Мечта handmade.
Глава шестая, из которой читатель узнает, при какой температуре жарится картошка.
Бледное лицо вампира, на фоне которого так ярко и так выигрышно смотрелись кудрявые черные волосы, склонилось над моим. Холодный взор серых, как будто металлических, глаз пугал и гипнотизировал. Я была не в состоянии пошевелиться – то ли от ужаса, то ли от восторга. «Гена, Гена, забери меня в свой замок, сделай одной из твоих соплеменниц!» – прошептали слипающиеся губы. Вампир мрачно усмехнулся. Я зажмурилась, ожидая прикосновения острых зубов к своей шее… Но вместо того чтобы укусить, Ищенко зачем-то схватил меня за руку и начал трясти.
– Ульяна, просыпайся! Полвосьмого!
Я с трудом открыла глаза. Моя комната, кровать, мама, будильник. На будильнике – время, когда мне пора уже выходить из дому. Я же заводила его на семь! Не прозвенел? Или я не услышала? Так или иначе, дела мои были плохи. Вот-вот за мной зайдет Таня, в «Гуддэе» надо быть к восьми, а я лежу сонная на кровати. Если бы не родители, которым к девяти на работу и которые, по идее, должны были встать часом позже меня, я так бы и продрыхла все на свете!
Не стоит пересказывать, как я судорожно чистила зубы, наспех завтракала, бешено носилась по квартире в поисках одежды. Скучнее этого может быть лишь история о том, как Татьяна, заявившаяся в семь тридцать пять, то порывалась идти на работу без меня, то решала все-таки подождать, то ругала меня на чем свет стоит.
В итоге дружеские чувства все-таки победили ее карьерные устремления, и мы опоздали вместе: не на сколько-нибудь, а на целых двадцать четыре минуты.
Мы ждали штрафа, выговора, скандала, головомойки… Ждали, что найдем «Гуддэй», как и вчера, почти готовым к открытию, полным суетящихся работников… Ждали всего, чего угодно, только не того, что нашли.
Кафе было пустым. Ни кассира, ни повара, ни уборщика… Мы уже думали, что заведение объявило незапланированный выходной или что случилось что-то страшное, и всех эвакуировали, или что это чья-то дурацкая шутка… как вдруг с кухни появился парень в форме менеджера. Вместо того чтобы заругаться на нас, он раскрыл объятия и радостно завопил:
– Слава богу! Хоть кто-то пришел!
Из дальнейшего разговора стало ясно, что вся сегодняшняя смена просто-напросто прогуляла работу. Кто проспал, кто заленился, кто болеет, кто попал в милицию (были тут, как оказалось, и такие), кто не откликается на звонки, а кто всю ночь отмечал победу любимой команды и наутро оказался просто неспособен передвигаться. Вот, значит, что за коллектив у «доброго начальника»! Интересно, что хуже: работать со злым, но добросовестным Вовой или вообще без никого?
– И часто у вас тут такое случается? – спросила Танька.
– Да бывало пару раз… – признался начальничек, печально почесав репу. – Ну что делать, придется нам, того-этого, втроем работать! Зато, это самое, перед начальством на зарплатах сэкономлю.
– Втроем в таком огромном кафе?!
– Но мы же всего второй день! Ничего не умеем!
– Да? – Начальник опять почесался. – Ну это… научитесь.
К открытию кафе мы худо-бедно подготовились: к счастью, вчера вечером Катина смена подошла к работе ответственно, так что все было чисто и лежало на своих местах. Менеджер торопился, как мог: ведь до открытия надо было еще успеть научить нас хотя бы азам обслуживания гостей, жарки картошки и сворачивания сэндвичей. Хотя… разве это было так уж сложно?
Сам начальник – звали его, кстати, Колей – решил встать на кассу, а Татьяну определил себе в помощницы: она должна была собирать заказ, пока менеджер возился бы с деньгами и разговаривал с посетителем. В те моменты, когда заказов не будет, они должны вместе убирать подносы. Мне же была поручена вся готовка.
Вчера, ненадолго забежав на кухню, я не особенно осматривалась вокруг. Теперь настал момент это сделать. Непонятные агрегаты, показавшиеся мне похожими на древние стиральные машины, оказались гигантскими фритюрницами. Все утро в них грелось масло. Несколько десятков пластиковых пятилитровых бутылок с его запасами громоздилось на стеллаже в углу кухни: издали неподготовленному человеку этот желтый жир мог показаться апельсиновым соком. «Не забывайте встряхивать пельмени при загрузке и во время жарки!» – гласила памятка над одной из машин. «Картошка жарится 3 минуты 15 секунд при температуре 176,5 °C!» – сообщала вторая. Над большой железной раковиной помещались «10 правил мытья рук». Возле столика для сборки бутербродов вся стена была увешана инструкциями по их приготовлению и подробными послойными прорисовками, словно в медицинских или географических атласах.
– А это тепловой шкаф! – показал Коля на нечто серое, металлическое, похожее на холодильник и стоящее напротив бутербродного стола. – Здесь мы храним готовые сэндвичи и котлеты, чтобы они не остывали. Только обязательно соблюдай план раскладки: видишь, вот тут написано, что на какой полке должно лежать!
– А что это за кнопки наверху? – спросила я.
– Там таймеры. Обязательно нажимай соответствующую полке кнопку, когда закладываешь в тепловой шкаф новый продукт. Через двадцать минут он запикает: если не продано, значит, выбрасывай. Да, и обязательно отделяй старые продукты от более свежих! Новые партии должны стоять в глубине шкафа!
У меня голова пошла кругом. Старое, новое, сроки хранения, температуры, раскладки, загрузки… А ведь мы еще не добрались до салатов! Резать и заправлять их тоже должна была я. Рецепты были развешаны на стене, и судя по ним, каждый ингредиент надо было взвешивать с точностью чуть ли не до грамма!
До открытия заведения Коля успел погреть котлет для бутербродов, нарезать пару салатиков, сделать несколько сэндвичей для продажи на первое время и поставить жариться картошку и пельмени. Дальше мне полагалось все делать самой… Смогу или не смогу?
Поначалу, пока имелся запас готовых блюд, а гостей почти не было, я смогла позволить себе потратить некоторое время на изучение содержимого морозильников, рассматривание пультов управления фритюрницами, чтение рецептов. Не спеша обваляла в сухарях три десятка куриных крылышек (а заодно себя, весь разделочный стол и пол вокруг него). Загрузила в железную сетку, поставила жариться. Решила сделать пару гуддэйбургеров. Вытащила из теплового шкафа поднос, доверху нагруженный жареными котлетами – до чего неудобный и тяжеленный! В том, что я не смогла его удержать, и половина котлет попадала на пол, наверняка виноват менеджер: нечего было накладывать их такую кучу! Подбирать или нет? И если да, куда потом девать? А, ладно, лень… Потом займусь упавшими! Так, значит, берем булочки, вынимаем их из пакета… Стоп, в инструкции написано сначала вымыть руки! Ладно, булочки кладем пока на стол. Идем к раковине. Вытираемся. Так, что у нас там дальше по рецепту? Ой, оказывается, вторым пунктом говорится о том, что булочки ни в коем случае нельзя класть на стол! Видимо, это негигиенично. Что же делать? Ладно, после разберемся и возьмем пока другие. Значит, так… одну порцию соуса «Кальве». Ага. Что теперь? Два соленых огурчика… Стоп-стоп-стоп! Разве в гуддэйбургеры входят соленые огурцы?! Блин, это же я не в тот рецепт посмотрела! И соусом намазала не тем! Придется взять третьи булочки. Эти пока пусть лежат, на что-нибудь да сгодятся. У Коли спрошу потом, что с ними делать… Пора встряхнуть крылышки! Классно, что я не забыла! Смотри-ка, какая я молодец, первый раз на кухне, а курицу жарю точно по инструкции! Ну вот так, отлично, главное – не обжечься. Возвращаемся к бутербродам. Так, стоп! А которые из этой кучи булок мне нужны? Я что, перепутала испорченные с новыми? Вот блин… Придется взять четвертые!
– Уля, сделай три салата овощных! – раздался голос Таньки. – У нас кончились!
Кинув на столе недораспечатанный пакет с упакованными булочками для бутербродов, я переключилась на помидоры. С их обнаружением, мытьем и транспортировкой до нужного стола проблем вроде бы не возникло. Но вот резать! Нет, это просто кошмар. То ли нож был тупой, то ли я (хотя это, конечно, менее вероятно), но гнусные помидоры издевались надо мной как только могли: мялись, брызгались, давились, пачкали своим противным соком все вокруг… Лишь перейдя к огурцам, я смогла более-менее восстановить утраченное душевное равновесие. Зеленые друзья разделывались до того хорошо, что, возясь с ними, я позволила себе расслабиться и унестись мыслями подальше от «Гуддэя» и поближе к Гене.
Вчера вечером в ответ на мое электронное объяснение о причине неявки на свидание он прислал очень милое и романтическое письмо. Признаться, при всем восхищении Ищенко, такой чуткости я не ожидала даже от него! Откуда-то узнав о моем увлечении вампирской тематикой, Гена «признался», что и сам пьет кровь. Конечно, не в прямом смысле. Своим письмом он, очевидно, намекал, что может быть не менее обаятельным и загадочным, чем персонажи моих любимых фильмов и книг, принадлежавшие к племени Дракулы, но полюбившие обычных девушек. Это заявление меня, конечно, пленило. Вот только сегодня начали закрадываться какие-то подозрения: с чего это парень вдруг смотрит девчоночьи фильмы? С ним что-то не так? Кроме того, вчерашнее послание, хотя и игривое по сути, было написано в довольно-таки агрессивной форме: Гена требовал, чтоб я его боялась, угрожая иначе загрызть, искусать и т. д. Мне, конечно, нравятся парни с лидерскими качествами, но что, если Ищенко тиран? Вдруг, когда мы поженимся, он запрет меня на кухне и будет обращаться как с прислугой? И куда тогда ходить в дизайнерских нарядах?! Ну уж нет! Хотя… если он смотрит фильмы про вампиров… Кстати, было бы интересно встретиться с настоящим вурдалаком… Ой! Что? А-а-а-а!!!
Вампир вырос за моей спиной словно из-под земли: огромный, ужасный, весь в красном и черном! Он попытался схватить меня, но, изловчившись, я сумела вырваться в последнюю секунду. Закричала, развернулась и закрыла грудью стол с недорезанным огурцом.
– Ты что такая нервная?
– А ты чего? Подкрался сзади!
– Не подкрался я, а просто подошел. Взял тебя за плечо, чтобы ты повернулась, только и всего. Вот странная! Ни разу не встречал таких…
– А ты вообще-то кто? И как зашел? – спросила я, когда пришла в себя.
Передо мной стоял парень примерно моего возраста или чуть постарше. На его круглом лице отражались насмешка и удивление. То, что я приняла за готическую одежду вампира, оказалось обычными черными брюками и красной футболкой, очень напоминающей униформу какого-то общепита.
– Ты что, первый день тут работаешь? – ответил он вопросом на вопрос. – А где все? Что, опять прогуляли?
– Ага.
– Во дают! У нас в блинной никто так не делает. Должен прийти – значит должен! А эти – вообще…
– Что за блинная?
– Блинная «Солнышко»! Ты что, и про нее тоже ничего не знаешь? С луны свалилась? – Пацан поднял брови, расплылся в ехидной улыбке и, видимо, решил, что здорово рассмешит своих приятелей рассказом о глупой девчонке с кухни «Гуддэя». – Мы же с вами в одном здании находимся! Каждый день едой меняться ходим, потому что нельзя же одни блины лопать в обед!
«Солнышко»… Кажется, я и вправду видела такую вывеску возле «Гуддэя».
– А как ты зашел сюда?
– Как-как, по черному ходу! Ты не в курсе, что есть такой? Ну, так какие блины будешь? С мясом, с грибами, с вареньем? А я хочу фишбургер, крылышек пару… Ты сделаешь? Кстати, а что тут так грязно?
Последнее замечание ехидного придурка, которому в рабочее время нечего делать, кроме как шататься по соседним заведениям и пугать начинающих поваров, окончательно вывело меня из себя.
– Ничего не собираюсь тебе делать! Пошел вон! Думаешь, заняться больше нечем, кроме как фишбургеры дурацкие тебе лепить?! А?! Что стоишь?! Дуй отсюда!!!
– Ну ты странная, блин, – сказал парень, прослушав мою тираду и нисколько не изменившись в лице.
– Уматывай, сказала!!!
– Ладно-ладно! – Незваный гость направился к двери, у которой вчера сваливали мусор. – Все, я ушел!
– Вот дебил, – произнесла я вслух, дождавшись, когда он окончательно скроется.
Сразу после этого дверь отворилась, и глупая ушастая голова снова появилась из-за нее.
– А котлеты зачем на полу? – по-дурацки сострил блинопек. – Вместо шайб? Ты в хоккей ими, да?
Не дав идиоту договорить, я схватила со стола неразрезанный помидор и метнула его в голову обидчика. Парень мгновенно исчез. Овощная бомбочка врезалась в деревянную дверь и стекла с нее густым красным потоком.
– Салаты! – крикнул Коля.
Да, сейчас-сейчас. Я вновь взялась за нож…
– Давай салат!
– Сейчас доделаю! – неохотно отозвалась я. – Уже скоро! Меньше половины осталось!
Через две секунды в дверях кухни появился взлохмаченный менеджер.
– Меньше половины?! О-о-о-о… – застонал он, поглядев на недорезанные овощи. – Ты что, издеваешься?! Чем ты тут занималась, в носу ковыряла?! За это время салаты должны были быть уже готовы! Гости ждут, мы уже пробили две порции! Перед кассой выстраивается очередь! Так что немедленно ускоряйся!
Сердце мое застучало от страха. Быстрее, быстрее, но как?! Я схватила две пластмассовые баночки, натолкала туда огурцов-помидоров: не по рецепту, а так, сколько рука зачерпнет. Перцы кое-как нарезала толстенными кольцами вместо кубиков: авось и так сгодится! Без зелени решено было обойтись вовсе. Осталось положить соус и закрыть крышками. Все, отдаю!
– Пельмени жарь, кончаются! – крикнули из-за кассы.
Я рванулась к морозильнику, вытащила пачку «Изрядных» (ха-ха, это и правда были «Изрядные», вот так сюрприз!). А как они открываются? Блин, так просто не разорвешь! Ну-ка, еще раз! Никак!
– Два гамбургера, быстро! – крикнул Коля.
Может, попробовать разорвать зубами? Р-р-р-р! Тоже не получается!
– Картошку взяла последнюю! – сообщила Татьяна.
И ножниц нет. Может, ножом отпилить? Кажется, ничего другого не остается.
– Фишбургер, фишбургер сделай! – доносилось тем временем с кассы. – И хрюкерсов пачку!
Я, вся взвинченная, положив пачку пельменей на салатный стол, остервенело пилила ее овощным ножом. Мда, не знаю, как содержимое, а упаковка у них действительно изрядная!
Наконец пачка лопнула. Несколько пельмешков по старой доброй традиции грохнулись на пол, зазвенев своими промороженными боками о кафель, но я не обратила на них внимания. Кинулась к фритюрнице, высыпала все содержимое пакета в железную сетку, опустила в шипящее масло, нажала на кнопку.
– Супермегабургер! – крикнул Коля. – Очень срочно!
«Для приготовления супермегабургера разогреть булочку № 18 (хранится на полке 4 второго стеллажа) в течение 52 секунд в горизонтальном тостере при температуре 210 градусов», – прочитала я начало инструкции на стене, совершая пробежку от морозильника к овощному столу: предстояло распороть еще один пакет, на этот раз с порезанным соломкой картофелем.
– Супермегабургер! – снова крикнул Коля.
Видимо, этот бутерброд заказал какой-то особенно важный для нас клиент! Ладно, картошка пока подождет, возьмем булочку! Вот он второй стеллаж, вот он № 18, вот он тостер…
– Фишбургер еще один!
Ой, кажется, я забыла встряхнуть пельмени, когда засыпала их во фритюрницу! Бегом к жаровне! Так, а откуда этот горелый запах? Господи, куриные крылышки! Сколько минут они уже жарятся?! Скорее, скорее, достать сетку с мясом, вывалить в лоток!
– Уля, ты картошку жаришь?! Тут ее заказывают!
Снова к картошке! Ну режься, пакетик, ну режься!
– Это что за угли?! Это крылышки? Ульяна, издеваешься?! Быстрее делай новые, такие будет стыдно продавать!
Господи, сколько же у них там гостей?! Ни на минуту не замолкают! Хватит уже кричать, дайте мне хоть картошку во фритюрницу загрузить!.. Блин, а курятина здорово подгорела, раз так воняет… Или это уже не курятина?! Булочка для…
– СУПЕРМЕГАБУРГЕР!!! Дождусь я?!
Ладно, Очень-Важному-Гостю придется, пожалуй, есть сегодня холодный бутерброд. Берем новую булку (сколько сегодня их я уже перепортила?), на нее салат, на него соус, на него помидор, на него сыр, на него котлету, на него снова салат, на него огурцы… Может, и фишбургер сразу собрать? Ой, а рыбных котлет-то и нету…
– Ульяна!!!
Сейчас-сейчас! Кладу верхнюю булочку, заворачиваю… Кривоватенько, конечно, получилось, но, думаю, сойдет для первого раза. Все, забирайте! Теперь надо сделать…
– Салат овощной!
– Ножек!
– Крылышек!
– Хрюкерсов!
– Гамбургер!
– Фишбургер!
– Быстренько, быстренько!
Господи, да это просто ужас! То надо, это надо… все надо! И на все я одна!
– Ульяна, гости ждут!
Да пусть хоть обождутся! Могли бы и дома поесть! Неужели никто из них не отнесется с пониманием к тому, что я просто физически НЕ УСПЕВАЮ?!
Я носилась как угорелая от морозильника к тостеру, от тостера к разделочному столу, от стола к фритюрнице, от фритюрницы к тепловому шкафу. Хваталась то за одно, то за другое, то за третье, постоянно слышала окрики и в итоге не могла сделать ничего. Внутри назревала истерика. Хотелось бросить все, убежать, упасть и заплакать от истощения и бессилия. В итоге я действительно растянулась. Прямо на кухонном полу. Поскользнувшись на раздавленной котлете.
На грохот прибежали Таня с Колей.
– Ты жива?
– Ох, ну тут и грязища! Таня, помоги ей. Я один пока что в баре справлюсь.
Вместе с подругой мы более-менее разгребли весь этот кошмар, который на меня навалился. Увидев, как ловко получается у Татьяны жарить курицу, складывать бутерброды и резать неподдающиеся помидоры, я потребовала передать кухню ей, а себя перевести в бар помощницей кассира.
– Ну, того-этого, ладно, – ответил начальник.
Бегать за прилавком взад-вперед, принося и складывая на подносы гостей бутерброды, жареную картошку и газировку, оказалось заметно легче, чем выбиваться из сил на кухне. Правда, приходилось еще и как-то успевать прибираться в зале, но это все равно было лучше, чем жарить и резать. Первое время я исправно собирала заказы и успешно покрикивала на Татьяну, возившуюся по ту сторону бутербродного стеллажа. Количество просыпанной на пол картошки не превышало 10 % от общей массы, а время обслуживания клиента было всего в три-четыре раза больше норматива. Вот только один важный недостаток работы за прилавком, которому я поначалу не придавала особенного значения, начал сказываться довольно быстро. Этим недостатком было присутствие посетителей и необходимость с ними общаться.
И кто бы мог подумать, что народ у нас в стране такой привередливый! За полчаса работы в баре мне пришлось выслушать не меньше десяти претензий. Одному не нравилось, как криво завернуты сэндвичи, другой жаловался на подгоревшие крылышки, третий обругал сделанный тяп-ляп овощной салат… Перед каждым гостем Коле приходилось рассыпаться в извинениях, так, как будто в том, что пища плохо приготовлена, виноват он, а не мы с Танькой. Меня мененеджер не ругал, но чувство стыда от этого было только больше. Никогда еще я не ощущала себя настолько слабой и никчемной!
Толпы гостей здорово потрепали нам нервы, но это, как оказалось, были только цветочки. Заявившаяся около полудня расфуфыренная девица превзошла всех критиканов, вместе взятых.
Она бросилась мне в глаза сразу, как только зашла: бело-желтые нарощенные волосы до пояса, черные очки в пол-лица, толстые губищи, надутые силиконом, ярко-красные искусственные когти, узкие джинсики, открывающие поясницу, туфли на каблуках, блестящая кофточка – ее я, заядлый читатель журналов, мгновенно определила как часть новой летней коллекции Дольче и Габбаны. И почему-то сразу ощутила неприязнь к этой особе. До того сильную, что сама удивилась! Это было тем более странно, что пару дней назад, встретившись с такой разряженной девушкой, я навярняка признала бы в ней родственную душу и захотела бы подружиться. Что же случилось? Почему вместо того, чтобы обрадоваться гостье, я подумала: «Кривляка! Наверняка она не умеет ни готовить салаты, ни жарить куриные крылышки! И вульгарная такая! Дали бы девицу мне – я бы ее в два счета переодела…».
– А что это у вас такой бардак? – выдала гостья в ответ на Колино приветствие. – Подносы со столов, что, не судьба убрать?
Менеджер вежливо извинился. Не объяснять же этой выпендрежнице, что сегодня его подвела вся смена.
– Ладно… – гостья скорчила такую рожу, как будто делает нам одолжение тем, что заказывает еду. – Что у вас тут, гамбургеры? Фу! Такую дрянь не ем! Налейте чаю. И, пожалуй, слайсик кэррот кейка.
– Кусочек морковного тортика? – на всякий случай переспросил Николай.
– Вы что, глухой?! Или русского языка не понимаете?! Слайсик кэррот кейка, я сказала!
«Интересно, за каким лешим она перевела название блюда на английский язык?» – подумала я, разыскивая полиэтиленовую перчатку.
– С вас сто десять рублей, – сказал Коля.
– Ничего себе! Ну обалдели! Так дорого, блин! Сто рублей – попить чаю в колхозной столовке! Сдурели! Вот жадность-то, а!
Гостья перебирала обзывательства, видимо, не догадываясь, что те, кого она обвиняет в жадности, отнюдь не назначают цен в кафе и получают за час меньше, чем стоит ее «кэррот кейк». Коля ничего не отвечал на оскорбления. Я тем временем столкнулась с непредвиденными трудностями.
Пирожные и тортики обычно брали с витрины одноразовой полиэтиленовой перчаткой, и я находила это довольно удобным. Только вот иметь дело с морковным тортом мне пока не приходилось. Он оказался таким мягким, что грозил превратиться в кашу от малейшего прикосновения. К тому же тот кусок, который я попыталась оторвать от большого блюда, выставленного на витрине, как назло, прилип. Не взять ли другой клин? Я протянула руку…
– Ты чего?! – зашептал еле слышно начальник. – Мы же договаривались: тортики продаем только по часовой стрелке! Они же там в соответствии со сроками хранения разложены!
Вот блин! Пришлось вернуться к прежнему, прилипшему куску. После нескольких моих попыток поднять его и перенести на тарелочку «слайс» разлепился по линии крема на верхнюю и нижнюю половины, обе измятые, совершенно непрезентабельные и с отпечатками моих пальцев.
– И вам хватит наглости подать мне эту раздавленную какашку? – живо поинтересовалась клиентка, наблюдавшая за процессом. – Господи, ну и сервис! Никогда в жизни не приду больше в эту рыгаловку!
– Не беспокойтесь, мы все заменим, – невозмутимо ответил Коля, пока я счищала с блюда и убирала на отдельную тарелочку останки погибшего «слайса». – Ульяна, вон там есть лопатка для торта!
– Где? – Я огляделась.
– Вот, ворона! – прокомментировала посетительница.
У меня от накопившейся усталости, нервотрепки, голода (было пора обедать) и обиды слезы подступили к глазам.
С помощью лопатки следующий по часовой стрелке кусок торта, конечно, отделился от блюда, но вот поднять его было проблематично. Невероятно тяжелый, высокий и хлипкий морковный торт угрожающе дрожал на лопатке и норовил плюхнуться с нее при малейшей неосторожности с моей стороны. Надо все-таки поддержать рукой с одной стороны. Но не голой же! Перчатку я уже сняла и выбросила. Придется надеть новую. Значит, опускаем лопаточку с куском пока обратно на блюдо…
– И долго ты еще намереваешься копошиться? – спросила хамка. – Это даже становится интересно!
Я сжала зубы. Надела перчатку на левую руку, снова воспользовалась лопаткой и наконец дотащила злополучный тортик до ожидавшей его тарелочки. Вот только как его теперь сгрузить сюда? Стоя никак не получится, слишком хлипкий, того и гляди второй кусок испорчу. Значит, придется на бок. Я наклонила лопатку и шлепнула клин на тарелку. Кипяток и чайный пакетик, приготовленные Колей, были уже на подносе.
– А нормально не судьба была поставить? Ну и бестолочь! И где только таких понабрали?! – услышала я вместо «спасибо».
И не выдержала.
– Слушай, ты, мартышка крашеная! Хватит оскорблять нас! Думаешь, в кафе пришла, так тебе все можно?! Думаешь, раз мы тут работаем, так мы не люди?! Посмотрела бы я на тебя на моем месте!!!
– Ульяна, прекрати! – воскликнул менеджер.
– Обалдеть! – завопила клиентка. – Обслуга совсем распоясалась! Тебя, колхозница, из какой деревни вывезли, ты, село, на каком рынке торговала? Я на твоем месте, ишь чего захотела! Да я туфли от Гуччи ношу, а ты слова такого, поди, и не знаешь!
Я, конечно, хотела ответить, что у меня есть и Гуччи, и Пуччи, и родители, которые купили эти вещи, и, в отличие от некоторых, еще и воспитание, но Коля зажал мне рот.
– Извините, пожалуйста! – сказал он расфуфыренной обезьяне. – Приятного аппетита.
– Сомневаюсь, что мне будет приятно есть ЭТО, – отозвалась посетительница, счастливая своим превосходством.
Судя по всему, сегодня был худший день моей жизни.