Не идеальная девчонка.

Глава 11. Несколько важных открытий.

Приближался ноябрь. Уже случались заморозки; выпал и растаял первый снег. Сезон лёгкой одежды окончательно остался в прошлом. То же случилось и со многими из моих новых увлечений.

Во-первых, перестала тусить с неформалами. Нет, конечно, обывалой я не стала и Систему ненавидела, как раньше. Просто с Диниными друзьями больше не встречалась: прежде всего, не хотела Илью снова видеть, он был мне противен. А во-вторых, больше не общалась с «Одним Парнем». Примерно раз в неделю он писал мне сообщения с вопросом, почему я разозлилась, или с просьбой помириться, но ответов не получал. У меня были дела поважнее, чем разговаривать с бездельником (трусом, дураком, шутником или кем он там был), который за месяц не дал себе труда представиться и из-за глупых игр которого я потеряла любимого парня.

Что касается Димы, то он больше не звонил. Только на сайте «ВКонтакте» в строке о семейном положении сменил «встречается с Еленой Кузнецовой» на «не женат». Наверное, нашёл уже кого-нибудь. Я бы на его месте так и сделала. Поделом всяким дурам!

Я хотела отвлечься от грустных мыслей, наверстать упущенное и подтянуться перед концом первой четверти, поэтому углубилась в учёбу. Протест протестом, но в лицей я всё же перешла не для того, чтобы ругаться с завучем и писать на уроках стихи.

И вот настал последний день четверти. Мы пришли на классный час, чтобы получить дневники. На перемене я сидела за партой и обдумывала предложение Дины присоединиться к неформальской компании, которая должна была собраться у неё дома в первый день каникул. Аргумент «за» был один: там я могу встретить Диму. Этот же аргумент был и «против». Я понятия не имела, что мы скажем друг другу, если увидимся.

Позади меня сидели Лиза и Малашка. Невольно я подслушала очередную беседу этих финтифлюшек. Они были в своём репертуаре.

– Ух ты, – сказала одна, – у тебя новый клатч?

– Ага! Из лимитированной коллекции! – отозвалась вторая, тут же назвав адрес магазина, цену и марку вещи. – Эксклюзив! Сейчас такие в тренде!

– Круто! А я завтра буду волосы наращивать. По новой технологии! Все звёзды такой пользуются!

– А тоже хочу! А салон далеко? Сколько стоит? Не вредно? А волосы чьи, европейские? Фирма какая?

Я вздохнула. Мы, конечно, были знакомы не первый день, но мне всё равно было удивительно: как это так можно жить, не интересуясь ничем и не думая ни о чём, кроме тряпок и причёсок. Я повернулась к девчонкам: захотелось убедиться, в самом ли деле это живые люди или кто-то посадил за парту двух запрограммированных роботов.

– Чего тебе, Ленка? – спросила Куницына.

– Да так просто… Слушаю ваши высокоумные разговоры.

– Что, завидуешь, что ли? – скривилась Малашка.

– Молча завидуй, – добавила Лиза. – Всё равно ты никогда не сможешь стать гламурной, как мы! Так что дуй к своим немытым хиппи.

«Надо будет всё-таки сходить, – решила я. – Динкины друзья – это, конечно, не тусовка моей мечты. Но всё-таки они лучше, чем эти роботы».

Назавтра я была у Абакумовых. Компания там наблюдалась всё та же: Аня, Ася, Гата, Павел, Ксю, Кирпич, Илья (с которым мы оба сделали вид, что не замечаем друг друга) и ещё одна незнакомая мне девочка. Димы не было – в гости к друзьям пошёл. Родителей тоже – странно было бы ожидать их увидеть на сборище неформалов.

Когда я вошла, народ обсуждал, как бороться с позёрами, то есть ненастоящими неформалами, и как их распознавать. Все сошлись на том, что позёры просто напяливают на себя неформальную одежду, в то время, как тру – настоящие – мыслят нестандартно и отличаются от других. После этого все снова принялись перечислять, чем же они такие особенные:

– Чувствую себя скорее волком, чем человеком.

– Родилась с лишним пальцем.

– Могу сам с собой разговаривать.

– По кладбищам гуляю.

– Лампочки облизываю.

– Телик не смотрю.

– А я пишу стихи, – сказал Илья.

– А я ненавижу людей и люблю одиночество, – вставила Гата.

– А я вообще змея! – Ксю высунула язык, кончик которого был теперь рассечён на две половинки и действительно напоминал язык пресмыкающегося.

Все переключились на обсуждение новой модификации тела Ксю.

– Больно было, но мне всё равно! – тарахтела она. – Я же такая безбашенная! Бабушки у подъезда теперь за валидол хватаются, когда меня видят! Говорят, я сумасшедшая! Знаете, как любят обывалы: навалиться всей оравой и травить за неформальность! Ну и ладно! Мне плевать на их мнение!

– А где делала? – спросила Аня.

– Сколько стоит? – спросила Ася.

Ксю рассказала. Дальше беседа пошла в таком духе:

– Нашла тут одну краску для волос… Такая экстремальная, зелёная!

– А фирма?

– Где брала?

– Говорят, неплохо держится. И волосы не портит.

– Зелёные – реально неформально!

– Ой, и я хочу!

– Из тех, кто на плите тусит, почти все осветляются и красятся.

– А что, мою новую торбу с любимой рок-группой никто не заметил? Она особенная! Такой больше ни у кого нет!

Удивительно: два месяца назад эта компания казалась мне такой классной, живой, искренней, настоящей! А теперь…

Я села в уголок. Никто не обратил на это внимания. Наверное, если уйду, то они не заметят. Уйти или нет?..

Пока я размышляла на эту тему, разговор каким-то образом коснулся стихов. Илья был тут как тут: начал потчевать народ своей поэзией, едва ему предоставилась такая возможность. Опять этот поток самодовольства! С виду многозначительные, но на деле пустые фразы, претензия на оригинальность, которой нет, уверенность в собственной исключительности, подкреплённая невежеством. Меня передёрнуло от мысли о том, что в этого напыщенного павлина, выкрикивающего напыщенные фразы, я чуть было не влюбилась! Если бы не он, у нас с Димой всё было бы хорошо!

В общем, я не выдержала. Надо было хоть попытаться донести до всех, что неформалы могут писать и другие стихи – без ругани, без пафоса, без постоянных успоминаний про кровь и смерть, зато с искренностью и смыслом!

– Илья тут не один, кто стихи пишет. Сейчас я прочитаю вам свои. Недавно я как раз написала новое стихотворение, отражающее мои чувства. Оно называется «Раскаяние».

Закончив читать, я подняла глаза на аудиторию в ожидании аплодисментов, приятных отзывов или чего там полагается талантливым поэтам. Но ничего этого не последовало. Илья скривился – ну, это понятно, от него иного и не ожидалось. Но остальные! Я не уловила ни одного одобрительного взгляда. С полминуты все молчали: переглядывались, думали, кто выскажется первый.

Первой стала Ксю:

– Этот стих совсем не неформальский. Мне не нравится.

– Обывалы так пишут, – добавил Илья.

– Сопли в сахаре, – вставил Кирпич.

– Куча сентиментальных клише и не малейшей идеи, – подвела итог Гата с видом училки. – По духу напоминает один из тех бульварных романчиков, которые клепают графоманы за три копейки. А тупые мещанки читают их в поезде… В общем, попса. Тьфу! Пойду уши вымою!

Гата встала и, картинно подхватив свою пышную юбку в пол, направилась к выходу из комнаты. Но я не дала ей уйти. Если первые три комментария я ещё могла стерпеть, то её капля яда… хотя это даже не капля была… да в меня навозом будто кинули!.. Это ж надо было умудриться придумать подобную гадость! Никогда не встречала таких мерзких личностей!

В общем, этой компашке удалось сделать практически невозможное – вывести меня из себя.

– Рот свой вымой от яда, змеюка!!! Сама же отравишься! Тоже мне, критик великий!.. А вы что уставились? «Сопли», «романчики»! Да если бы вы только знали, как я переживаю из-за этого расставания! Ведь это стихотворение о реальных событиях! О реальных чувствах! Я вложила в него душу! Вывернулась тут перед вами! А вы… мерзавцы…

– Тихо, Лена, не шуми, – сказала Ася. – В конце концов, мы же не виноваты, что ты пишешь, как обывательница! Это гламурные девчонки пусть пишут про всякие сюси-пуси. А в неформальном стихотворении должна выражаться борьба с Системой. Оно должно шокировать, пугать! Должно быть неформатным!

– Должно? – я ухмыльнулась. – Знаешь, что? Плевать я хотела на ваши правила!

– Тогда ты не неформалка! – вскричала Ксю. – Я всегда об этом знала! Вот хоть посмотри, как ты одета: обычные джинсы, обычная кофта… Тебе просто не стать неформалкой, вот ты и бесишься!

– Нет, Ксю, – ответила я. – Вот как раз я-то и есть настоящая неформалка! Потому что пишу что хочу, делаю, что считаю нужным, и думаю собственной головой! А вы – клоуны! Дима был прав! Вы ничем не лучше гламурных кис из моего класса! Послушали бы себя: у вас даже разговоры те же самые! Только шмотки немного другие – и всё! Где она, ваша хвалёная борьба с Системой? Где необычность? Нигде! Вы только и заняты тем, что подгоняете себя под определённые рамки – слушать то-то, вести себя так-то, зелёные волосы… Тужитесь быть не как все, кичитесь друг перед другом, какие, мол, все особенные! А присмотришься – пшик! Пустота! Отбери у вас пиво и пирсинг – так вам и поговорить будет не о чем!

– Правильно, – сказала Гата, – правильно! Всё как мама учила! А мы – ай-яй-яй! – все плохие! Беги к своим обывалам, прибейся к стаду! Вас же бесит чужая индивидуальность, вам обязательно надо сбиться в кучу!

– Индивидуальность? А где здесь индивидуальность? Что-то ни одной не вижу. В чём она? В серёжках? В торбе? В тряпках? В перекрашенной башке? В высказываниях типа «Я особенный»? А что касается сбивания в кучу, то уж, Гадушка, чья бы корова мычала! Зачем ты вечно ходишь на тусовки, если любишь быть одна? Сидела б дома! Уж я-то знаю, что такое настоящее одиночество! Это вовсе не то, когда ты регулярно ходишь в компанию, садишься в сторонке и начинаешь кривляться!

– Уймись уже! – крикнула Ксю. – Не хочешь – не туси с нами! Нам вообще плевать на твоё мнение!

– Не ври! Вот уж кто-кто, а ты от чужого мнения просто зависима! Жить не сможешь, если не шокируешь кого-нибудь! Уже всю себя изуродовала, лишь бы позлить каких-то там бабок! Да ты просто живёшь ради них! Но они тебя забудут через час. И вообще, кому на кого плевать, так это уж обывалам на твои пирсинги!

– Неправда! – испуганно пискнула Ксю.

– Вот ты, Ксю, себя и выдала! – раздался чей-то голос. Я взглянула в угол комнаты и увидела там незнакомку. – А та девчонка дело говорит. Вы действительно ничем не отличаетесь от позёров. А ещё вы только что накинулись толпой на человека лишь за то, что он высказал иное мнение. Ну чисто обывалы… Тебя как звать?

– Лена.

– Я Тоня. Пошли, в тишине пообщаемся!

Через пять минут на кухне Тоня увлечённо говорила мне:

– Похоже, ты единственный нормальный человек в этой компании! И ещё представляешь: ты просто озвучила мои мысли! Когда я пришла к неформалам, то мне казалось, что это такие крутые люди: особенные, творческие, искренние, живые! Вот, решила я, наконец-то настоящая жизнь и настоящее общение, не то что бесконечное обсуждение шмоток, покупок и телевизора, как у других! Но прошло немного времени, и я заметила, что неформалы ничем не отличаются от так называемых обывателей! Только шмотки у них чуточку другие, и музыка странная, вот и всё!

– А кто-то продаёт это шмотьё и наживается на дурачках, воображающих себя не такими, как все! – заметила я. – Знаешь, ты сейчас тоже сказала именно то, о чём я последнее время думала. И история у меня примерно такая же. Меня бесили правила, я хотела отвергнуть их, а в итоге поместила себя в новые рамки, ещё более строгие! Слушаешь не ту музыку – обывала, не пьёшь – обывала, без пирсинга – тоже, в обычной одежде – тем более…. Теперь ещё и стихи, оказывается, надо писать по определённым законам. «Неформат» им нужен, фу-ты ну-ты! Мата им в моих стихах, видимо, не хватает! Выпендрёжа в них, видимо, мало! А если я вообше про математику напишу? Тоже скажут, мало неформальности! Ну и что же мне делать, если я думаю, что думаю, чувствую, что чувствую, и интересуюсь именно тем, чем интересуюсь?

– В прошлый раз, когда все похвалялись необычностью, я призналась, что люблю литературу и языки, – сообщила Тоня. – Так мне тоже объяснили, что не тем я увлекаюсь! В общем, ясно всё. Я сюда пришла в последний раз, чтобы окончательно убедиться, что не моё это. Не зря пришла, с тобой вот познакомилась! А ты, значит, тоже наукой интересуешься?

– Математикой! Это же самая главная наука!

– А вот и нет! Главней всего язык! Он же нашей жизнью управляет!

– Ерунда! Без математики ничего не сделаешь! Ни дом, ни табуретку не построишь!

– Без языка тоже. Помнишь, как в Библии бог языки перемешал, чтобы не дать людям башню доделать? Вот то-то же!

– А без математики у них бы эта башня развалилась ещё раньше. И вообще! Литература – не наука!

– Нет, наука. Только не такая, как естественные. И более полезная для личности. Терпеть не могу малограмотных инженеров!

– А меня бесят писатели, которые не умеют считать! И ещё…

Мы обе рассмеялись. Внешне разговор напоминал перепалку, но и Тоня, и я понимали – мы говорим на одном языке. Каждая нашла родную душу!

Вообще, чем дольше мы говорили, тем сильнее я поражалась, насколько мы с Тоней похожи. Мысли, привычки, история увлечения неформалами – всё сходилось! Даже внешне мы не очень отличались: Тоня, как и я, была шатенка, с прямыми волосами, правильными, приятными, но в общем-то типичными и не привлекающими внимания чертами лица. Разве что чуть выше и крупнее. В остальном же – просто как сестра. Вторая я.

Мы долго говорили о компании, которая когда-то привлекла нас, а теперь так разочаровала. Обсудили всех вместе, потом каждого по отдельности…

– Гата с самого начала показалась мне какой-то неприятной, – сказала я. – Так и не знаю её настоящего имени – Гата да Гата. Не знаю, что она имела в виду, когда придумывала себе эту кликуху. Только я на её месте поменяла б «т» на «д»! Так больше подошло бы.

– «Гата» – это «кошка» по-испански, – сказала Тоня. – В Интернете половина девчонок так себя называют…

– Погоди! Ты что, испанский знаешь?

– Так, чуть-чуть… Стоп! А может, это не испанский, а итальянский?

Я была поражена познаниями Тони. Ей же втемяшилось непременно выяснить, из какого всё-таки языка слово «гата».

– Посмотреть бы в Интернете! У тебя его нет в телефоне?

– Нет. И не предвидится. У Димы есть в компьютере.

– Что это за Дима?

– Брат Дины… – я смутилась и подробности решила умолчать. – Его сейчас нет. Но можно пойти в его комнату, глянуть. Он, думаю, злиться не будет.

Мы зашли в Димину комнату. Всё здесь было, как в тот раз, когда я впервые в ней оказалась: обои с рыбками, штурвал, корабль в бутылке…Три месяца назад я зашла сюда, думая, что не могу быть вместе с Абакумовым. А теперь я зашла сюда, зная, что не могу с ним быть! И снова грустно, неуютно. Но тогда без оснований, а сейчас…

Компьютер был включён. Тоня пошевелила мышь, и зажёгся сайт «ВКонтакте».

– «Один Парень»? Ну и ник! – сказала Тоня.

Я кинулась к компьютеру:

– Что-что?!

Я не ослышалась. На сайте действительно был авторизован пользователь по имени «Один» и по фамилии «Парень». Фотографии у него не было. Интересов, сообществ и прочего – тоже. Единственным другом значилась я.

Только сегодня утром я получила очередное сообщение от этого «незнакомца». Получила – и вновь не ответила. А он написал, подождал и отправился в гости к друзьям. А компьютер не выключил…

Тоня удивилась моей реакции, и я рассказала ей всё как есть. Поведала о наших отношениях, увлечении неформалами, конфликтах… В общем, как-то так вышло, что я разоткровенничалась и выложила новой подруге всё, о чём думала эти месяцы. Так что следующие несколько часов мы говорили по душам – прямо так, будто знали друг друга давным-давно.

До сих пор такое чувство было у меня лишь однажды – на вокзале в Курске, в ту ночь, когда мы с Костей открыли друг в друге друзей. Кстати, по уму и по характеру Тоня очень и очень напоминала Костю…

Был уже поздний вечер, когда голоса за стеной стихли: гости-неформалы разошлись. Я поздоровалась с заглянувшей к нам, но ничего не спросившей Натальей Рюриковной. Потом пришла Дина: спросила, зачем мы устроили глупую склоку и спрятались. Но подробности разборок с неформалами и вопросы различия тру и позёров меня больше не волновали. Я ждала, когда вернётся Дима.

Он пришёл в десять с минутами. Увидел в прихожей меня и застыл, удивлённый, в одном ботинке.

– Дима, я всё знаю! «Один Парень» – это ты! Но почему? Зачем ты мне писал, не понимаю!

Пять минут спустя я опять была в комнате Димы. Теперь уже вдвоём с ним. Нам обоим было неудобно. И ещё немного страшно. И чуть радостно. Чувствовалось: в этот момент в нашей жизни решается что-то ужасно важное.

– Понимаешь, – сказал Дима, – ревновал я. Вот и всё. Ты перешла в новый класс, где полно парней. Потом ещё с этими неформалами затусила. В общем, было ясно, что без меня тебе интереснее, чем со мной. Вот я и решил тебя проверить. Написал анонимно, чтобы посмотреть, за кого ты примешь моего виртуала, и таким образом выяснить, есть ли у тебя кто-то.

– Но зачем это длилось так долго?

– Так ведь ты была не против. Тебе явно нравилось говорить с этим «Парнем». Кажется, ты подозревала в нём кого-то из неформальной тусовки. Потом даже стих написала. Похоже, влюбилась. А мне не звонила, забыла…

– Дим, так я в тебя же и влюбилась! В этого твоего виртуала! Не поверишь, но он стал мне самым близким человеком! Почему ты не сказал, что это ты? Решил, что я с кем-то другим, и так просто смирился? Ведь ты же боролся за меня, когда я была с Никитой!

– Тогда я видел, что нравлюсь тебе. А теперь всё указывало на то, что тебе лучше без меня.

– Но с чего ты это взял?! Ведь ты сам ввёл меня в заблуждение и даже не попытался выяснить, как всё на самом деле!

– Попытался. Когда ты сказала, что разочарована в неформалах, я решил, что у меня вновь появился шанс. Позвонил тебе, позвал гулять… Но тебе явно было не до меня. А потом ты вообще нагрубила и больше не стала общаться. Я думал, ты меня бросила…

– А я думала, что ты меня!

– Я слишком заигрался, извини… Так увлёкся ревностью, что сам себе создал для неё повод и всё разрушил.

– Нет, это ты извини! Я с головой ушла в выдуманный мир и забыла про то, что в настоящем остаётся самый лучший, самый умный, понимающий… Димочка!

– Леночка!

Мы обнялись.

До чего же я счастлива! Как же мне всё-таки повезло!