Бабочки зимнего утра.

Глава 12. Демоверсия любви.

Полгода назад.

Наступили летние каникулы, и, наверное, впервые я была им не рада. Как же мы теперь будем встречаться с Артемом? Вдруг он куда-нибудь уедет?

Я не знала, что мне делать — проводить каникулы в одиночестве не хотелось, а Артем ничего не предлагал. Родители уезжали на дачу, и я, конечно, могла составить им компанию, но это было равнозначно ссылке в Сибирь. Погоду в июне обещали отличную — по-летнему теплую, и сидеть дома одной категорически не хотелось. Проявить, что ли, пресловутую инициативу, если он ждет от меня именно этого?

Однажды вечером я все-таки не выдержала и написала:

«Привет! Пойдем завтра гулять?».

Телефон пискнул отчетом о доставке и умолк. Я таскала его за собой весь вечер и медленно закипала — вот, первая проявила инициативу, а он даже не отвечает! Ответ пришел только в двенадцатом часу:

«Завтра я не могу, занят».

Телефон выпал из моих рук — хорошо, что всего лишь на диван.

Он занят! И сообщил мне об этом в такой форме, словно он босс, а я его секретарша. Мог бы на худой конец извиниться, предложить встретиться в другой день… Вначале я решила в ответ гордо промолчать, но хватило меня ненадолго — выяснять отношения в эсэмэсках у меня уже не было ни сил, ни терпения, и я набрала его городской номер.

— Привет, — весело откликнулся Артем.

— Привет, — сдержанно проговорила я и с места в карьер спросила: — Скажи, пожалуйста, что происходит?

Он прикинулся непонимающим:

— А что происходит?

— Ты больше не хочешь со мной встречаться?

— С чего ты взяла?

Этот пинг-понг встречных вопросов начал меня утомлять, и я выдала все открытым текстом:

— Ты говорил, тебе нравится, когда девушка проявляет инициативу! Вот я проявила — а ты, оказывается, занят!

— Тай, а что такого? — наконец начал заводиться он. — Если ты проявляешь инициативу, то должна быть готова к тому, что тебе могут и отказать!

От этого заявления я просто онемела. Артем даже подумал, что связь оборвалась, и позвал:

— Алло, Тай?

— Да, я здесь, — глухо отозвалась я.

— Тогда не зависай, — весело посоветовал он.

— Я просто не понимаю… Ты почему на эсэмэску так долго не отвечал? — вдруг спросила я.

— Телефон в кармане куртки оставил и не слышал звонка.

Я снова впала в ступор — я не расстаюсь с телефоном, все время жду звонка или эсэмэски, а он легко забывает его в кармане куртки и даже не проверяет, не написала ли ему что-нибудь любимая девушка! Впрочем, в последнем я уже сильно сомневалась.

— Раньше ты был совсем другим, — тоскливо протянула я.

— Раньше — это когда? — деловито осведомился он.

— Когда мы только познакомились…

— А это была демоверсия, — легкомысленно сообщил он.

— Что-что? — переспросила я, подумав, что ослышалась.

— Демоверсия меня, — повторил Артем. — Для всех новых знакомых.

— Но это же обман! — возмутилась я.

— Вовсе нет, — лениво возразил он. — Просто мне так удобнее.

Я опять замолчала — услышанное отказывалось укладываться у меня в голове.

— Тай, не зависай, — слегка раздраженно позвал он.

— Да, все нормально, — невпопад откликнулась я. — Один вопрос: почему ты везде ходишь без меня? Ты что, меня стесняешься?

— Тай, пойми: у меня много друзей, — наконец снизошел до объяснений Артем. — И я хочу встречаться не только с тобой.

— Я тебе, выходит, друг? — усмехнулась я. — Один из?

— Да, я считаю, что девушка должна в первую очередь быть другом, — отчеканил он. — А на каком, собственно, основании ты претендуешь на особое положение?

— Ни на каком. Спасибо за разъяснения. Пока, — выговорила я, когда отмерла, и аккуратно повесила трубку.

Потянулись тоскливые дни ожидания. Я справедливо полагала, что Артем должен первым позвонить и извиниться: это же он наговорил мне гадостей! Но время шло, ни звонков, ни сообщений не было, и я все сильнее нервничала. Похоже, он вовсе не считает, что в чем-то виноват, и вообще не переживает по поводу нашей размолвки. Ему все равно…

Эта мысль обдала меня таким ужасом, что примириться с ней было абсолютно невозможно, и я от отчаяния решила посмотреть на проблему с другой стороны. Вдруг я действительно в чем-то не права? Как я прочитала в одной умной статье про отношения: надо питать свою любовь, а не питаться ею, люди не должны замыкаться друг на друге, а то их чувство быстро иссякнет…

Это были хорошие и правильные слова, но легче от них почему-то не становилось. Я уже поняла, что неправой во всех отношениях Артем считает меня и, видимо, решил это продемонстрировать своим молчанием.

От расстройства я даже уехала на дачу, но там, как и следовало ожидать, мне не стало легче. В один из тихих летний вечеров я наконец решилась забыть про гордость и самой сделать первый шаг. Отойдя на край участка и выбрав место, где ловится сеть и никто меня не услышит, я дрожащими пальцами набрала номер.

В трубке раздавались длинные гудки, и меня посетила паническая мысль, что он увидел мой номер и не берет трубку, когда он наконец ответил.

— Алло, привет, — глухим от волнения голосом проговорила я.

— Привет, — как ни в чем не бывало откликнулся Артем.

Я не нашла ничего лучшего, чем задать банальный вопрос:

— Как дела?

— Хорошо, а у тебя?

— Нормально, — устав от светских любезностей, проговорила я. — Я сейчас на даче.

— Успокоилась? — невозмутимо осведомился он. — А то если ты опять собираешься бросать трубки, давай лучше сразу закончим беседу.

Я опешила — оказывается, он ничего не забыл, и мы вместо того, чтобы попробовать с чистого листа, вернулись к тому, на чем остановились.

— Артем, как ты можешь, — жалобно пробормотала я.

— А ты как можешь?

— Что?

— А я что?

Разговор стремительно заходил в тупик, и я решила прояснить все до конца:

— Артем, объясни, пожалуйста, что происходит? Что изменилось в наших отношениях?

— Я не знаю, что изменилось у тебя, если ты решила везде со мной ходить. Раньше ты вроде не требовала, чтобы я тебя всегда с собой брал!

— Раньше ты всегда первый назначал встречи…

— Раньше назначал, а теперь надоело, — отрезал он. — А ты почему сама не можешь ничего предложить? Такое впечатление, что тебе нравится сидеть одной, жалеть себя и страдать!

— Не нравится! — возмутилась я, в глубине души с ужасом осознавая, что он прав.

Мне действительно проще было сидеть дома одной и ждать звонка в тоске и печали, а если я его так и не дожидалась, от души страдать и жалеть себя, чем взять да и позвонить самой.

— А мне кажется, что нравится, — не поверил Артем.

Я удрученно замолчала. Когда он успел так хорошо меня изучить?

— Встреча, которую я организовала, не доставит мне радости, — глухо проговорила я.

— А мне, думаешь, доставляет радость все время самому предлагать?

— Раньше доставляло… — снова проговорила я, одновременно понимая — как раньше, уже не будет никогда, неужели до меня до сих пор не дошло?

Я попыталась разжалобить его:

— Разве тебе трудно предложить самому, если ты знаешь, как это для меня сложно?

— Мне не трудно, — согласился он. — Но я хочу, чтобы ты научилась себя преодолевать.

Я умолкла — поняла, что мне его не переспорить. На каждый мой довод у него найдется пять своих, один убедительнее другого.

— Тай, ты разоришься столько по мобильнику из области говорить, — наконец сказал он.

— Ладно, давай встретимся, — покорно сказала я.

— Так ты же на даче?

— Скоро приеду.

— Ну как приедешь — звони, — миролюбиво предложил он.

На этом хрупком равновесии мы и попрощались.

Конечно же, я не задержалась на даче и при первой же возможности прикатила в город. Дальше я опять оказалась в затруднении. Я думала, что приеду, и все чудесным образом решится само собой: Артем телепатически об этом узнает и предложит встретиться. Но я очень быстро поняла, что надеяться на это глупо, и вылезла в аську — свою палочку-выручалочку.

Сначала я обрадовалась: он оказался в сети. Но с каждой минутой, проведенной за компьютером, становилась все мрачнее и мрачнее — Артем ничего мне не писал. Надо же было попасть в такую ловушку!

«— Хорошо, что я не пропускаю балы, — сказал Артем в одну из наших первых встреч.

Когда я удивленно посмотрела на него, он пояснил:

— Ведь иначе мы могли бы не встретиться.

И добавил, глядя мне прямо в глаза:

— Это судьба».

Тогда я радостно подвердила — судьба! — но теперь сильно сомневалась в этом. Считать своей судьбой страдания и переживания я была категорически не согласна.

Наконец он обратил внимание на мое появление:

«Приехала с дачи?».

«Угу», — подтвердила я.

«Желание встретиться еще не прошло?».

Сначала я хотела как-нибудь отшутиться, но потом бесхитростно ответила:

«Нет».

«Поехали завтра в магазин, хочу себе кое-что для компа посмотреть».

«Поехали», — обрадовалась я.

С ним я готова была смотреть хоть детали для компа, хоть удочки, хоть лазерные пистолеты, если бы они вдруг поступили в продажу.

Я никак не могла поверить — неужели подействовало? Значит, это он только на словах хорохорился, а на деле все-таки внял моим словам? Было трудно поверить, но, похоже, случилось именно так!

После покупки нового жесткого диска Артем сказал:

— Поехали смотреть мою птичку? Родители на даче.

Я кивнула — у него дома я ни разу не была, как, впрочем, и он у меня. Не сговариваясь, мы предпочитали встречаться на нейтральной территории — словно для того, чтобы не разрушить раньше времени очарование неизвестности скучными бытовыми деталями.

Птичка оказалась довольно крупным попугаем, который послушно сидел у меня на пальце, забавно посматривая искоса круглым глазом.

— Он говорящий? — задала я стандартный вопрос.

— Нет, он поющий, — ответил Артем, помахал рукой, и птичка голосисто исполнила замысловатую песенку.

— Здорово, — восхитилась я. — Я даже не знала, что попугаи петь умеют.

Потом мы целовались до умопомрачения, наконец-то не боясь, что кто-то нас увидит. А потом Артем сказал, не выпуская мою руку из своей:

— Тай, я терпеть не могу разборки и прочие выяснения отношений. Они меня просто до трясучки бесят, понимаешь? Меня папа все время задалбывает, а тут еще и ты…

Он не договорил, и меня обдало жгучим стыдом от того, что меня сравнили с задолбавшим папой. Я все поняла. После этого наши отношения более-менее устаканились — если меня что-то не устраивало, я помалкивала в тряпочку, устало удивляясь про себя, как же здорово он меня выдрессировал. Впрочем, как заметила Наташка, которой я пожаловалась на сложившееся положение вещей: «Дрессировка — процесс взаимный». Жаль только, следы моего влияния, даже если они имелись, прятались так далеко, что ускользали от моего внимания.

Иногда я с тоской вспоминала, как же волшебно все начиналось, и понимала, что предчувствия меня все-таки не обманули. «Сперва все было хорошо, а потом все стало плохо», как писали Ильф и Петров в «Двенадцати стульях» — хоть и по другому поводу, но поразительно точно. Но отказаться от этих отношений я тоже не могла — сама того не заметив, я влюбилась в Артема до потери сознания и уже не представляла себе жизни без него.

Его тоже что-то держало со мной — уж не знаю, любовь ли, сила привычки или тщеславное желание видеть рядом столь самозабвенно преданного человека. Несмотря на все закидоны и заморочки, рано или поздно он звонил, мы встречались, шли в кино, в парк или даже в музей, если на нас нападал такой бзик.

А потом наступил Новый год, и я со всей очевидностью поняла: все проблемы и непонимание, которые случались между нами раньше, — детский лепет на лужайке, и сейчас наши отношения может спасти только чудо. Впрочем, как однажды заявил Артем: «Зачем такие отношения, которые нужно спасать?».