Валентинка с секретом.
«Панацея» и аптекарский фунт.
А в это время Настя, чихая и сморкаясь, безуспешно пыталась разобрать расплывшиеся буквы. Ох уж этот Ерошка! Испортил книгу, а ей так нужен был рецепт снадобья, которым Зара вылечила прабабушку! Чудодейственный эффект — вот в чем она сейчас остро нуждалась. Вчерашняя прогулка по морозному парку не прошла даром. И хотя мама накануне усадила ее парить ноги и заставила выпить горячего чаю с медом и липой, проснулась Настя не от будильника, а от собственного чиха, который, начавшись в шесть утра, не прекращался до сих пор.
— Уйди отсюда! — буркнула Настя, спихивая котенка с колен. — Это все из-за тебя!
Обиженно мяукнув, Ерошка спрыгнул на пол, уполз под диван и стал катать там что-то гремящее — назло своей сердитой и несправедливой хозяйке.
Настя болезненно поморщилась, заткнула уши и, прищурившись, принялась с новыми силами изучать три верхние строчки пострадавшей страницы. Единственное, что сохранилось от записи — часть названия, слово «панацея».
Значение незнакомого слова пришлось смотреть в словаре — теперь Настя оценила пылящиеся на полке тома!
«Панацея, Panakeia.[1] У алхимиков — лекарство, помогающее от всех болезней, — прочитала она в словаре Ушакова. — Средство, исцеляющее все, помогающее при всяких случаях».
Это как раз то, что ей сейчас нужно! Даже если в словаре явно дается понять, что не стоит воспринимать «панацею» всерьез.
Но как же все-таки прочитать рецепт?
Тут Настя вспомнила о лупе в письменном столе, сбегала за ней, и дело сдвинулось с мертвой точки.
«Вскипятить воду в медном котелке, бросить туда три листика вербены … — с трудом прочитала Настя, — смешать с третью фунта толченого миндаля, щепоткой корицы…».
Слово за словом она разобрала, наконец, запись, потом аккуратно переписала рецепт в свой собственный дневник.
Составляющих частей оказалось около сорока, некоторые звучали довольно экзотично, например, «три клочка шерстки четырехмесячного котенка». Но когда Настя закончила переписывать, то с удивлением обнаружила, что почти все компоненты есть у них дома. Многие растения росли в горшках на подоконнике, другие травы хранились в сушеном виде в банках на кухне. А Ерошке было как раз четыре месяца! И медный котелок Настя нашла тоже быстро — сколько она себя помнила, он стоял на полке в кладовке, в нем хранили крышки для банок. А в глубине разделочного столика на кухне нашлись весы.
Порадовавшись, что они с мамой такие запасливые, девочка с энтузиазмом взялась за дело.
Вскоре нужные банки громоздились на кухонном столе, свежие листья и цветки были собраны в миску, и оставалось только правильно отмерить компоненты.
Там, где нужно было взять щепотку, сложностей не возникло: Настя запускала пальцы в банку и выуживала, сколько попалось. Но с «фунтами» возникли проблемы. Фунт — это килограмм? Или грамм? Или как-то по-другому? Она снова обратилась к словарю.
«Фунт — до введения метрической системы мер — русская единица веса. Торговый фунт — 96 золотников (409,5 грамма). Аптекарский фунт — 84 золотника».
Вот тебе и раз! Теперь еще и золотники какие-то появились. И каким же, скажите, фунтом ей пользоваться — торговым или аптекарским? По сути, лучше, конечно, аптекарским, но его вес дан только в золотниках! А чтобы вычислить в граммах, придется решить пропорцию… А как, скажите на милость, это делается?
Сердито фыркнув, Настя схватила карандаш, бумагу и принялась вычислять. После нескольких комбинаций из трех цифр она все-таки составила правильную пропорцию: 96: 84 = 409,5: х. «Слава богу, что уже изобрели калькулятор!» — подумала она, быстро преобразовывая уравнение. Х = 84 х 409,5: 96. Итак, в аптекарском фунте… минуточку… 358,31 грамма. Ура! Счастливая Настя побежала отмеривать нужный вес.
Но еще большие проблемы возникли с «тремя клочками шерсти четырехмесячного котенка». Почувствовав неладное, Ерошка забился под диван и ни за что не хотел вылезать. Настя видела в темноте его горящие глаза, но сколько ни звала, котенок не шел, только нахально мяукал.
Поразмыслив, она решила оставить котенка в покое и, не теряя времени, начать пока варить то, что есть, — тем более что шерсть котенка надо было бросать в последнюю очередь. А Ерошка рано или поздно проголодается и выберется сам. Вот тогда-то она и получит то, что нужно!
Вода в котелке закипела на удивление быстро. Осторожно помешивая, Настя по очереди бросала в кипяток ингредиенты. Вскоре жидкость начала менять цвет: вначале пожелтела и помутнела, потом сделалась красновато-оранжевой, затем побурела, но при этом стала прозрачной. Запах варева тоже менялся: желтое пахло ванилью, красновато-оранжевое — древесными опилками, а бурое приобрело терпкий пряный аромат, чем-то напоминающий имбирный пряник, посыпанный корицей.
«Интересно, что это будет, когда сварится? И можно ли это выпить после того, как там окажутся „три клочка шерсти четырехмесячного котенка“?».
Размышления прервал короткий звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Наверное, Ларе не терпится узнать, куда подевалась любимая подруга.
Убавив газ, Настя пошла открывать.