась от холода, я пошла к подъезду. На лавке, так же прячась в капюшон куртки, сидел парень. Он провожал глазами каждого, кто входил или выходил из подъезда.

Последней оттуда вышла женщина с собакой. Свет из подъезда мягко падал на лицо парня. Знакомое лицо, которое я помнила в мельчайших деталях, несмотря на то, что не видела его больше шести месяцев, двадцати четырех недель, ста семьдесяти с лишним дней…

– Марина? – спросил он, вытаскивая руки из карманов. – Я ждал тебя. Ты кое-что забыла сегодня днем. – Сережа протянул мне пять измятых, местами порванных страниц из романа. – Я подобрал их на тротуаре. Там, где мы столкнулись. Мы не успели все собрать, ты убежала… Я поднял. И прочитал.

– И… что ты прочитал? – Я медленно перебирала страницы пальцами, чтобы понять, о чем там было написано. В темноте не разберешь.

– Я не собирался тебя бросать, – вздохнул он. – Я любил тебя, глупая. Очень. Даже сейчас люблю.

– Я не хотела… – прошептала я.

– Я знаю. – Он подошел ближе, пряча в карманы замерзшие руки.

– Так ты простишь меня?

– Мне нужно подумать, – улыбнулся Сережа. Теперь он был совсем близко.

– А что мне нужно сделать, чтобы ты быстрее думал?

– Ну, сама догадайся.

Мы поцеловались. Первый раз нерешительно, держа в карманах замерзшие руки. Во второй раз Сережа не выдержал и сам обнял меня.

– Счет четыре-четыре, – сказал он, довольный, не выпуская меня из рук. – Кстати, меня зовут Сергеем. А тебя?

– А меня Марина, – смеялась я, а влажный ветер после дождя незаметно выхватил из моих рук страницы романа и унес их куда-то в темноту. – Улетели… Теперь мы их точно не найдем.

– Напишешь новый, – ответил Сережа.

– Кстати, я научилась плавать! Могу проплыть дорожку два раза без передышки.

– Ты же умница, Веселова!..

– Марина. Лучше называй меня по имени, хорошо?

– О’кей, – засмеялся Сережа и закружил меня на руках.

Этим вечером мы заново познакомились и начали все с чистого листа.

А в это же время в двух кварталах от нас, на шестом этаже играли в «Scrubble» Маша и Дима. Без пяти двенадцать он сложил на игральной доске вопрос из своих букв:

«Будешь моей девушкой?».

Ровно в двенадцать Маша ответила ему, поставив рядом всего две буквы:

«ОК».

Примечания.

1.

Беглым.

Дарья Лаврова.